Он остановился, взглянул на меня и добавил:
– Но не советую кому-либо рассказывать об этом… Да тебе самому, наверное, это не надо. Так?
– Так, – подтвердил я.
Глава 36
Что-то со мной происходило. В душу заползла и внесла дискомфорт какая-то смутная тревога или далекий отголосок совести. Неопределенное ощущение того, что я допустил серьезную ошибку, где-то переиграл, поступил так, как не должен был поступать, не давало мне покоя весь день. Пребывая в легком недоумении, прислушиваясь к себе, я сидел в своей резервации и тихо лакал ледяной «Бифитер».
Это от переутомления, говорил разум, привыкший всегда мыслить четко и ясно. Нигде не было допущено ни одной ошибки. Партия сыграна великолепно. Все, кто претендовал на мое золото, наказаны, причем я не превысил свои полномочия, не взял на себя роль ни судьи, ни палача. Судьба сама распорядилась ими.
Зашел проститься Браз. Он уезжал в Ялту расторгать с Черновским контракт на фильм.
– Он предложил другую девочку, внешне очень похожую на Ингу, которая могла бы сыграть главную героиню, – бормотал Браз. – Но я ухожу. Если он так хочет, то пусть ищет другого режиссера. А я ухожу… Прощайте, Кирилл! Я вам желаю, чтобы вы все-таки сыграли роль Странствующего Рыцаря. Жизнь, по большому счету, куда важнее кино.
Я не помнил, встречал ли когда-нибудь более несчастного человека.
В четвертом часу неожиданно позвонил мой приятель из газеты Игнат Варданян. Мне показалось, что он звонил из другого мира, легкомысленного и суетливого. Он несколько раз скороговоркой спросил меня о чем-то, но я никак не мог понять, что он от меня хочет.
– Ты что, пьян? – заорал Игнат, потеряв терпение. – У меня каждая минута на счету, а ты переспрашиваешь, как глухой немого! Она будет верстку подписывать? Или я запускаю в таком виде, как есть, но потом пусть не обижается!
– Какую верстку? – спросил я тихо. – Я не знаю, о чем ты говоришь.
Возникла пауза. Похоже, Варданян набирал в грудь воздуха.
– Вер-стку ин-тер-вью! – по слогам сказал Варданян. – Инга дала мне интервью, теперь надо вычитать и подписать верстку! Дошло?
Я вскочил с кресла.
– Что? – не поверил я своим ушам. – Инга дала тебе интервью? Когда?
– Вчера утром… А чего ты так удивляешься? Мы же договаривались!
– Когда это было? В котором часу?.. Ах, черт! Сиди в редакции, я сейчас приеду!
«Вчера утром, – бормотал я. – Когда же она успела? Зачем ей это вообще было нужно?»
Через пять минут я уже был у Варданяна в редакции. Он сидел спиной ко мне у монитора, но как только я зашел, тотчас крутанулся на офисном стульчике и протянул мне тонкую стопку листов с текстом.
– Давай! – махнул он на меня. – Сейчас половина четвертого. Значит, не позже семи чтобы верстка лежала у меня на столе. И предупреди ее, пусть читает внимательно!
Я сел на свободный стул, положил текст перед собой и, поддерживая голову руками, склонился над ним.
– Эй, импресарио актрисы! – удивленно окликнул меня Игнат. – Ты что же, за нее читать будешь?
Я не ответил. Я уже не слышал Варданяна. В сознании всплывало лицо Инги. И мне казалось, что я слышу ее голос.
«И. АРАБОВА: Давайте изменим привычную форму интервью. Я буду говорить то, что мне хочется, а вы потом расставите по тексту вопросы.
И. ВАРДАНЯН: Уже в этом чувствуется ваша неординарность и желание идти не проторенной дорогой, а своим путем. И все же хочется, чтобы вы немного рассказали о себе.
И. А.: Мой папа живет в Коктебеле, а в Судаке есть тетушка. Больше родственников не имею. Всего в жизни добивалась сама. Никто ничем ни разу мне не помог.
И. В.: Это тем более странно слышать, глядя на вашу внешность. В ней столько одухотворенного начала, столько женственности, столько целомудрия…
И. А.: Давайте говорить по существу. Все, что вы хотите сказать о моей внешности, напишете позже. Только заранее прошу не лгать. Целомудрия, о котором вы заикнулись, во мне не было никогда. С шестнадцати лет я занималась проституцией, зарабатывая себе на жизнь и красивую одежду. Я искала клиентов у гостиницы «Ялта», где часто останавливались съемочные группы. Я бредила кино. Я не просто мечтала стать актрисой – я шла к этой цели напролом, как танк.
