Позже Карл детально изучал многие произведения Шекспира, но сохранил детализированный подход в работе на всю жизнь. Детский опыт и награда за знания – в виде определенного периодически используемого козыря перед сверстниками – оказали ключевое значение в восприятии Марксом литературы. В остальном же раннее образование Карла было вполне заурядным. В это время сформировался подход к познанию окружающего мира: Карл брал только то, что интересовало его, и ничуть не смущался напрочь отвергать все навязываемое. Зато зерно, аккуратно посаженное бароном фон Вестфаленом в восприимчивом юношеском мозгу, проросло неожиданной навязчивой страстью: поступив в университет в Бонне, Карл взялся сразу за девять курсов, хотя действительно такая нагрузка была бы предельной для самого мотивированного и решительного борца за знания. Если учесть, что Карл отнюдь не отличался богатырским здоровьем, можно вполне утверждать, что уже в юношеский период он явно жестко относился к себе. Он готов был бесконечно истязать себя, чтобы вытащить из глубоководной реки человеческого опыта нужную рыбу. Маркс отказался от удилища, решительно схватившись за сеть. Только так, полагал он, есть смысл побороться за свое будущее: стать в ряд с лучшими – ничто, поскольку сулит растворение в их массе; стать на голову, на порядок сильнее – все, так это даст власть над остальными.
Правда, ориентация Маркса была в это время более чем расплывчатой – он явно не представлял отчетливо своего будущего предназначения. Хотя был решительно уверен, что путь должен проходить где-то вблизи книг, проясняющих миропорядок: поглощая безмерные дозы мудрости, он вскоре и сам уже ощутил смутное желание к их производству. Карл взваливал на себя все больше работы, пытаясь пропустить через свой мозг все, к чему прикасался. Он приближался к пониманию всеобъемлющего синтеза, и в нем уже просыпался мощный безудержный аналитик, применение для знаний и сил которого еще только предстояло найти. Маркс был совершенно уверен в том, что его мыслительный процесс, его собственное производство мудрости должно быть куда-то направлено. Если бы это было не так, он не подвергал бы бесконечным нападкам и злобной критике тех, кто сделал своим оружием всего лишь теорию, философию, напрочь оторванную от жизни. Его человеческое естество подсказало реальное направление, которое может принести удовлетворение – распространение влияния и власти своих идей. Изменение мира путем хирургического воздействия на массовое сознание. Как во всяком сильном человеке-живот – ном, в Марксе было отлично развито дьявольское начало, требующее реализации властных амбиций. Формы и уровень требуемой власти зависят от уровня знаний и восприятия мира, а Маркс мог гордиться – его усидчивость и нахрапистость вполне позволяли ему причислить себя к очень малочисленной группе современных мудрецов, а его акулье восприятие мира – к совсем мизерной группе интеллектуальных завоевателей. Поэтому его желание власти очень скоро приобрело не только поразительные размеры, но и вполне понятные очертания. Вероятно, подсознательно он чувствовал, что для бесспорного успеха необходима совершенно новая область – такая, которой не касалась рука ни педантичного ученого, ни сурового воителя.
Маркс неотступно искал свое поле битвы: конгломерат наук из философии, права, политики и экономики, а также практичность его натуры толкали его на решительные действия. Маркс удивительным образом развил в себе и терпение исследователя, и авантюризм первопроходца. И все же ключевым моментом в начале пути к идее оказалось именно то, что Маркс заставил себя быть человеком действия. Именно активные и порой жесткие действия обеспечили ему идеальный старт – имидж радикального, рискованного и решительного человека. К тому же человека на редкость умного и способного убедить идти за ним даже прикованного к постели больного.
