class="p1">Но Гулям отрицательно качнул головой:
— Ну нет. Он ещё долго простоит…
И действительно, деревянная крыша и дверь казались совсем крепкими. А на двух тяжёлых чугунных кольцах висел огромный старинный замок, похожий на жёрнов старой заброшенной мельницы.
— Вот здорово, — обернулся Гулям к Сабиру. — Ты только подумай: никто сюда не ходит. Это будет наша полянка. А то торчим всё время внизу, под чинарами. Каждый прохожий вмешивается. А про эту горную полянку мы не скажем никому.
Сабир запротестовал:
— Нет. Скажем Джаба́ру, Шоды́ и Хами́ду.
— Ещё подумаем, — не сдавался Гулям. — Может быть, когда-нибудь потом.
Красиво было тут, в горном лесу. В одном месте деревья расступились, пропуская горный ручей. Он стекал сверху в хау́з — обширный пруд. Ребята долго прислушивались, как вода, журча, бежит с горы. Сабир присел на корточки.
— Вот так рыба! Жирная, как баран.
Гулям молча смотрел на стремительные движения толстомордых рыб.
— Позавтракаем? — Хозяйственный Сабир вытащил из кармана лепёшку. — Я захватил на всякий случай. А рыбу поймаем и сварим.
— Сварим? — спросил Гулям.
Сабир оживился:
— Изжарим на палках! Как шашлык! Я у дяди в гостях был. Там прямо в поле так жарили.
Сказано — сделано! Ребята набрали сухих веток, а потом спохватились: огня-то нет. Но в карманах предусмотрительного Сабира, конечно, нашёлся коробок спичек.
Дальше всё было очень просто: разделись, спрыгнули в хауз и, держа в руках завязанную узлом у ворота майку Сабира, поймали большую форель. Гулям аккуратно обстругал палочку перочинным ножом, а Сабир укрепил рыбий шашлык над горячими углями разведённого костра. Потом они уселись рядышком, жадно принюхиваясь к вкусному запаху. Поели и, напившись холодной воды из ручья, улеглись на траве. Сабир, запрокинув голову, прищурясь, глядел вверх. Одни! А вокруг чинары, и тишина нарушается лишь звонким пением ручья, голос которого совсем не похож на привычный голос арыка. Ведь арык искусственный, и люди заставляют его бежать по вырытой ими канаве. Выдумщик Гулям сочинил даже сказку об арыке, где назвал его невольником. А вот ручей, он свободный, живой, настоящий. Он сам выбирает себе дорогу, и поэтому голос у него звонкий и торопливый.
Сабир хотел было сказать всё это Гуляму, но тот вскочил и закричал:
— Ух! На конюшню опаздываем! Что нам дед Сафа́р сейчас скажет?
Одним духом слетели они с горы и помчались по дороге, перегоняя друг друга.
История рыжего Вали
Дед Сафар, старый конюх, стоял у входа в конюшню и рассерженно глядел на приближающихся ребят.
Вот они остановились перед ним, растерянные, покрасневшие от быстрого бега.
— А я уже хотел за девочками посылать, — сердито сказал конюх. — Они аккуратнее. С утра сюда бегут. Их жеребята уже давно и почищены и напоены. Чтобы это было в последний раз, а то председателю скажу.
Он повернулся и вошёл в прохладную, просторную конюшню, где пахло сеном и кожей. Ребята шли за ним. Из угла донеслось призывное ржание. Это встречал их Вали́. Рыжий, озорной жеребёнок.
— Кричи, кричи, — снова заметил конюх, — им до тебя и дела нет.
Тут Гулям сказал заискивающе:
— Мы больше никогда не будем опаздывать.
— Это же в первый раз… — отозвался Сабир.
Сафар открыл дверь стойла, и Вали кинулся к своим друзьям. Он хватал толстыми, мягкими губами ребят за уши, небольно покусывал их за руки, прыгал. Поднялась весёлая возня. И конюх смягчился, сказав добродушно:
— Ну, так и быть. На первый раз прощу…
Пошли в ход скребницы, мягкие щётки. Специальным гребнем расчесали длинный золотистый хвост. Вали стоял смирно и только иногда тихонько ржал от удовольствия.
Дед Сафар, усевшись на опрокинутый ящик, наблюдал, как они работают. Он, хоть и частенько ворчал на ребят, хорошо понимал, что они любят лошадей и заботливо ухаживают за ними. Ребята были очень благодарны старому конюху.
Ведь это он попросил председателя колхоза отдать на воспитание двум друзьям новорождённого жеребёнка. Навсегда им запомнилось то утро, когда на конюшню пришли председатель колхоза и члены правления, чтобы передать молодым животноводам удивительное существо на тоненьких, хрупких ещё ногах с пушистой, мягкой жёлтой гривкой и длинным золотым хвостом.
— Ну ладно, — сказал председатель, — раз дедушка Сафар за вас ручается…
— Мы понимаем, понимаем! — закричали они вместе. — Мы будем за ним так ухаживать!
Председатель колхоза уже повернулся было к выходу, как вдруг, что-то вспомнив, спросил:
— А как вы собираетесь его назвать?
Друзья переглянулись. Они уже давно решили, как назовут будущего коня. И Гулям сказал:
— Мы назовём его Вали́. Вот уже и дощечку надписали. Повесим над стойлом.
Председатель сначала даже рассердился:
— Ну и пионеры! Удружили! Ведь «Вали» — это означает «святой»!
Колхозники так и покатились: в самом деле, разве не смешно назвать святым маленького рыжего жеребёнка?
Но Гулям крикнул, нахмурив брови:
— Тут нет ничего смешного! Так звали коня Юлда́ш-командира! Удивительного коня!
Взрослые замолчали и перестали улыбаться.
Председатель хлопнул Гуляма по плечу:
— Ну, раз в честь того Вали, не возражаю…
А сегодня во время уборки Гулям и Сабир тихонько сговорились отвести Вали погулять на гору Четырёх Драконов.
Гулям попросил Сафара:
— Можно, мы сведём Вали на пастбище?
Сначала дедушка Сафар ни за что не хотел отпускать жеребёнка.
— Пусть здесь, в загоне, гуляет, как все, — говорил он ворчливо, — а то ещё наестся чего не надо, заболеет. А я отвечай.
Но Гулям взмолился:
— Что ты, дедушка, мы за ним следить будем… Такое хорошее пастбище! Там густая трава, сочная.
И старый Сафар согласился. Только спросил для порядка:
— А где же это пастбище?
— У Вороньей горы, — скороговоркой ответил Гулям.
Он подметил брошенный на него недоумевающий взгляд Сабира, и ему стало не по себе: нехорошо обманывать дедушку Сафара, но ведь нельзя же сказать про гору Четырёх Драконов.
— Ну что ж, берите, — нехотя сказал конюх. — Только, глядите, осторожнее.
Ребята скрылись за поворотом дороги, ведя под уздцы Вали, и тут-то Сафар спохватился:
— У Вороньей горы? Да там, кажется, нет пастбищ. Правда, там насадили новые деревья. Может, и трава появилась.
Он решил вечером подробнее расспросить об этом ребят, но, как всегда, появились новые неотложные дела, и он позабыл о Вороньей горе.
Вали очень понравилось гулять. Ведь он первый раз в жизни очутился в лесу. Скакал, весело ржал. Шевеля губами, разыскивал какие-то особые травинки и обкусывал их. Погрузил было морду в ручей, но с фырканьем тут же оторвался от него: видно, холодна горная вода для маленького жеребёнка.
— Мы покажем Юлдаш-командиру нашего Вали, когда он подрастёт, —
