– И ты уехала, не сообщив мне, где тебя искать.
– А зачем тебе меня искать. Где я – тебя больше не должно касаться. Я теперь живу своей собственной жизнью.
– А мужчина, с которым ты была, когда я вошел, он часть твоей новой жизни?
– Да. – Мои ногти впились в мягкий бархат. – И он будет недоумевать, куда я подевалась.
Макс взорвался:
– Он будет недоумевать, куда ты подевалась! Я целых два месяца гадал, куда ты пропала! Ты знаешь, что Клодетта хотела, чтобы ты была ее подружкой невесты?
– Что? Подружкой невесты? – прошипела я.
– А что в этом плохого?
– Ну, знаешь, если ты сам этого не понимаешь, я не могу тебе объяснить!
– Черт возьми, я не понимаю, почему вы с Клодеттой не можете быть подругами! – От досады Макс сорвался на крик. – С этого дня живи как знаешь. Я буду держаться от тебя подальше, если ты именно этого хочешь. Но когда меня бросают ради другого мужчины, я хочу узнавать об этом из первых рук!
– Когда тебя… – Я задыхалась от гнева, мне даже стало трудно говорить. – Это ты изменял мне с Клодеттой! И что мне оставалось делать? Сидеть дома и читать хорошие книжки?
Самообладание покинуло Макса, он стремительно бросился ко мне и крепко схватил за запястье.
– Я тебе однажды уже все объяснял!
– И я оказалась такой дурой, что поверила!
Макс процедил сквозь зубы:
– Малыш, я никогда тебя пальцем не трогал, но, видит Бог, сейчас я к этому близок!
Перегнув через колено, Макс принялся меня шлепать. Я брыкалась и отбивалась с такой яростью, что даже не заметила, как в комнату вошел Стив, тут же набросился на Макса и прижал его к стене. Макс с силой отвел от себя руки Стива и сказал:
– Если тебе нужна моя кузина, она вся в твоем распоряжении!
– Что случилось, черт возьми? – спросил Стив, когда Макс покинул комнату. – Почему он вышел из себя?
Я истерически рассмеялась.
– Они хотели, чтобы я была подружкой невесты!
Стив выругался и вытер мое лицо своим носовым платком.
– Ну что, теперь тебе лучше?
– Да, – соврала я. – Я в порядке.
Он крепко обнял меня за плечи, и мы пошли обратно на террасу.
– Мне нужно поговорить с Катьявиви. Расспросить его про Овамбию, – сказал Стив.
Мы присоединились к кружку, образовавшемуся вокруг Дэвида Катьявиви. Стив принес мне бренди, что пришлось очень кстати. Я видела, как в другой части комнаты Макс ищет Клодетту. Она стояла с Федором Качерским и смеялась над чем-то, что он ей говорил, лицо русского выражало восторженное поклонение. Когда подошел Макс, она повернулась в его сторону, положила руку на его локоть и наклонилась к нему. Он что-то прошептал ей, и на ее лицо набежала тень, она выразительно пожала худенькими плечами. Потом к ним присоединилась Леония. Макс теперь улыбался, и только побелевшая кожа вокруг рта напоминала о его недавней вспышке ярости. Федор что-то сказал Максу и повел Клодетту на террасу, где под гирляндами лампочек танцевали пары. Мне показалось, что Леония придвинулась к Максу ближе, казалось, облачко ее светлых волос коснулось его плеча, зеленые глаза смотрели на него с улыбкой. Макс наклонил голову, что-то сказал Леонии, и до меня донесся ее звонкий смех.
К нам подошли Хелена Ван де Ноде и дама в лиловом, которая все еще куталась в палантин.
– Люси, кажется, я не представила вас леди Бингхэм?
Леди Бингхэм пожала мне руку и спросила:
– Говорят, вы родственница этого гонщика?
– Мы кузены, – коротко ответила я.
Леди Бингхэм покосилась на Макса.
– А где невеста?
– Танцует.
Я с радостью отметила, что мой голос звучит нормально.
– Хм. Хорошенькая девушка. Но не думаю, что умная. Она ведь иностранка?
– Француженка.
– Что ж, это долго не продлится. С таким-то мужем. Они несовместимы, это сразу видно.
Стив предложил мне путь к бегству:
– Хочешь потанцевать?
Я согласилась и с нетерпением взяла его за руку. Пока мы отходили от леди Бингхэм, я слышала, как она бестактно сказала:
– Славная девушка. Напоминает мне другую, которая у вас была… Джанис… Джанет?
Мимо нас прошли в танце Качерский и Клодетта, она была значительно выше его.
Почувствовав мое напряжение, Стив попытался его разрядить:
– Славный коротышка.
Когда мимо нас проплыли в танце Макс и Клодетта, я похолодела, они прошли так близко, что я ощутила аромат ее духов. Она обнимала Макса за шею, и они смеялись. Стив понял все без слов. Он повел меня обратно к буфету за угощением. В открытые окна было хорошо видно террасу. Макс уже танцевал с другой партнершей, на этот раз – с Леонией. Она запустила свои пальцы с красными ногтями в его волосы. Я подумала, не возражает ли против этого Клодетта.