И. В.: Право, вы настолько откровенны, что я опасаюсь за вашу репутацию…
И. А.: Опасайтесь лучше за свою собственную репутацию. Вряд ли моя репутация пострадает, если я перечислю фамилии известных актеров, с которыми спала. Мне даже это льстит. Женщина создана для обольщения. Ей нет необходимости стыдиться того, что у нее было много мужчин. В этом случае она всего-навсего оправдывает свое природное предназначение.
И. В.: Давайте поговорим о фильме, съемки которого идут сейчас в Судаке. Если не ошибаюсь, вы играете две роли: графини Лавани и эстонской девушки Марты Лехтине. Насколько схожи эти две разные женщины, которых разделяют не только века, но и…
И. А.: О моих ролях уже нет смысла говорить. «Час волка» никогда не выйдет на экраны.
И. В.: Но почему?
И. А.: Во-первых, потому, что нет денег закончить съемки. И даже все старания нашего продюсера Черновского не спасут положения… Когда он пригласил меня сниматься в роли графини и Марты, то сразу предупредил: «Готовься, девочка, зарабатывать на фильм». Тогда, несмотря на раскованную жизнь, я еще не знала, что это значит. Желание стать кинозвездой оттеснило на второй план все остальные проблемы.
И. В.: И что значили слова продюсера?
И. А.: Черновский предложил мне сняться в порнографическом фильме. Он был убежден, что нетривиальное отечественное порно будет пользоваться большим успехом у нас и за границей.
И. В.: И вы, конечно, отказались.
И. А.: Я, конечно, согласилась. Год меня насиловали перед камерами. Более изощренных лент, по-моему, в истории порнобизнеса не было. Я все ждала, когда Черновский скажет: «Все. Мы богаты. У нас достаточно денег, чтобы снять «Час волка» до конца». Но не дождалась.
И. В.: Хорошо, вы назвали первую причину, по которой, на ваш взгляд, фильм не выйдет на экраны. А вторая причина?
И. А.: О второй вы узнаете очень скоро.
И. В.: Эта причина тоже финансового характера?
И. А.: Нет, личного.
И. В.: Вашей целеустремленности можно только позавидовать.
И. А.: Не надо ей завидовать. Моя целеустремленность вышла за пределы допустимого.
И. В.: И все же вы остались в границах своей профессии. Не важно, какими ролями вы зарабатывали деньги. Важно, что вы зарабатывали их актерским трудом. И это уже достойно уважения.
И. А.: Не надо делать комплименты из воздуха. Только я знаю, за что меня можно уважать, а за что нет. И насчет актерского труда вы сильно заблуждаетесь. Вы, как все журналисты, слушаете только свои вопросы. Я же вам говорила, что за съемки в порнофильме Черновский не заплатил мне ни гроша! Мне пришлось искать другой источник дохода.
И. В.: И вы его нашли?
И. А.: Да, я его нашла. Я пошла на преступление.
И. В.: В ваших устах это звучит, по крайней мере, как неудачная шутка.
И. А.: Еще вопросы есть?
И. В.: Конечно!
И. А.: А зачем вы задаете их, если все равно не верите моим ответам?
И. В.: Я не хотел вас обидеть! Просто вы сказали настолько страшную вещь, что мой рассудок…
И. А.: Какие вы все слабонервные! Да вы лжете в своей газетенке каждый день, но преступлением это почему-то не считаете!.. Я убила человека… Что вы замолчали? Спросите что-нибудь!
И. В.: М-м-м… Я полагаю, что это метафора. Вы хотели сказать, что нанесли кому-то сильную душевную травму…
И. А.: Я хотела сказать, что двадцатого июня в два часа дня в Вишневом проезде я умышленно сбила пожилую женщину.
И. В.: Но зачем?
И. А.: Это был грандиозный план! Такое разве что могло прийти в голову только Агате Кристи… Представьте: в Судаке живет богатый коммерсант, и мне становится известно, что он прячет у себя дома чемодан с долларами – всего на полмиллиона.
И. В.: В Судаке, наверное, вряд ли есть такие богатые коммерсанты.
И. А.: Вы плохо знаете свой город… Так вот. Еще мне стало известно, что он бабник, любит красивых женщин и недавно у него произошла размолвка с любовницей.
И. В.: Вы решили его обольстить.
И. А.: Правильно! Но это надо было сделать ненавязчиво, чтобы не вызвать у него подозрения. Я устроилась в местную автошколу и нашла подходящего инструктора – обиженного и завистливого лоха по имени Виктор, который, как оказалось, был должником коммерсанта. Я посвятила Виктора в свой план. От него требовалось на пару дней уступить место инструктора коммерсанту.
