— Как-как?
Впервые за их беседу Арина улыбнулась не вымученной улыбкой, а искренне рассмеялась. Смех был похож на весенний ручей и переливы колокольчика одновременно.
На первую лекцию в этот день молодые люди безнадежно опоздали. А на вторую просто не пошли.
Кое-как отсидев оставшиеся две пары, Арина поехала домой. У Ярослава были какие-то важные дела, и Арина могла предаваться отчаянию и другим сопутствующим переживаниям всю дорогу от института до дома, и даже чуть дольше.
* * *
По счастью, дома тоже никого не оказалось, родители были на работе, а братец на баскетболе, и никто не мог помешать Арине продолжить копаться в собственных запутанных чувствах. По своему обыкновению, Арина постаралась упорядочить и проанализировать новые ощущения, чтобы хоть как-то прийти в себя. Мысли об Антоне занимали теперь практически все ее существо, и с ним же по непонятной причине была связана надсадная тупая боль, которую Арина идентифицировала теперь как физическую. Но, как оказалось, кроме стихийно накатывающего желания порыдать появилось еще кое-что. А именно острое чувство скрытой опасности, угрозы, источник которой, как Арина ни старалась, определить пока не могла. С гудящим ульем вместо головы Арина залезла в ванную и направила в лицо струю горячей воды. «Ну пожалуйста, — мысленно просила она кого-то неведомого, — пусть я вспомню хотя бы то, что с ним случилось, это же невозможно все время реветь и не знать из-за чего… Я так и правда сойду с ума…»
Контрастный душ желаемого результата не принес, в голове прояснилось совсем ненадолго. Арина налила себе чаю с мятой и снова попыталась сосредоточиться. Чаинки плавно опускались на дно чашки, веточка мяты медленно поворачивалась, расправляясь в горячей воде. Арина чувствовала, как в самом центре, где-то под диафрагмой, горит неистребимой болью душа той девушки, которой когда-то была она сама. Арине казалось, что она слышит ее мысли. Его больше нет. Его больше нет.
Давило в груди, слезы снова начинали течь сами по себе. В дверь настойчиво позвонили. От неожиданности Арина пролила горячий чай на скатерть, швырнула чашку в раковину и поспешила в прихожую. Кто это мог быть, можно было не гадать.
Вытерев глаза, Арина открыла дверь. На пороге стоял Ярослав. Как всегда, безупречный, в белой жатой рубашке какого-то невероятного качества и темном бархатистом пиджаке, он был еще прекраснее, чем когда-либо. На шее у Лаера ненавязчиво поблескивала тонкая цепь из белого металла, наверное, от нательного креста. От страха Арину явственно замутило. Наклонившись поцеловать Арину в щеку, Ярослав что-то почувствовал и резко отпрянул. В карих глазах пробежала искра.
— Что?
Арина нервно дернулась. Почему он всегда точно знает, что с ней что-то не так? Или с ней всегда все не так?
На какое-то мгновение глаза Ярослава стали безумными.
— Я спрашиваю, что произошло?
Арине показалось, если она и дальше будет изображать глухонемую, Лаер ее ударит.
— Все нормально, Ярослав, с чего ты взял…
— Не надо мне врать.
Арине стало страшно. Как и многие ее нынешние ощущения, страх появился сам по себе, безо всякой причины. За секунду в ее голове пронеслось такое количество образов, картинок и прочей информации, не имеющей в прямую к происходящему никакого отношения, что собраться с мыслями и хоть что-то вразумительное ответить Ярославу Арина не могла. «Все-таки он маньяк, и сейчас, наконец, меня прикончит», — обреченно подумалось ей. Ну и пусть.
— Я кое-что вспомнила, — наконец, выдавила она.
Глаза Ярослава потухли.
— Я… словом, я вспомнила Тиану.
Ярослав на мгновение замер и обреченно вздохнул, тихо усмехнувшись.
— Естественный процесс. И все?
— Не совсем, — Арина не знала, чего ожидать от Лаера. И еще меньше она представляла, чего ожидать от самой себя. — Еще я его нашла.
Ярослав поднял темные брови.
— Круто.
Ярослав живо скинул начищенные ботинки, наверняка сделанные из кожи какого-нибудь фантастического зверя, например дракона, и направился в ванную помыть руки.
— Налей мне кофе.
На кухне Арина немного пришла в себя.
— Так и что теперь? — полюбопытствовал Ярослав, усевшись на самое удобное место и наблюдая за нервными телодвижениями Арины в районе кофе-машины. Кофе она, разумеется, просыпала, воду пролила, корицу чуть не перепутала с хмели-сунели, но в целом справилась.
— Ну, не знаю, — промямлила Арина и поставила перед Ярославом красивую чашку, — наверное, с тобой я теперь не могу встречаться.
— Я тебе что, жених? Разговаривать ты со мной можешь? Я вроде большего не просил.
Арина почувствовала себя полной идиоткой. Лучше бы Ярослав ей и правда чем-нибудь по голове стукнул, глядишь, поумнела бы.
— У меня полная каша в голове, — призналась она, заглядывая в свою чашку. Там кто-то плавал, отдаленно напоминающий корицу. — Я когда его увидела, разревелась, ничего не могла с собой поделать, объяснить тоже не очень получилось. Теперь он думает, что я полоумная.
— Это нормально, — усмехнулся Ярослав, — ты вспомнила что-то конкретное или просто этого человека?
— Я вспомнила его. И то, как я к нему относилась, — Арина сморщилась, все-таки хмели-сунели — плохая замена корице. Кажется, Ярославу повезло больше, судя по его невозмутимому виду, у него нормальный кофе. — Я предполагаю, в той жизни он погиб. Ничего конкретного, но боль страшная… Я не могу это контролировать, слезы сами начинают течь, очень неудобная фигня…
Ярослав задумчиво смотрел на Арину.
— Это пройдет. Процесс тяжелый, долгий, зато потом сложится общая четкая картина, и беспокоить она тебя не будет…
— Не знаю, — покачала головой Арина и решительно вылила чудо-кофий в раковину, — пока эта картина сложится, как ты говоришь, у меня оставшиеся мозги набекрень съедут.
Ярослав пожал плечами.
— Ты помнишь только ощущения, и твое замешательство совершенно понятно. Когда в памяти восстановится цепочка событий, твои чувства и разум придут в относительно гармоничное состояние.
Арина рассеянно кивнула. Наливая себе на этот раз зеленого чаю, она с неудовольствием заметила, что руки снова начинают предательски подрагивать.
— Так я права? Он погиб?
— Да.
Арина проглотила комок в горле. До гармонии между ощущениями и рассудком было еще очень далеко.
— А как?
Ярослав только покачал головой. Ясное дело, не скажет.
Относительно Антона, впрочем, картина у Арины в голове уже вполне сложилась. Бороться с этим было бессмысленно, и, что, собственно, со всем этим делать, Арина совершенно не понимала.
