Почему я послушалась его и не попыталась скрыться? Спрятаться и ждать Ригера?
Потом я и сама не могла ответить на этот вопрос… Но я действительно сидела и ждала человека, которого подозревала сперва в попытке убийства.
Только вот толкнуть меня в спину он никак не мог…
Зато мог не ловить меня и до конца лестницы я, скорее всего, сломала бы себе шею…
Не знаю, сколько времени прошло, когда Гомиро вернулся, но не слишком много…
Он тяжело дыша, спустился по ступеням и сел рядом.
— Надо послать за врачом…
— Уже не надо… Дядя мертв…
— А этот, как его… Нейт?
— Он тоже мертв.
— А… ну ладно…
И мы еще некоторое время сидели молча…
Наконец у меня назрел еще один вопрос.
— А от чего он умер?
Гомиро как-то странно хмыкнул…
— У него перехватило дыхание.
— Как это — перехватило дыхание?
— Кинжалом перехватило…
И уточнил зачем-то:
— Моим кинжалом.
Потом он попытался поднять меня и отвести в комнату. Только идти я не могла. Ноги тряслись так, что я и стоять не могла…
Гомиро вышел куда-то, потом вернулся и протянул мне стеклянный бокал светло-золотистого напитка.
— Пей, тебе поможет.
Я даже не задумалась о том, что в бокале и успела сделать два больших глотка, прежде, чем поняла, что это вино, довольно крепкое для этого мира. Градусов пятнадцать, наверное… Но вино было холодным, а пить хотелось сильно.
Почему-то мы перешли на ты, и это не вызывала отторжения даже у меня…
— А зачем он меня убить-то хотел?
— Он добрачный сын дяди… Бастард. Думаю, что если бы ты не приехала, он бы убил меня.
— А…
— Ну, конечно с оружием не сунулся бы, скорее, использовал бы яд…
— Смешно… Получается — он был мой брат… Даже роднее по крови, чем ты…
— Да. У него не было родового клейма, но дядя говорил, что был вписан в его храмовые документы. Раньше он платил его матери небольшую пенсию, на которую она жила с сыном. Если бы нас с тобой не было — у Нейта был бы шанс получить титул.
— Знаешь, я не слишком понимаю, неужели титул это такая ценная вещь, что за нее стоит убивать?!
— Для каждого он имеет свою цену. Ты всегда была высокородной, тебе не понять, что мог чувствовать бастард. Сколько оскорблений он перенес в детстве… Я его понимаю.
— Но ты убил его!
— Да. И убил бы снова. Но и понять его я могу.
— А меня ты не собираешься убивать?
— Нет. Титул не то, ради чего я пролил бы кровь.
Почему-то я ему поверила.
— Странный ты человек, Гомиро тер Ванг… Очень странный.
— Ты просто переволновалась, Эльза.
— Никогда не называй меня так!
— Почему? Это же твое первое имя.
— Отец умер. Больше никакой Эльзы фон Райз не существует! Есть только Калина фон Крейг.
— Титул и фамилию фон Райзен может получить твой второй сын, если ты захочешь…
— Не знаю, там видно будет…
— Слушай, а что там за мутная история с потерей памяти? Ты не похожа на дурочку, прямо скажем… Почему же вы с женщиной, которая приняла тебя, сразу не послали запрос в королевский архив? Все же письма ходят не так и медленно, ты могла вернуться домой гораздо раньше.
— Нет, не могла. Не было никакой тети…
— А где же ты была два года?! Ты просто сбежала от брака со мной? Ну, к Ригеру?
До этого, хоть лестница и была широкая, мы сидели бок о бок.
Я как-то гадко усмехнулась, повернувшись к нему лицом и заявила:
— Нет, с Ригером я познакомилась гораздо позже. А два года, милый кузен, я ухаживала за свиньями в твоем великолепном замке! Это были незабываемые впечатления, вынуждена сказать! Просто незабываемые! Рабыня по имени Эльза… Эльза фон Райзен…
— Ты… Весной этого года бежали двое…
— Да, я и немой тестомес. Он был очень хорошим человеком, прими Цез его душу…
— Но почему ты не объявилась?! Если бы ты показала свой штарт ничего бы этого не было! Мы бы написали твоему отцу и давно и счастливо были бы женаты!
Он действительно был потрясен и почти кричал на меня… И он совершенно не понимал меня.
