– Санька, да ты горишь весь! У тебя, наверное, под сорок уже! Ты что, бредишь с этим сканером? Сейчас же вызову «скорую» и отправлю в больницу – от греха подальше! На твою сознательность, гляжу, полагаться нельзя. Зачем тебе этот поисковик? Он в работе, нет его здесь. Один на всех – ты же знаешь.
– Правда, в работе? – оторопел Саша.
– А чего мне брехать-то? – удивился Горбовский.
Он расстегнул чёрный пиджак и уселся за стол. Брюки были светлее – цвета мокрого асфальта. Белая сорочка и сине-голубой, с растительным рисунком, галстук выглядели слишком торжественно, неуместно. Депутатский флажок на лацкане пиджака очень блестел и действовал Минцу на нервы. То ли Захар с утра небрежно причесался, то ли уже здесь от волнения взбил волосы, но сейчас они буквально стояли дыбом над вспотевшим морщинистым лбом.
– Сань, ты что, с Луны свалился? Не знаешь, что ночью было в Москве и здесь? Сейчас все власти в панике. Боятся, что «жучки» стоят в их кабинетах. Ясно теперь? В такие времена каждое слово может человеческую судьбу изменить. А каждому хочется использовать ситуацию себе на пользу…
– Ясно, – кивнул Саша и прикусил губу от боли в шее. – Значит, текущие тела побоку теперь?
– Уж конечно, есть кое-что поинтереснее, – с горечью сказал Горбовский. – Грядут очень серьёзные кадровые изменения. Прямо-таки тектонический сдвиг, каких давно не было. Я ещё с вами не простился, а меня уже в дела всего Управления запрягают. Да и кого сейчас наши с тобой проблемы волнуют? Только и делают, что запрашивают сводки. Не было ли эксцессов на Исаакиевской, не бродили ли пьяные, не оскверняли ли флаги, и всё такое прочее.
– А эпопея с оружием в автобусах интересует кого-нибудь? – с сарказмом спросил Минц.
– Чёрт их знает! Сейчас вот хочу выяснить, примут ли меня по этому вопросу. Начальство всё в очереди стоит, боится пропустить заветный миг удачи. А я должен, кровь из носу, доложить, что Стеличек, Тер-Микаэльянц, Додонов и Ким исчезли в неизвестном направлении. Сакварелидзе покончил с собой, Алмякаев умер в больнице. Таким образом, разговаривать нам не с кем. Да, захвачено много оружия и боеприпасов, но концы надёжно упрятаны в воду. Вопросов больше, чем ответов. Кстати, товар тоже не полностью конфискован. Куда его повезут, чем это кончится – один Дьявол знает. Правда, Алим говорил, что во втором автомобиле предполагалось везти две трети партии, а в первом – только треть. Но ведь для нас каждый пистолет важен! Да ещё четверо главарей на свободе! Что они ещё натворят?..
– Захар Сысоич, неужели всё это никого не интересует? Какая бы власть ни была, оружие будет стрелять.
– Саня, я же объясняю тебе – идёт драка за должности, за кабинеты. Пока будешь с оружием разбираться, кто-то другой займёт твое кресло. Со мной-то уже всё ясно, – неохотно уточнил Захар. – Поверь, я не просился – меня выдвинули на высокую должность. Отказываться, правда, не стал, потому что хочу вашему отделу помочь. Геннадий Петренко возвращается из отпуска завтра и сразу же впрягается в работу. Вы уж с ним не лайтесь всё время, как раньше, потому что мне не до вас будет. Я сейчас прибежал с оперативки, так там меня совсем о другом спрашивали. Например, на полном серьёзе интересовались, как сотрудники восприняли весть о государственном перевороте и что сделали для противодействия путчистам. Да откуда я знаю, кто как воспринял? Я же вас целыми днями не вижу. Дел на каждом висит вагон с тележкой, людей не хватает. Ни транспорта, ни оружия, ни средств защиты. Ты же, Саня, сам всё знаешь. А вот у бандитов – пожалуйста, автобусами «стволы» возят. Вы ведь их брали даже без «броников»? Молодцы, как только живы остались? Гаишники двоих потеряли, местные ребята – тоже, кажется, двоих, только ранеными. Вершинин бы выкарабкался, а то мне с омоновцами век за него не расплатиться! Что у тебя в кулаке? – Горбовский присмотрелся к Минцу.
– Анальгин. Голова очень болит, да и плечо тоже. Мне бы запить…
– Вот графин, запивай. – Захар, тем менее, сам налил стакан до краёв. – Сань, для чего потребовался сканер?
– Дело в том, что есть определённые подозрения. Квартира Сакварелидзе может стоять на прослушке, что угрожает его вдове. Эта женщина сделала то, что не успел сделать Алим…
– Правда?! – Горбовский даже вздрогнул. – Значит, это всё – её заслуга? Тогда давай, расскажи подробно. Только сперва таблетку прими…
Минц нетвёрдой рукой налил воду в стакан и мысленно выругал сам себя за слабость. Озирский сумел бы скрыть свои страдания так, что никто бы не заметил.
