- Может, и не стоило… - рассудила она. - Но теперь-то уже поздно… Скажите, профессор, а не могло ли здесь быть ошибки? Возможно, бывают редкие случаи…
- Исключения исключены, - покачал головой преподаватель. - Если бы Анцерус был послабее - тогда, конечно, можно было бы по-всякому судить, но при заклятии такой силы… - Он вздохнул и развел руками, словно извиняясь за непредвиденный результат.
Гарри не слишком волновала перспектива снова быть обвешанным лапшой сверху донизу: на сей раз он надеялся, что ему наконец-то удастся все выяснить. Похоже, вольно или невольно, все эти годы Дамблдор усердно вводил его в заблуждение, пользуясь содействием обширной группы людей, и юноша больше не собирался мириться с этим, ни в каком виде.
Дело застопорилось на горгулье. Ему казалось, что с каждым неправильно названным паролем морда твари становилась все ехиднее. Наконец Гарри, усевшись на пол у стены, начал бессистемно перечислять все сласти, которые он когда-либо пробовал: на «солнечной вишне» вход открылся.
- Эй, я же называл ее в самом начале! - возмутился студент.
- Я задумалась, - неожиданно проскрипела горгулья. - Можно и повторить.
Гарри хмыкнул и ступил на спиральную лестницу. Когда студент приблизился к дверям, он понял, что, как всегда, не вовремя. Однако, судя по отсутствию заглушающих чар, переговоры не входили в разряд сверхсекретных. После реплики директора раздался голос профессора зельеварения, который, видимо, стоял дальше от двери - его слова долетали хуже. Судя по его тону, в кабинете происходил горячий спор.
- Разве обязательно было ему об этом рассказывать? Без какой-либо подготовки? Вы же не могли не предвидеть, во что это выльется…
- Не понимаю, - в голосе директора появились раздраженные нотки, - с каких это пор вы начали играть роль всеобщего примирителя, Северус?
- У нас с ними общие враги, сэр. Поэтому их взаимоотношения, в том числе, напрямую нас касаются.
- По-моему, вы изрядно преувеличиваете проблему. Не забывайте, что чем меньше они ладят друг с другом, тем больше нуждаются в нас, в противном случае, их поведение как союзников может стать непредсказуемым. Divide et impera, Северус. И не позволяйте родственным чувствам брать верх над требованиями разума.
Судя по всему, разговор был не из приятных, и Гарри, рассудив, что оба его участника вовсе не рады будут обнаружить непредвиденного слушателя, почел за нужное удалиться, пока дилемма встречи с дверью или с разъяренным Снейпом не встала перед ним со всей возможной остротой. В коридоре, на приличном расстоянии от директорского кабинета, ему пришла в голову мысль, что, возможно, у Дамблдора и нет требующихся ему ответов: ведь если все магическое сообщество пребывало в неведении, что Лили Эванс - удочеренный ребенок, то где гарантия, что это знал директор? Окончательно уверившись, что у него развивается паранойя, раз он на каждом шагу сталкивается с злокозненно утаенными от него сведениями, Гарри повстречался с друзьями, которые прогуливались по открытой галерее.
- Гермиона, я вот что подумал, - без предисловий начал он, - может, ни к чему вообще кому-либо рассказывать про мою маму? Может, это какая-то тайна…
- Если О`Рахилли еще не раззвонил об этом по всей школе, - мрачно заметил Рон, которому, по-видимому, обо всем уже рассказала подруга.
- Мне кажется, он сам понимает, что не стоит об этом распространяться, ведь это только тебя касается, - не слишком уверенно предположила Гермиона.
Гарри имел некоторые основания сомневаться в этом, но предпочел положиться на заверения девушки, чтобы не разводить лишних переговоров с и без того нездоровым преподавателем. А то в случае, если бы ему вдруг снова стало плохо… угадайте, кому пришлось бы плохо во вторую очередь?
Тем временем каникулы неотвратимо подходили к концу. Уже начали по одному возвращаться «отпускники», наводняя пустующие комнаты замка привычным шумом. Казалось, все уже успели забыть про угрозу, столь недавно занимавшую умы учеников ничуть не меньше, чем преподавательские; по беспечным выражениям лиц нельзя было судить о действительном положении дел в магическом мире. К слову, событиям последних нескольких месяцев в прессе было уделено до обидного мало места, имелись лишь короткие сообщения о том, в течение некоторого времени безопасности студентов угрожали дементоры, но пострадавших не было. Исключение составляла лишь обширная статья в «Придире», которую торжествующая Луна на протяжении нескольких дней демонстрировала всем желающим. Благодаря тому, что она сама принимала немалое участие в ее написании, представленная в статье картина событий была довольно близка к реальному положению дел. Озадачивала только высказанная в конце гипотеза, что большая часть бывших азкабанских стражей замаскировалась под домовиков, разгуливая по Хогвартсу в ожидании подходящего момента, чтобы нанести удар.