Есть много свидетельств тому, что уже в раннем возрасте Карл Маркс начал искать четкие механизмы для распространения своих идей, выражавшиеся пока в применении различных способов психологического воздействия на окружающих с целью усиления своего влияния. В качестве универсального ключа, открывающего двери к известности, для презентации себя как некой силы Маркс использовал избитый, много раз проверенный историей и весьма эффективный прием – нападение на вполне известных и даже сильных людей и запуск вихрей резкой критики устоявшегося в обществе. Это было то, что неминуемо вызывало резонанс и бурный скандал. Для развития позиционного успеха у Маркса было припасено очень действенное оружие, приобретенное в результате детального анализа очень многих десятков книг и не менее тщательного синтеза полученной информации – острый ум и оточенный язык стали в жизни Маркса и длинным копьем и крепким щитом. Он сумел добиться главного – обратить на себя внимание. Когда же те, кто увидел в молодом яростном критике скрытую силу дремлющего тигра, решили использовать ее как орудие, Маркс немедленно согласился: он стал редактором дерзкой «Рейнской газеты».
Фактически, начиная со своего первого редакторства и до конца жизни Карл Маркс демонстрировал просто дьявольскую работоспособность. Не имея никакого графика и не подчиняясь никаким правилам, кроме одного – «Работать всегда!», он, тем не менее, успевал выдавать горы текстов – результат тщательной обработки еще большей горы книг, статей, материалов.
Маркс научился быстро пропускать все это через свой беспрерывно работающий мозг, который, как гигантская мясорубка, поглощал и перемалывал информацию любого объема, чтобы из полученных букв, слов и строк создать совершенно новые выводы. Работая в безумном ритме, Маркс никогда ни с кем не считался. Если он чувствовал в себе силы, то мог работать ночь напролет, отсыпаясь потом в течение половины дня и мало заботясь о мирских проблемах. Более того, Маркс умел не обращать внимания на полных хаос вокруг: ни полнейший беспорядок, ни жизнь на грани нищеты, ни что-либо другое не могли повлиять на стремительный полет его мыслей. Единственным местом, где отсутствовал хаос, был его мозг: хотя у Маркса он скорее напоминал жаркую кузню, чем царство могущественной всепоглощающей тишины, логика его рассуждений и доказательств казалась неоспоримой, предельно точной и обладающей удивительной разрушительной силой.
Возможно, именно в силу неясности и размытости собственных перспектив Карл Маркс в качестве первого маяка избрал журналистику. Это было нечто практичное и вполне гибкое. Но и не только. В журналистике был элемент публичности, который можно было эксплуатировать бесчисленное количество раз, а знания Карла уже неистово рвались наружу. Жажду публичности красноречиво подтверждает резкий радикализм Марксовского газетного стиля. Он, подобно завоевателю, шел с ордой виртуозно выстроенных букв и слов на баррикады власти. Карл Маркс всегда был захватчиком, рискованным хищником, без смущения и внутренних колебаний рвущийся на такие бастионы, где легко можно было нарваться на смертельный отпор. Поэтому вовсе не удивительно, что в двадцатичетырехлетнем возрасте Маркса назначили редактором смелой в политических выпадах газеты. Но если тем, кто его нанимал, нужны были его деловые качества, то сам Карл нуждался в трибуне, причем любой ценой; газета вполне подходила для этой цели. Люди, нанявшие отважного молодого радикала, слишком быстро поняли свою опрометчивость: Карл Маркс был человеком, работающим только на себя и на свои идеи, остальному миру полагалось в той или иной степени вертеться вокруг него. Ни растущее количество врагов, ни постоянные финансовые ямы, в которые то и дело попадал этот экстремальный искатель со своей быстро растущей семьей, не пугали его и почти никак не отражались на трудовой активности. Его поступки, порой кажущиеся дикими, были вполне объяснимы: Маркс не желал ни с кем считаться. Объявив себя центром вселенной, он всегда действовал исходя из того, насколько все складывается выгодно для него. Например, Карл шокировал всех, кто его знал, когда не поехал на похороны к отцу; он вызывал невероятное изумление, когда в течение многих лет оставался абсолютно безучастным к судьбе матери; ему было решительно наплевать, что на его свадьбе не было никого со стороны его родственников; он просто не общался с теми, кто был ему не нужен: он без колебаний и сожаления вытеснял из своего мозга все, что не относилось к идее…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
