Курат Бауэр слегка улыбнулся и открыл дверь.
* * *
Лия очень любила эти полчаса после занятий. Ее маленькие подопечные выглядели такими невинными, несмотря на незаправленные рубашки и разбитые коленки. Их голоса звучали, как струны хорошо настроенной арфы, однако после заключительного «аминь» малыши ястребами бросались к блюду с угощением.
Во время еды дети ставили локти на стол. Очень быстро у них вошло в привычку делиться с Лией забавными происшествиями, тайнами, иногда тревогами, которые омрачали их день. Это было для нее самой прекрасной музыкой.
Генрих Гельфман начал рассказывать ужасную, если только не вымышленную (Лия молилась об этом!) историю о том, как вывел у дяди в сарае целое полчище крыс. Девочки визжали, мальчишки хлопали Генриха по спине и повторяли «Молодец!», оценив и выдумку, и грубую откровенность рассказа.
Лия подняла голову: интересно, как долго курат Бауэр с незнакомцем стояли в дверях? Веселье стихло. Инстинктивно Лия положила руку на плечо Генриха, мысленно с мольбой обращаясь к Иисусу, чтобы курат не услышал о попытках мальчика избавиться от грызунов.
– Фрау Гартман, позвольте представить нашего гостя. Мистер Янг приехал сюда, чтобы написать историю о наших «Страстях Христовых» – о том, каким образом постановка влияет на нашу жизнь. – Курат отошел в сторону. – Он только что наслаждался плодами вашего труда.
Лия стояла, робко улыбаясь, явно смущенная вниманием и неожиданным визитом и встревоженная оттого, что имя гостя показалось ей знакомым.
– Герр Янг.
Джейсон побледнел. Он хотел было что-то сказать, запнулся и в конце концов произнес:
– Прошу прощения… фрау Гартман? – Это прозвучало как вопрос.
Лия поймала любопытный взгляд курата Бауэра – поведение журналиста было странным. Она почувствовала, как зарделась. «Это тот человек, который прислал сюда Амели? Тот, кто помогал Рейчел нас разыскать? Прошу, Господи, не позволяй ему нас всех выдать!»
– Это самые юные солисты хора в Обераммергау. – Она широко улыбнулась ученикам, надеясь переключить на них внимание журналиста.
Но он, казалось, не мог оторвать взгляд от ее лица.
Между ними встал курат Бауэр.
– Фрау Гартман совсем недавно руководит нашим хором неуправляемых непосед. Мы очень ей за это благодарны.
Казалось, что священник давал Джейсону Янгу время собраться.
– Отлично. – Журналист достал из кармана блокнот. – Курат говорит, что вы потрудились на славу.
– Золотые сердца и прекрасные голоса – работа мне только в радость, – сказала Лия, – даже когда дети немного шалят. – Она изогнула бровь, глядя на Генриха, который тут же залился румянцем.
Малыши начали ерзать на местах, и Лия добавила:
– Если у вас есть вопросы к детям, герр Янг, прошу, задавайте их прямо сейчас. Матери уже ждут их дома.
– Ясно. – Он покачал головой, как будто пытаясь разогнать туман, и наконец-то сосредоточился на детях. – А давай-ка начнем с тебя!
Он указал на Генриха. Остальные малыши захихикали и стали подталкивать друг друга локтями.
Лия снисходительно улыбнулась. Как только Генрих заговорил, остальные с готовностью стали дополнять то, что он рассказывал.
Пока Джейсон беседовал с Генрихом, курат Бауэр отвел Лию в сторону.
– Я хотел у вас кое о чем спросить, фрау Гартман, но увидел, как ведет себя этот молодой человек, поэтому боюсь, что мой вопрос покажется вам бестактным.
Лия покраснела.
– После всего, что я вам наговорила, курат, – прошептала она, – мне кажется, вы можете спрашивать обо всем без колебаний.
Курат Бауэр нахмурился.
– Смею думать, что это правда. В таком случае, надеюсь, вы скажете прямо… насколько приемлема для вас моя просьба. – Он повернулся спиной к журналисту, закрывая Джейсона Янга от Лии. – Герр Янг хочет остаться сегодня на ночь в Обераммергау и, наверное, в будущем еще пару раз… чтобы взять несколько интервью. Он собирается время от времени возвращаться сюда, следить за развитием событий. Я удивлен, что гестапо это позволило, но, вероятно, они хотят, чтобы журналист изобразил наше отечество более сговорчивым. – Священник пожал плечами. – Как бы там ни было, я не знаю, к кому обратиться, чтобы его взяли на постой. Понимаете, герр Янг не обычный постоялец и не сможет заплатить. Члены труппы уже взяли себе постояльцев и требуют за постой немало денег. В этом году приехало столько народу: женщины, дети. Из городов в деревню.
– И вы хотите, чтобы я взяла герра Янга на постой?