– Меня ждут на Литейном, в машине, – с трудом проглотив горький анальгин, сказал он.
– Кто ждёт?
– Андрей и Арина Сакварелидзе.
– Она здесь? – удивился Захар. – Надо бы, конечно, пригласить её и выразить благодарность. Но, боюсь, что лучше этого не делать. Пусть даже из машины не выходит. Сам понимаешь, почему. Ты ей передай от меня самые тёплые слова, ладно, Саня? У тебя язык подвешен, ты сможешь. А я добавлю – уже будучи на новой должности, когда всё уляжется. Я слышал, что она молодая?
– Двадцать четыре года.
– Совсем девчонка, а такая храбрая! Узнай, может, ей какая помощь от нас нужна?
– Вот я про сканер и говорю, – снова завёл своё Минц. – Андрей считает, что «жучки» могут находиться в её квартире. Кстати, Арина по дороге рассказала, что у её мужа были запонки с крупными аквамаринами. Потом одна куда-то пропала, а вторая осталась в квартире, в шкатулке. Я, ко всему прочему, хочу взять эту запонку и сравнить с найденной в кулаке Алима. Если запонки одинаковые, можно на сто процентов предположить, что Зураб Сакварелидзе убил Гюлиханова. Ну, на девяносто девять. Один оставим на то, что он просто присутствовал при расправе…
– Ого! – Горбовский, вспомнив тот вечер на Торжковском рынке. С интересом взглянул на Минца. – Значит, есть справедливость на свете! Этот вопрос обязательно нужно решить, и как можно скорее.
– Вот я о чём и говорю! – Саша, казалось, уже позабыл о своей немочи. – Хоть сам Зураб и погиб, но остались его люди, включая и Ншана. Нельзя допустить, чтобы им в руки попали материалы, компрометирующие Арину. Если там велась запись, ей придётся плохо. Ведь с Андреем Арина встречалась тоже в своей квартире.
– Санька, я с тобой сейчас бригаду отправлю! – Захар с раздражением посмотрел на гудящий телефон. Потом всё-таки взял трубку, отдал несколько отрывистых распоряжений и снова повернулся к Минцу. – Ну как, возьмёшь с собой Десятова Илью и его ребят? Давай, думай, а то мне некогда – на очередное совещание через десять минут уходить.
– Захар Сысоевич, давайте так поступим, – предложил Саша.– Мы съездим туда с Андреем и Ариной, разберёмся на месте. Если что-то найдём, их вызовем.
– Без сканера? – удивился Горбовский.
– Я хотел взять его просто для скорости, – пояснил Саша. – А вообще-то «жучки» в определённых местах ставят. Если в квартире на самом деле ничего такого нет, мы зря оторвём бригаду от работы.
– Тогда я сейчас позвоню Десятову и поставлю его в известность. А ты, Саня, призовёшь на помощь свой аналитический ум. Я бы с радостью одолжил вам прибор, но это невозможно.
Снова засигналил местный аппарат. Горбовский поднял трубку и сказал:
– Сейчас буду. – Потом он быстро встал из-за стола. – Саня, мне пора. Мы с тобой договорились. Десятова я беру на себя, так что имей его в виду.
* * *
Они вместе вышли из кабинета, но очень быстро расстались. Захар отправился дальше по этажу, а Саша свернул на лестницу, с трудом спустился вниз. Андрей ждал его у закрытого гардероба.
– Ну, и где твой поисковик? – Озирский скорчил недовольную физиономию. – Или ты туда сходил только для того, чтобы анальгин выпить? Тогда надолго задержался, извини.
– Андрей, я ничего не забыл! – Саша так расстроился, что совсем скис. – Захар примчался с совещания весь взмыленный, а потом убежал туда же. Он сказал, что сканер сейчас в работе, но обещал при первой возможности прислать на место Илью Десятова. Я предложил такой вариант – мы сами сначала проверим, а потом уже подключим бригаду. Осмотрим розетки, телефонные аппараты, приёмники, телевизоры…
– Да, жаркий у нас денёк получится, если так действовать! – заметил Андрей. – Впрочем, деваться-то нам некуда. Давай быстрее, Сашок, пока нас не опередили…
Арина зачем-то не только вышла из машины, но и перебежала на ту сторону Литейного проспекта. Когда Озирский и Минц появились на крыльце, она как раз возвращалась.
– Ой, тут такое случилось! Какая-то дура голубиный кал крутым кипятком с подоконника смывала! Чуть меня не ошпарила – еле увернулась…
– Зачем ты вообще вылезла из машины? – проворчал Андрей. – Тебе что сказали – сидеть там и не рыпаться!
– Если меня увидят в твоей машине, будет ещё хуже, – резонно заметила Арина. – Я специально отошла подальше, чтобы посмотреть, нет ли вокруг чего подозрительного…
