Ничего необычного я не увидел: все, как и раньше, каким запомнил во время первого посещения.
Я выкатил коляску на площадку перед входом в склеп. На двери, как и прежде, висел замок.
— Интересная архитектура….
— Здесь все осталось с прежних времен. В отличие от часовни, склеп не пострадал. Его только сверху оштукатурили.
— Кто здесь похоронен?
— Трудно сказать. В самом склепе захоронений нет. Они или в земле, или, может, внизу есть погребальная камера. Мать говорит, что наши предки, а, кто именно, по-моему, сама не знает. Мы, если по правде, седьмая вода на киселе. Родство, конечно, имеется, но, наверное, не очень близкое. Ты только матери не говори, она помешана на кровных связях и считает себя прямой наследницей. Благо, никто не оспаривает, да и кому это надо? Все претенденты разъехались по миру, растворились в нем…
— Я слышал, что есть документы…
— Есть. Иннокентий Вениаминович в свое время столько архивов объездил, даже план поместья отыскал. Вот только о самих предках известно немного. Хоть и знатного рода, но след в истории почему-то не оставили.
— Не всем быть героями…
Я оставил коляску, обошел склеп. На плотно утрамбованном гравии отыскать следы было невозможно. Имелись какие-то вмятины, но оставили их прошлой ночью или месяц назад? Поневоле залюбовался на парящую птицу. Произведение искусства, завораживает.
— Орел тоже с тех времен остался?
— Его собирали по кусочкам. Вернее, только кусочки и отыскали. Отливали заново. Эскиз делали по сохранившимся фрагментам, так что оригинал мог выглядеть иначе.
Если бы не камень с хищной птицей на вершине, склеп ничем бы не выделялся на бугристой местности. Внешне он немногим отличался от деревенского погреба: каменное основание в срезе насыпанного сверху холмика, в него вмурованы завесы, на которых держалась массивная дверь. Раньше она, вероятно, была деревянной, теперь вход в усыпальницу преграждал металл.
К двери вели несколько ступенек, я спустился по ним, зачем-то подергал замок. Он не поддался, да я и не рассчитывал, проверил для успокоения совести.
— Странно, на склепе замок. Наверное, чтобы покойники не разбежались?
Марина улыбнулась.
— Скорей, чтобы не нарушали их покой.
— Кто бы посмел? Если до сих пор сохранился, то теперь он точно никому не нужен.
— Будешь смеяться, Славик, но народ никак не успокоится. Наверное, уже слышал о якобы запрятанных в усадьбе сокровищах?
Отрицать глупо. Я кивнул, мол, что-то такое до меня доходило.
— Тут и раньше все перерыто было. Наверное, каждый местный житель попытал свое счастье. Когда успокаивается одно поколение, эстафету перенимает следующее. Мне почему-то кажется, что этот процесс бесконечен. А недавно еще и чужаки стали появляться.
— Местные, понятно. А вот чужаки… Или им что-то известно, или… — я не закончил фразу, так как сам не знал, что хотел сказать. — Ваша матушка, кажется, тоже не избежала заразной болезни?
Не хотел говорить, само вырвалось. Марина среагировала нормально. По-видимому, легенды о сокровищах она всерьез не воспринимала и не считала нужным держать в тайне то, что так тщательно оберегала от посторонних Наталья Владимировна.
— Матушка вовсе обезумела. Она и дом здесь захотела не столько из-за родственных чувств, сколько из-за желания разбогатеть. Отыскала в архиве письмо, где упоминается о спрятанном богатстве и совсем умом тронулась.
— Разве Влад вас плохо обеспечивает?
При воспоминании о муже по лицу Марины, словно тучка пробежала. Я испугался, что она замкнется в себе, и не станет отвечать. Но женщина пересилила досаду.
— Тут совсем другое. Влад уже столько денег потратил, что, наверное, никакие сокровища их не окупят. Вот только, матушка считает, что, отыскав их, обретет независимость. Не финансовую, а скорей — моральную. Мол, мы тоже не лыком шиты, и кое-что за душой имеется. Реальная стоимость сокровищ значения не имеет. Важен факт их существования. А там она сумеет убедить всех, и себя тоже, что они несметны, и что лишь благодаря им мы еще не пошли по миру с протянутой рукой.
Ее версия не отличалась от той, что раньше рассказал Влад, наверное, так все и обстояло на самом деле.
— А коль не женское дело землю копать и камни ворочать, решила подключить к изысканиям врача и Иннокентия Вениаминовича? — полностью раскрыл карты, даже не задумываясь, нужно ли?
— И об этом знаешь? Признайся, Славик, ты — шпион? Кажется, я начинаю понимать, зачем тебя мой муж пригласил…
В ее голосе было больше иронии, нежели обвинения.
— Ну что ты, нет… — оправдания выглядели нелепыми и несуразными.
— Думаешь, это большая тайна? Она и Владу предлагала, он посмеялся над ней, вот и пришлось других мужиков искать. А сейчас они куда-то пропали, так что не удивляйся, если мать и тебе долю предложит.
— Я в такие игры не играю…
Уверенности в моих словах не было. Скорей, наоборот. Я бы с радостью ухватился за предложение. Не столько ради пресловутой мифической доли, сколько ради того, чтобы потом с чистой совестью доложить шефу о максимально приложенных усилиях для выполнения возложенной на мои плечи непосильной задачи.
* * *
Обратно возвращались другой дорожкой. Миновали ухоженный сад со спелыми плодами яблок, груш, слив, еще чего-то. Я особенно не присматривался, отметил только изумительный сладкий воздух, насыщенный неповторимым ароматом и множество жужжащих пчел.
— У вас и пасека есть? — спросил у Марины.
— Есть, — ответила она. — За ней смотрит дедушка из деревни. Врачи сказали, что для меня полезно, если рядом пчелы.
Обошли дом с тыльной стороны, миновали подсобные помещения и оказались во внутреннем дворике. Я посмотрел на вход в цокольный этаж. Дверь была распахнута. Впрочем, ничего странного. В подвале хранились продукты. Словно подтверждая мои мысли, наверх поднялась грузная повариха с нагруженной корзиной.
Миновали дворик, повернули к парадному крыльцу. Я решил направиться к беседке, но из дома вышел Влад.
— Припахали? — осклабился.
— Решил за твоей женой приударить, — ответил в тон ему.
Я чувствовал, что Марина напряглась. Атмосфера сгустилась, сделалась ощутимой.
— Дерзай! — Влад улыбался. — Зайдешь потом, поговорить надо.
Ничего не сказав жене, как будто она была для него пустым местом, он отвернулся и скрылся в доме.
Настроение пропало. Не только у Марины, но и у меня. Поэтому к беседке двигались, молча, думая каждый о своем.
— Маринка, у тебя новая сиделка?
Из плотно обвитого плющом входа выпорхнула Наталка. Не знаю, почему, но радости ее появление мне не доставило.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
