— Добрый вечер, сэр! Вас ожидают?
— Добрый вечер, — ответил я. — Мисс Марлоу дома? — Обойдя женщину я вошел в прихожую. Чувствовал я себя неловко, и это злило меня. Мне было мерзко оттого, что эта женщина с худым, красным лицом, остреньким носиком и маленькими, горящими глазами оценивающе разглядывает меня, и оттого, что она великолепно знает, для чего я явился в этот убогий, скрытый от любопытного взгляда домик.
— Не пройдете ли вы за мной, сэр? — женщина прошла по коридору и открыла дверь.
Во рту у меня пересохло, в висках от волнения пульсировала кровь. Я вошел в комнату. Она была небольшой. Прямо напротив двери я увидел трюмо, перед ним лежал белый толстый ковер, на котором стояли изящные стеклянные фигурки животных. В глубине комнаты справа стоял дешевый платяной шкаф. Широкий диван-кровать, покрытый розовым покрывалом, занимал все остальное пространство. Ева стояла перед потухшим камином, рядом находилось уютное кресло и прикроватный столик с настольной лампой. На столике лежало несколько книг. На Еве знакомый мне голубой халат с короткими рукавами. Ее грубо загримированное лицо хранило застывшее деревянное выражение. Мы посмотрели друг на друга.
— Хэлло, — широко улыбаясь, проговорил я.
— Хэлло. — Выражение ее лица не изменилось, она не сделала ни единого движения. В ее приветствии были подозрительность и безразличие.
Я стоял и смотрел на Еву, немного обескураженный тем, что она не выказала ни малейшего удивления при виде меня, и раздраженный, что она предстала передо мной в халате. Но несмотря на мое раздражение, кровь горячей волной разлилась по моим жилам при первом же взгляде на эту маленькую женщину.
— Вот мы и встретились, — слегка заикаясь, проговорил я. — Вы не удивились моему появлению?
Она, наклонив голову, ответила слишком уверенно и буднично:
— Нет… я узнала ваш голос.
— Бьюсь об заклад, что это не так, — сказал я. — Вы шутите.
Ева поджала губы, недовольная высказанным мной сомнением.
— Я узнала вас… Кроме того, я ожидала, что вы придете.
Увидев выражение крайнего изумления на моем лице, она внезапно рассмеялась. Напряжение тут же спало.
— Вы ждали меня? — спросил я. — Почему?
Женщина сделала такое движение, словно хотела отмахнуться от прозвучавшего вопроса, и без особого желания, как будто через силу, промолвила:
— Это не имеет значения.
— Для меня имеет, — настаивал я. Без приглашения я прошел к креслу и расположился в нем. Вынул портсигар, открыл его и протянул женщине. Она немного помедлила, но сигарету все же взяла.
— Благодарю вас, — промолвила Ева и, постояв в нерешительности, села на кровать, стоящую рядом с креслом. Я тоже взял сигарету, вынул зажигалку и, когда Ева наклонилась, чтобы прикурить, спросил опять:
— Ответьте, почему вы ждали меня?
Она заявила, покачав головой:
— И не подумаю.
По тому, как Ева нервничала, я понял, что она чувствует себя неуверенно и скрывает свое истинное состояние за маской холодности и равнодушия. Но я решил, что сорву эту маску и загляну в душу Евы. Я изучающе смотрел на нее и видел, что она внутренне приготовилась к любой неожиданности с моей стороны. Как только Ева ощутила на себе мой взгляд, она подняла глаза и глянула мне прямо в лицо.
— Ну? — резко спросила она.
— Зря вы так грубо наложили грим. Это вам не идет.
Ева встала и посмотрела в зеркало, висящее над камином.
— Почему? — спросила она, внимательно разглядывал свое лицо. — Разве я плохо выгляжу?
— Хорошо, но вы выглядели бы гораздо лучше без этой маски на лице. Вам это ни к чему.
Женщина продолжала изучать себя в зеркале.
— Я была бы просто ужасной без грима, — сказала она, словно разговаривая сама с собой, потом обернулась и, нахмурившись, взглянула на меня.
— Вам кто-нибудь говорил, что вы интересная женщина, — спросил я, не давая ей возможности заговорить. — В вас чувствуется характер, а этим может похвастаться далеко не каждая женщина.
Заметно было, что Ева не знает, как отнестись к моим словам. Поэтому ответ последовал не сразу. Женщина молча вернулась к кровати, села, раздумывая над услышанным. Вид хозяйки дома можно было назвать озадаченным. Но только на одну минуту мне удалось сбить Еву с толку, на лице ее тут же появилось знакомое мне деревянное выражение.
— Неужели вы пришли сюда только затем, чтобы сказать мне, что я интересная женщина?