— А я и в самом деле потеряла память, Гомиро! Я знать не знала про штарт и про то, что он значит. Твою налево… Да я даже не знала, что он у меня есть! Но и тогда, когда я чистила навоз в твоем свинарнике, и тогда, когда солдаты насиловали у меня на глазах рабынь, и тогда, когда убивала охотника, поймавшего меня… Я была та же самая, что и сейчас. Понимаешь? Это всё была я!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
На глазах закипали злые слезы…
Ну почему, почему в мире все так перепутано?! Почему тот владелец замка, которого я ненавидела искренне и остро, вместе с его семьей, замком и сытой жизнью, сейчас спас мою жизнь?
— Я не знаю, что сказать тебе… Калина фон Крейг…
— Никогда бы я не вышла замуж за рабовладельца, Гомиро тер Ванг. Это та твоя часть, которая всегда будет внушать мне отвращение.
После этого я попробовала встать и гордо удалиться, но получилось не очень. Меня повело, и Гомиро пришлось подхватить меня под локоть. До моей комнаты мы шли в полном молчании. Там он сдал меня на руки Ните и велел уложить спать.
— Я займусь делами, Калина.
Тут я спохватилась:
— Где Ригер?
— Остался с конем на поле возле леска. Жеребец повредил себе ногу. Я вернулся организовать его доставку. Ложись и спи, я пошлю за Ригером.
В глаза он мне не смотрел…
Проснулась я часа через два, с головной болью. Ригер сидел в кресле у моей кровати и читал какую-то старую растрепанную книгу.
— Как ты себя чувствуешь?
— Не знаю… Пить хочется.
— Да, Гомиро предупредил. Держи…
И Ригер протянул мне бокал холодной воды.
— Много не пей, сейчас я прикажу подать чай. Горячее гораздо быстрее снимет сухость во рту.
Нита принесла чай с мёдом и я жадно выпила большую кружку.
— Может, поешь?
— Нет, пока не хочу.
— Но тебе легче?
— Да. Что теперь нужно делать?
— Ничего. Я пригласил храмовых братьев, Гомиро разобрался с местными властями. Завтра, возможно, с тобой захочет поговорить кто-то из чиновников. Но это пустая формальность, не волнуйся. Похороны Хардуса фон Райзена состоятся завтра, в полдень. Соседей мы оповестили, кто захочет — придет. Поминальную трапезу уже начали готовить.
— А этот…
— Его тело увезли.
— Но Гомиро не предъявляют никаких претензий?
— Слово высокородного и смерть бастарда… Даже вопросов особых не задавали, Калина. Если ты завтра подтвердишь, что Денус Нейт напал на тебя, на этом все вопросы кончатся.
— А если нет?
Ригер помолчал…
— Я чего-то не знаю?
— Он спросил меня, почему я два года не пыталась узнать, чей штарт у меня и найти свою семью. Я рассказала, в чьем свинарнике провела это время.
— Калина, я бы понял тебя, если бы ты отказалась отвечать на вопросы чиновника. Тогда Гомиро обеспечены будут крупные неприятности, да… Но я не считаю это правильным.
Ригер по-прежнему сидел в кресле.
Не могу объяснить, зачем я это сделала, но я подошла и забралась к нему на колени прямо с ногами, уткнулась в плечо и разревелась.
Он неловко гладил меня по спине и волосам, а я ревела, совершенно не беспокоясь, что у меня распухнет лицо и глаза превратятся в щелочки. Я не слишком понимала, как теперь относится к Гомиро, мне было жаль умершего старика… Черт, мне даже жаль было этого ублюдка, который напал на меня! Ублюдок он не по тому, что рожден вне брака, на это мне было глубоко плевать… Ублюдок он потому, что пытался решить свои проблемы убийством невиновного человека.
Но и слова Гомиро я приняла во внимание.
«Для каждого он/титул/ имеет свою цену. Ты всегда была высокородной, тебе не понять, что мог чувствовать бастард. Сколько оскорблений он перенес в детстве… Я его понимаю.»
Я не винила этот мир в своих несчастьях…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
В моем все было почти так же…
Достаточно вспомнить потрясающе живучую Скарлет О`Хара… Нормальная рабовладелица, уверенная, что именно так и должен быть устроен мир… Да и сейчас рабство отнюдь не изжито полностью. Без конца всплывают омерзительные истории…
