— Понятно. — Думайте что хотите, но я была разочарована.
— Ты на него злишься?
— Нет.
— Все в порядке. — Фрейзер улыбнулся. — Если ты не хочешь, чтобы я женился, я не против.
— Дело не в этом, — запротестовала я. — Я только не хочу, чтобы ты женился на ней.
— Ага, признаешься!
— Конечно, признаюсь. Уж извини. Только не надо меня за это ненавидеть.
— Я не могу тебя ненавидеть. Я тебе это уже говорил. И кстати, я дослушал пленку до конца.
— Черт!
— Не беспокойся, я прощаю все то, что ты наговорила про мой замок.
— Про твою большую кучу камней.
— Да какая разница.
Я поковыряла вилкой пасту и вздохнула.
— Что ты нашел в ней, Фрейз?
Он пожал плечами:
— Ты же знаешь, как она любит животных и детей.
Что? Я чуть не подавилась своей карбонарой. Аманда ненавидела все живое, а уж детей и зверей — в первую очередь.
— В самом деле? — Я старалась говорить ровным голосом. — И много времени она провела, наблюдая за барсуками в Блэркиннохе?
— Нет, последние пару раз, когда Аманда туда приезжала, у нее была простуда и она никуда не выходила.
— Разумеется. Знаешь, я, пожалуй доверила бы ей нянчить моих детишек. Если бы их звали Дэмиенами[18].
— Кончай ты, — попросил Фрейзер. — Это нехорошо.
— Не женись на ней, Фрейз! Нельзя же так — только из-за денег…
Тут я спохватилась, что опять брякнула лишнее, но Фрейзер, похоже, отнесся к этому спокойно.
— На вас двоих не угодишь. Теперь, выходит, это я мерзавец. С Амандой все в порядке, а я — алчный подонок, который женится исключительно ради выгоды.
— Извини! Я опять не то ляпнула.
— Проехали. Я уже до ручки дошел с этой чертовой свадьбой. Мел, мы ведь давние друзья. Можешь ты мне пообещать, что оставишь эту тему, как это сделал Энгус?
Я задумалась.
— Просто потому, что это не мое дело?
Фрейзер кивнул.
— Хорошо. Тебе видней. Мы ведь действительно так долго были друзьями. Если не считать пятилетнего перерыва.
Он поднял руки:
— Это ты исчезла. Ты слегка выпила на выпускном вечере, а в следующий раз позвонила, выплыв из небытия, через пять лет.
Я никогда не умела прощаться.
— Ну что ж. Я обещаю.
Прикончив свою лазанью, Фрейзер набросился на мои спагетти.
— Тебя что, дома не кормят?
— Почти нет. Меньше пяти миллиграммов жира в неделю до самой свадьбы.
— Ты сам начал! Двух секунд не продержался. Свадьба-свадьба-свадьба. На, поешь.
Фрейзер печально улыбнулся, и у меня стало совсем скверно на душе. О чем мы только думали, затевая весь этот бред с записью? Совали свой поганый нос в чужую жизнь.
Если я не ударяюсь в споры о превосходстве происхождения над воспитанием (а такое случается не часто, поскольку в последнее время я редко вижусь со своими генетически-этически-биологически завернутыми приятелями), то мной овладевает непреодолимое желание кормить людей, вызывающих у меня сочувствие. Я забываю об отсутствии у меня кулинарных способностей и вспоминаю о маме.
— Ты не хочешь как-нибудь заглянуть на ужин? — спросила я. Проклятые гены.
Фрейзер знал меня довольно хорошо. Он оторвал взгляд от моей тарелки, которую как раз долизывал.
— Ты меня жалеешь?
— Нет, что ты. Ни в коем случае. Я уже целую вечность собиралась тебя пригласить.
— Правда? А кого ты еще хотела позвать?
— Ну… — Черт побери. — Ты почетный гость, тебе и выбирать.
— Как занятно. Намечается большой ужин?
— Да!
Была не была!
— Для всех нас?
— Кого это — нас?
— Ты, я, Аманда и Энгус.
— «Нас» я представляла себе несколько иначе. Хотя, почему нет?
— А можно я позову Нэша? Это было бы здорово. Маклоклин… вроде как отказался быть моим шафером, так что я попросил его.
— Понятно. Да, конечно.
— И Аманда наверняка захочет привести одну из своих подружек.
— Это еще куда?
— Извини, я так понял, что ты планируешь большую вечеринку.
— Так и есть, — буркнула я. — А ты не мог бы устроить, чтобы это была Муки?
— Я их в жизни одну от другой не отличу. А почему именно она?
— Сама не знаю.
— Это не та, которая в конце записи неразборчиво бормочет?
— Возможно.
— Я так и думал.
Фрейзер посмотрел на меня, глаза его озорно поблескивали:
— Сама-то уверена, что хочешь впутаться в эту заварушку?
— Подумаешь, накупить, наготовить, подать и перемыть все за восьмерых. Что тут сложного? Я вон сегодня яичницу-болтунью соорудила.
— Спасибо тебе. Это очень любезно с твоей стороны.
Я улыбнулась.
— А можно тебя кое о чем попросить?
О… Только не еще одну из этих.
— Просто из интереса… — Фрейзер подался вперед. — Скажи, что происходит между тобой и моим малюткой-братцем?
Я опешила.
— Ничего!
— Он говорит то же самое. Это означает, что один из вас лжет.
— Спасибо, Сократ.
— Да ладно тебе. Признайся честно.
— Ровным счетом ничего не происходит. Я кое с кем встречаюсь.
— Энгус говорит, он форменный ублюдок, — заметил Фрейзер.
— Энгус думает, что в личной жизни всех и каждого последнее слово должно быть за ним.
Фрейзер улыбнулся:
— Ну… пожалуй. Но он тебе нравится?
— Твой малютка-братец?
— Да.
— Ну а он что говорит?
— Ничего.
— Прекрасно, — отозвалась я. — Тогда и я ничего не скажу.
— Ах вот как.
— Злись, злись на здоровье.
— Бог ты мой. Вы и в самом деле похожи.
— Заткнись, а? — попросила я. — Если честно, я сама не знаю, кто или что мне сейчас нравится. Все так запутано. Каждый встречается не с тем, с кем надо. От Алекса у меня крыша едет, и в чем разница, если из-за твоего брата происходит то же самое? Так что ты, возможно, прав: всем нам следует заниматься только своими собственными делами.
Видимо, прозвучало это куда более серьезно, чем было задумано, поскольку Фрейзер опустил голову и медленно кивнул:
— Верно, мадам.
— Ладно, может, ты меня угощаешь обедом — пока еще не обременен узами брака?
— Это ты должна меня угостить — за то, что пыталась расстроить мою свадьбу.
— А ты меня — за то, что появился без предупреждения.
— А ты — за то, что подкараулила меня в моем собственном доме.
— А ты — за то, что задавал неподобающе интимные вопросы про своего братца.
Фрейзер засмеялся:
— Ну а ты — за то, что говорила неподобающие вещи о моей невесте!
Официант вернулся со счетом.
— На самом деле, — спокойно сказала я, — ты должен угостить меня обедом, потому что я оставила бумажник в конторе.