– Пожалуй, я пойду спать, – сказала я Стиву.
Он наклонил голову и поцеловал меня нежным, полным любви поцелуем.
– Спокойной ночи, Люси, приятных снов.
Поверх его плеча я встретилась взглядом с Максом. Челюсти его были крепко сжаты, на щеке дергался мускул, лицо застыло от сдерживаемого гнева.
Я еще раз позволила Стиву меня поцеловать.
Глава 11
Я спустилась на завтрак пораньше, рассчитывая таким образом избежать встречи с Леонией. На террасе сидела Хелена Ван де Ноде со стопкой писем в руке. Когда я вошла в столовую, она присоединилась ко мне и налила себе кофе.
– Люси, я сожалею, что вчера вечером так получилось.
Я стала намазывать тост маслом.
– Вы имеете в виду друзей Леонии?
– Если бы я знала, кого она приведет, я бы с ней об этом поговорила. Полагаю, вы не знали?
– Нет. Это был один из лучших сюрпризов Леонии.
Хелена Ван де Ноде осторожно заметила:
– Возможно, я ошибаюсь, но мне показалось, что Макс вчера вечером был очень рассержен.
– Да, был. Он был в ярости. Очевидно, потому что хотел, чтобы я была подружкой невесты, а я повела себя очень невоспитанно, уехав и не оставив своего адреса.
– Вы уверены, что причина именно в этом? – с сомнением спросила Хелена.
– О да. Макс никогда не был самым рассудительным из мужчин.
– Даже если так, мне показалось, что дело зашло слишком далеко…
– Да, – коротко ответила я.
Хелена нахмурилась.
– А не может ли быть, что он просто ведет себя как собака на сене?
– Что вы имеете в виду?
– Вы не нужны ему самому, но он не хочет, чтобы вы достались кому-то другому. Большую часть вечера он смотрел на Стива очень свирепо.
– Даже Макс не может быть таким мелочным. В любом случае это не имеет значения. Меня совершенно не интересуют его мотивы. Дела Макса меня больше не касаются.
– Ну, если вы так говорите… – Мне показалось, что Хелена Ван де Ноде не очень мне поверила. Она закурила сигарету. – Постарайтесь не реагировать на провокации Леонии. Она того не стоит.
– Ну нет, я не доставлю ей такого удовольствия, – искренне сказала я.
Хелена усмехнулась:
– Враждебности я тоже не хочу, я люблю, когда в доме мир. – Она посмотрела на часы. – Ого, неужели уже так поздно? Мне нужно идти, завтра в середине дня Джон с Дэвидом улетают в Лондон.
– А я думала, они полетят в Лусаку.
– Не раньше конца недели. Сначала им нужно встретиться в Лондоне с другими членами комитета поддержки.
Хелена торопливо вышла из комнаты, и мне было слышно, как она поднимается по лестнице через две ступеньки. В дверь заглянула Пегги. Увидев меня, она радостно сказала:
– Надо же, какая вы ранняя пташка, а ведь вчера легли поздно!
– Я не одна такая, миссис Ван де Ноде тоже уже встала.
– Ну, это меня не удивляет. Она обычно встает очень рано, в семь часов. – Пегги замялась, но потом, видно, любопытство взяло в ней верх. – Это был тот самый молодой человек, с которым вы были помолвлены? Я имею в виду того, который пришел с французской актрисой.
– Да, это он, – сухо сказала я.
– Ну и ну, а он симпатичный. Я сказала Марио: «Представь себе, наша Люси была помолвлена с таким красавчиком». Вчера на него многие заглядывались. Например, Леония…
– Леония его и привела.
– Неужели? – с любопытством спросила Пегги. – Кто бы мог подумать. Давно она с ним знакома?
– Похоже, что так.
Пегги некоторое время поразмышляла над этим, потом заметила:
– Я уверена, для вас же лучше, что вы расстались. Он настоящий бабник, я так и сказала Марио. Красавчик есть красавчик, они все такие. Кто вам нужен, так это хороший, надежный молодой человек. Кто-нибудь вроде мистера Паттерсона.
В это время послышалась знакомая поступь Йена Лиалла, шаги приближались. Я быстро встала и поспешно удрала через застекленные двери. В такую рань я была еще не готова встретиться с Йеном Лиаллом.
Под соснами стоял Дэвид Катьявиви, одетый в строгий европейский костюм, и смотрел на море. Я сочувствовала его идеям освобождения родной страны, но семь тридцать утра слишком ранний час, чтобы обсуждать будущее Овамбии. Поэтому я, ступая на цыпочках, трусливо скрылась за домом. Мне не хотелось ничьего общества, ничьих любопытных глаз. В это утро я хотела побыть одна.