Я улыбнулся и спокойно заверил:
— Почему бы и нет? Если никто до меня не говорил вам этого, то я рад быть первым: женщинам надо отдавать должное!
Она помешала угли в камине. Движения у нее были нервными и порывистыми, и я видел, что Ева не знает, как вести себя со мной. Пока я могу держать ее в таком состоянии, инициатива всегда будет в моих руках.
— Нет ли у вас желания извиниться передо мной за это? — спросил я, дотрагиваясь до ссадины на лбу.
Последовал именно такой ответ, как я и ожидал:
— А почему я должна извиняться? Вы это заслужили.
— Вы правы, — сказал я и рассмеялся. — В следующий раз придется быть осторожнее. Я люблю женщин с характером. Поверьте, сожалею о своем плохом поведении, но мне ужасно хотелось проверить, какова будет ваша реакция. — И со смехом закончил лестным для женщины признанием: — Затеяв вам испытание, не ожидал, что мне так крепко повезет: я не только увидел, но и почувствовал вашу реакцию.
Ева недоверчиво посмотрела на меня, улыбнулась и ответила:
— Иногда я, действительно, превращаюсь в дикого зверя… но вы заслужили то, что получили.
— Вы всегда так обращаетесь с мужчинами?
Она старалась увильнуть от ответа:
— Как?
— Бьете их по голове, если они вас раздражают?
С каким-то довольным смешком она проговорила:
— Иногда случается.
— А вам их не жалко?
— Нет, ничуть.
Я наблюдал за ней. Женщина сидела наклонившись, и ее опущенные, худенькие плечи округлились, Почувствовав, что я не спускаю с нее глаз, Ева снова резко подняла голову и посмотрела на меня.
— Незачем вам сидеть здесь и разглядывать меня, — раздраженно сказала она. — Зачем вы пришли сюда?
— Мне нравится смотреть на вас, — возразил я, откидываясь в кресле и устраиваясь с полным комфортом. — Неужели я не могу поговорить с вами? Это кажется вам странным?
Женщина нахмурилась. Она не знала, что делать, и спрашивала себя, пришел ли я к ней без всякой цели, или пришел из-за ее профессии. Она тщетно пыталась скрыть свое нетерпение разгадать причину моего прихода.
— Вы пришли сюда только затем, чтобы поговорить со мной? — спросила она и, бросив на меня мимолетный взгляд, отвернулась. — И вам не жаль напрасно терять время?
— Я не считаю это время потерянным. Вы интересуете меня, и, кроме всего прочего, я очень люблю беседовать с интересными женщинами.
Она подчеркнуто вызывающе метнула в меня злобную молнию и тут же отвела глаза в сторону.
— Все так говорят, — нетерпеливо бросила она.
Эти слова рассердили меня больше всего.
— Если вы не против, я предпочел бы, чтобы вы не смешивали меня с другими и не применяли этого анонимного слова «все», — ледяным голосом проговорил я.
Она удивилась:
— Вы отличного мнения о самом себе, не правда ли?
— А почему бы и нет? — спросил я, в свою очередь проявляя нетерпение. — В конце концов, кто же поверит в меня, если я сам в себя не верю?
Ее лицо помрачнело.
— Я не люблю самоуверенных людей.
— Вы ведь тоже неплохого мнения о себе?
Она покачала головой:
— С чего бы это?
— Надеюсь, что вы не относитесь к женщинам, страдающим комплексом неполноценности?
— Вы знаете многих таких женщин?
— Многих. Так страдаете вы от этого или нет?
Она уставилась в холодный камин, лицо ее внезапно стало угрюмым.
— Полагаю, что да. — Подозрительно посмотрев на меня, она спросила: — Вам это кажется смешным?
— Нет, почему же? Я даже нахожу это трогательным, тем более что у вас нет причины испытывать чувство неполноценности.
Она вопросительно посмотрела на меня.
— Почему?
И тогда я вполне реально ощутил, что Ева действительно не уверена в себе и что ее интересует мое мнение о ней.
— Вы сами должны ответить на этот вопрос, если не боитесь смотреть правде в глаза. Мое первое впечатление о вас… Впрочем, это не имеет значения, и я лучше умолчу об этом.
— Нет, я хочу знать, — сказала она. — Каково же ваше первое впечатление обо мне?
Я принялся изучать ее лицо, словно оценивая его достоинства. Она, не отрываясь, смотрела на меня и, нахмурившись и смущаясь, ждала ответа. Я так много передумал о ней за последние два дня, что давным-давно забыл о своем первом впечатлении.
— Если вам это, действительно, интересно, — начал я с видимой неохотой, — то я скажу, но боюсь, что вы не поверите мне.