– Я тут подумал, что вы собираетесь сдавать свой дом… а сами остаетесь у фрау Брайшнер. – Курат искоса взглянул на Джейсона Янга. – Но если эта просьба кажется вам странной…
– Нет-нет… мы с радостью возьмем его на постой. Бабушка говорит по-английски, поэтому ей будет полезно попрактиковаться. Если я буду время от времени пускать постояльцев, то смогу заработать, не отказываясь от собственного дома. Если Фридрих… Когда Фридрих вернется, мы переедем к себе. Да, так будет лучше: время от времени брать постояльцев, а не сдавать дом постоянно какой-то семье.
Курат Бауэр улыбнулся и пожал Лии руку, зажав ее между ладонями.
– Да благослови тебя Всевышний, дитя мое. Уверен, что Фридрих скоро вернется. Должен вернуться. – Курат вновь посмотрел на журналиста. – У него ужасный акцент, разве нет?
Лия улыбнулась. Если это тот, о ком она думала, у него наверняка есть план, как вывезти Рейчел из Обераммергау… из Германии… подальше отсюда. Зачем еще ему было рисковать?
Женщина убирала пустое блюдо – вылизанное до последней крошки, когда поняла, что, скорее всего, Джейсон Янг приехал, чтобы помочь и Амели уехать из Германии. У Лии тут же пересохло в горле. Она сглотнула, потом еще раз. «Помоги мне, Господи!»
34
Прогулка по деревушке в компании прекрасной Лии Гартман истрепала Джейсону нервы.
«Она копия Рейчел. Если переодеть Рейчел – одно лицо. Если бы они стояли рядом, я не отличил бы их друг от друга».
Однако выйдя из церкви и зашагав по деревушке, Лия Гартман изменилась. Идти она стала медленнее – чуть-чуть. Ее плечи поникли, а горящий еще несколько минут назад взгляд подернулся пеленой тревоги.
Обычно Джейсон не оказывал на женщин подобного эффекта, и, в конце концов, она была замужней фрау. Наверное, Лия боялась, что ее мужу не понравится то, что посторонний мужчина останавливался у них дома в его отсутствие. Скорее всего, она отказала бы священнику в просьбе и согласилась лишь из уважения к курату.
Пока они шли по улице, Джейсон искоса на нее поглядывал. «Знает ли она, кто я?»
Журналист ускорил шаг, заставляя себя дружески улыбаться. Чем быстрее он завоюет доверие Лии Гартман, тем быстрее увидит Рейчел и Амели. И тем раньше узнает, готовы ли Лия с бабушкой на жертвы.
* * *
Бабушка уже подоила корову и отделила сливки. Обвязав шею теплым шарфом, она вышла во двор и в вечерних сумерках заметила Лию. Хильда совершенно не удивилась, когда ее внучка вошла в ворота вместе с красивым американцем. В глубине души старушка ожидала появления Джейсона Янга, просто не могла представить, как он добьется направления в Обераммергау, не вызвав подозрения. Просьба местного священника оказать американцу радушие была искренней – и не имеет значения, как тому удалось сюда добраться.
– Разумеется, вы выпьете с нами кофе и останетесь на ужин. У нас так принято, – произнесла Хильда.
Из того немногого, что успела рассказать Рейчел, бабушка знала: этот человек здорово рисковал, помогая ее внучке и Амели. Старушка не верила, что янки совершал эти поступки исключительно из благородства. Любой мужчина влюбился бы в ее внучку. И разве может человек, у которого есть хотя бы половинка сердца, отказаться помочь Амели?
– Принесите дров, герр Янг. – Хильда указала на охапку дров за дверью. – Я приготовлю кофе.
– Очень любезно с вашей стороны, фрау Брайшнер, оказать мне такой радушный прием.
– В это время в Обераммергау собирается довольно много народу.
– Вы имеете в виду, из-за постановки?
– Из-за постановки, из-за войны. – Бабушка оглядела гостя. – Количество умелой обслуги выросло.
– Бабушка имеет в виду, что из городов бегут матери с детьми, – вмешалась Лия. – Здесь в деревне больше еды. Многие жители берут себе постояльцев: селят их в домах и даже в магазинах и сараях. Мы всегда будем рады принять вас у себя, когда вы вернетесь в Обераммергау, чтобы взять интервью.
– Danke schön[37], – поклонился американец.
– Bitte schön[38], – улыбнулась Лия. – Вы хорошо говорите по-немецки.
Джейсон засмеялся.
– Но с чудовищным акцентом! Пожалуйста, не стоит притворяться… мне самому это известно.
Бабушка улыбнулась. «Такой мужчина не может не нравиться».
– Мы рады, что вы приехали, герр Янг. Только не забывайте: мы народ «Страстей Христовых». Мы предлагаем радушие и убежище – милосердие – для нуждающихся и ожидаем того же от других.
