— Танька, ты чего? — удивленно посмотрела на меня Настя. — Ты поняла, про кого я? Смотри, стоит возле ворот, в серой футболке!
— Вижу-вижу.
— И что? — в один голос спросили девчонки.
Я и рта раскрыть не успела, как Настя взвизгнула:
— Идет, идет сюда! Боже… девки, как я выгляжу?!
Жанна на удивление строго на нее посмотрела.
— Девки на Невке! А тут…
— Ну прости, — проныла Настя, — так как, как я выгляжу?
Люся засмеялась.
— Да хорошо! Чего ты разволновалась?
Рома в своей обычной манере всех поприветствовал, потом обернулся ко мне и спросил:
— Ну что, познакомишь?
Меня так и подмывало сказать, что он без меня прекрасно справится, но я вместо этого начала нехотя представлять.
— Матч пришли смотреть? — как всегда, без малейшего изыска завел разговор брат.
— Да, за первый отряд будем болеть! — охотно ответила Настя.
— Правда? А почему не за свой?
Девчонки переглянулись.
Я их понимаю, неловко признаваться, что своих предали из-за симпатичных мордашек футболистов из первого отряда.
Брата окликнули какие-то парни, наверняка новые друзья, поэтому он быстро распрощался и пошел обратно к воротам.
Настя мечтательно зажмурилась.
— Девчонки, кажется, я влюбилась!
Жанна закатила глаза.
Люся понимающе хмыкнула.
А мне это не понравилось! Одно дело, когда Настя — просто милая курносая девчонка, и совсем другое, когда эта мелочь пузатая, пусть даже с плоским животиком, запала на моего брата! Она ему не пара! Глупа, не бог весть какая красавица, наивна, болтлива и майки еще коллекционирует, вообще атас! Удивительно, стоило только Роме подойти на минутку, как одна из моих новоявленных подружек мне в корне разонравилась!
— Таня, а где ты с ним познакомилась? — поинтересовалась Жанна.
— В автобусе, что ли? — хихикнула Настя.
Внутри стало неприятно, бе-е-е, точно жабу лизнула. Неужели меня теперь будет раздражать каждое ее слово?
Люся удивленно заморгала.
— Ты чего, говорить, что ли, не хочешь? Колись!
— Ой, что за глупость, да мы знакомы всю жизнь! Брат он мой.
— А чего раньше не сказала?! — возмутилась Настя. — Ты просто обязана меня с ним свести!
«Мечтай-мечтай», — злорадно подумала я и с каким-то особым удовольствием сказала:
— У него серьезно с той девчонкой в полосатых шортах, так что забудь.
— Бли-и-ин, а может, все-таки…
— Не-а, у них серьезно! — О намереньях Юли я понятия не имела, но готова, если что, ей подсобить. Ведь там, где все познается в сравнении, нет места ерундовым придиркам, вроде не очень полосатых полосок на шортах.
Начался матч. Я со своими думами о Юле с Настей даже не заметила, как разыграли мяч. Команда у первого отряда что надо, парни высокие, широкоплечие, не чета хлюпикам из нашего. Рома ведет мяч, уверенно огибает маленьких соперников… интересно, не стыдно ему сражаться с такими? Защита пройдена, удар и… штанга. С трибун доносится разочарованное: «У-у-у-у», девчонки показывают большой палец вниз, типа «отстой». На поле происходят какие-то перестановки. Сколько играла, правил до сих пор не поняла. Мне просто нравилось бегать и пинать мяч, а получалось у меня порой лучше, чем у многих мальчишек!
Мяч наконец у Вадика! Ура! До чего же он хорошенький, как серьезен, сосредоточен, сразу видно, профи, умеет… Рома! Будь неладен этот Рома, отнял мяч. Ну же, Вадик, что ж ты стоишь! Надо бежать! Бежать! Даже я это понимаю.
Уже после первого тайма мне стало абсолютно ясно, что мой герой — моя судьба — абсолютно не владеет мячом. Хлюпики и то куда проворнее, чем их капитан. Один гол всего лишь умудрились забить, хотя их заслуги тут мало. Это толстяк в оранжевых кедах из первого отряда в свои же ворота случайно зафиндилил. Бедный Вадик, какой стыд. И зачем он только играет? Вот хочется человеку потеть без толку! Да кому он нужен, футбол этот?! Мы на велосипедах будем кататься! В конце концов, на скейте! На одном, вдвоем. Вечер, парк, солнышко садится за голубыми елями, с такими длинными иголочками, гладкий асфальт, а мы едем… свежий ветерок треплет мои волосы, они летят за мной, преданно жмутся к его щеке, щекочут шею, он улыбается, и я чувствую его улыбку ухом, потому что улыбается он, прижимаясь губами к моему виску. Он шепчет: «Я не могу без тебя жить, моя любовь», а я…
— Замена! Замена! У нас замена! — заорали на поле.
Орет мой брат, но мне все равно, не хочу ни на кого смотреть, кроме Вадика. Он стоит посреди поля величественно, как гладиатор! Ну и парня я себе заказала! Меня распирает от гордости. Хочется, чтобы все знали — он МОЙ, это мне его прислали, потому что я, видимо, очень хорошо вела себя в этом году и училась на четверки!
— А это кто там такой? Еще новенький? — восторженно воскликнула Настя.
Мне хочется заткнуть уши, лишь бы не слышать ее болтовни. Она сбивает меня с мысли о Вадике!
Жанна ей нехотя ответила:
— Только не говори, Насть, что ты снова влюбилась, я этого не переживу!
— Да уж, оставь в лагере хоть одного парня, которого бы ты не любила! — поддержала Люся. Видно, ее тоже любвеобильность Насти начинает раздражать, хоть она и прячет свое недовольство за шутливым сарказмом.
А я довольна. Понимаю, травить втроем одну несчастную, самую младшую из нас Настю — это низко, но, как всегда, не могу ничего с собой поделать. Мне приятно сознавать, что окружающие улавливают мое настроение и, по сути, говорят за меня. Чувствую себя этаким манипулятором. Быть хорошей — это великий труд! Ну да ладно, по поводу Насти я раскаюсь потом, это никогда не поздно, сейчас есть кое-что поважнее…
— Мя-а-ач! — внезапно закричали со всех сторон.
Я повернула голову, в глаза ударил песок, а затем мяч обрушился мне на голову с такой силой, что я отлетела к скамейкам. А пока летела, успела подумать: «Вадик смотрит, а я в белом». В глазах почернело, больше ни о чем не думалось, точно все мысли мячом вышибло.
* * *
— Черт, неужели не мог попасть в кого-нибудь другого?! Целая трибуна девичьих голов!
Ну и злющий голос. Это мой брат! Давно я не слышала у него такого сердитого тона. Так он говорит очень редко, в основном, когда я ломаю его компьютер своими играми в Симов. Мальчишкам не понять этой гениальной игры. Как же голове больно… и спине. Теперь ясно, что чувствуют истинные леди, когда падают с лошади. Загадка только, как им удается оставаться по-прежнему прелестными и гордо вздергивать подбородок, в то время как я не могу даже пошевелиться?
— Ты же не думаешь, что я специально в нее целился!
Хорошо же меня ударили, раз голос уже невесть чей чудится. Глюки.