Гарри успешно досдал зачеты по Военным действиям, чему был безмерно рад. Правда, лишь до того момента, пока не осознал, что теперь ему придется принимать те же самые зачеты у четверти своего курса. Приступив к этой ответственной задаче, он вскоре убедился в истине, которая многим может показаться странной: принимать зачеты куда труднее, чем сдавать их самому…
- Драко, вошки-горошки, - увещевал он однокурсника, - неужто это так сложно - взять и сдать этот дурацкий Анцерус? Я же тебе все уже раз пять объяснил, даже книги не пришлось читать… Ты же чистокровный волшебник! Где твоя фамильная гордость?
- Ну, не знаю… - уныло отозвался тот.
- Я, что ли, это должен знать? Или О’Рахилли? Или Наследник Слизерина?
- Не получается он у меня, и все, - оборвал его Малфой. - Пусть меня исключают.
- Жалко, что Темный Лорд своих Пожирателей этому заклинанию не обучает, - вздохнул Гарри. - Сразу бы убедился, какие вы все… чистокровные.
- Мне отец говорил, - неожиданно парировал Драко, - что это заклинание Рафферти специально придумал, чтобы всех дискредитировать.
- Это как? - оторопел экзаменующий. - Причем тут вообще Рафферти? Он что, в каждой бочке затычка?
- Он создал это заклинание, вот при чем, - терпеливо разъяснил Малфой. - И многие другие «дементорные» - я ж тебе говорил, что он этим увлекался. Разумеется, чистокровным получился он сам, а остальные - не-пойми-кем из-под горы… Никто не знает, как действует это заклинание, наверно, он что-то там подтасовал…
- Ну, вот, я так и знал, - не без облегчения вздохнул Гарри. - Значит, О’Рахилли все придумал… Неужели больше никто не оказался чистокровным?
- Почему же, были и такие… Но моему отцу оно плохо давалось Хотя в отличие от меня, с грехом пополам он его все-таки вызывал. Но, видимо, недостаточно хорошо, потому и говорил, что Анцерус выявляет не чистокровность, а дементорофилию - недаром все РСД-шные уродцы владеют им в совершенстве…
- Но-но, ты на всех-то не наговаривай!
- А что - это я отца цитирую. Слушай, а, может, зачтешь мне его, я ведь старался?
- Не могу, О’Рахилли проверять будет. Еще прибьет, если что не так… Были уже прецеденты…
- А, может, сказать ему, что я - не совсем чистокровный?
- Конечно; что тебя подкинули, - скептически начал Гарри, - как мою… Кстати, а какого года рождения твоя мать?
Драко надолго задумался, высчитывая:
- 1961-го. А что?
Гарри не ответил, а спустя минут пятнадцать уже разгонял толпившихся вокруг Гермионы гриффиндорцев:
- Неприемные часы, понятно? Приходите завтра, с шести до семи…
- Спасибо, Гарри, - вздохнула девушка. - Они совсем меня замучили.
- А ты делай, как я - прогоняй всех сразу! Знаешь, что за идея пришла мне в голову?
- Ну? - устало выдохнула студентка.
- Моя мать и Нарцисса Малфой - одногодки! А Драко уже неделю не может вызвать Анцерус! Может, их в детстве поменяли местами?
Гермиона пожала плечами:
- Это вряд ли… Хотя чем импы не шутят?
- Это что же получается, Драко - мой брат? - нахмурился Гарри.
- Ничего подобного, - возразила девушка. - Но выходит, что Дурсли - дядя и тетя не твои, а Малфоя.
- Класс! - восторженно ахнул Гарри. - Знаешь, а ведь миссис Малфой и тетя Петуния чем-то похожи…
- Ну а ты, - продолжила Гермиона, - родной племянник Беллатрисы Лестрейндж.
- М-да… - спустился с небес на землю студент. - Это еще как посмотреть, что лучше…
- Вопрос не в том, кто тебе больше нравится, а в том, что необходимо для твоей безопасности, - строго заметила девушка. - Если выходит, что она - твоя ближайшая родственница…
- Да она меня скорее меня голыми руками придушит, чем защитит! - возмутился Гарри.
- Что верно, то верно… - согласилась Гермиона.
- А как же Нарцисса Малфой? Она же моя…
- Да никто она тебе! - начала выходить из себя девушка. - Сколько можно объяснять?
К ним подошел Рон, освободившийся после очередной тренировки, и тут же поинтересовался:
- Чего не поделили?
- Родословную обсуждаем мою, - буркнул Гарри.
