Он щупал чек, наслаждаясь его жизнеутверждающим хрустом, когда вдруг позвонила Дези и опять попросила прислать за ней самолет в Гейнсвилл. Прямо сейчас. Слава богу, она наконец-то пришла в себя, подумал Стоут. Он ее заберет, и они на время уедут в укромное местечко, где нет свихнувшихся потрошителей собак, распутных лысых циклопов, белесых садистов-дикобразов и зацикленных на куклах клэпли…
Самолет приземлился в половине третьего. Стоут поискал Дези в терминале, но ее там не было. Зазвонил один из сотовых телефонов (Стоут носил с собой три), и он выхватил его из кармана. Звонил Дургес: с носорогом пока не получается, зато хорошая новость о гепарде для Клэпли. Всё обыскали и нашли одного в гамбургском зоопарке, представляете? Днями кошку доставят в «Пустынную Степь», помоют и посадят в клетку, чтобы обросла жирком перед большой охотой. Так что в любое время! Стоут не помнил Дургеса таким бойким. Он сказал, что известит мистера Клэпли и перезвонит.
Щурясь от солнца, Стоут прошел к автостоянке, хоть сам не понимал, что ищет. Дважды прогудел клаксон. Стоут обернулся и увидел медленно подъезжавший белый фургон «бьюик». За рулем мужчина, Дези не видно. Машина остановилась, распахнулась дверца. Стоут сел в автомобиль. На заднем сиденье лежал Магарыч, передними лапами зажав губчатый оранжево-голубой мячик. При виде Стоута пес радостно замолотил хвостом, но игрушку не выпустил. Палмер перегнулся через спинку сиденья и потрепал Магарыча по голове.
– И это все? – спросил водитель.
– От него воняет.
– Еще бы не воняло, он все утро коров гонял. Ну обнимите же его!
Как же, в костюме за две тысячи долларов, подумал Стоут, а вслух сказал:
– Вы тот парень из «Поклонника». Где, черт побери, моя жена? – Фургон тронулся с места. – Вы меня слышите?
– Потерпите, – ответил водитель.
На вид ему было лет двадцать. В темно-синей рубахе, просторных линялых джинсах и темных очках. Лохматые выгоревшие волосы, загар, как у любителя серфинга, босой.
– Хотели запугать меня тем, что уродуете мою собаку? Какой ублюдок на это решится?
– Упертый.
– А где вы взяли ухо и лапу?
– Не имеет значения.
– Где Дези?
– Фу! Ну и одеколон у вас…
– ГДЕ МОЯ ЖЕНА?
Со скоростью семьдесят пять миль в час автомобиль мчался на север, к Старку. Стоут злобно сжал повлажневшие кулаки; его пухлые руки выглядели не грознее пончиков.
– Куда вы меня везете? Как вас зовут? – У похитителя не было оружия, что придало Стоуту храбрости. – Вы, юноша, понимаете, что вас ждет тюрьма? И чем дольше вы держите мою жену и собаку, тем больший срок намотаете. Приключений ищете на свою задницу?
Водитель вдруг спросил:
– Та блондинка, что иногда сопровождает вас в поездках, такая, с сумочкой от Гуччи… Дези про нее знает?
– Что?! – деланно вознегодовал Стоут, а сам думал: откуда он знает про Роберту?
– Я вас видел в аэропорту Лодердейла, барышня еще языком щекотала вам гланды.
Стоут сник. Ему казалось, он постарел на тысячу лет.
– Ладно, ваша взяла.
– Есть хотите? – спросил парень.
Свернув к «Макдоналдсу», он заказал шоколадные коктейли, картошку и двойные чизбургеры. На шоссе вручил пакет Стоуту:
– Угощайтесь.
Пахло восхитительно. Стоут ожил и принялся уплетать чизбургеры. Магарыч выпустил обслюнявленный мячик и сел клянчить подачку. Парень предупредил, чтобы Стоут ничего не давал.
– Врач не велел, – объяснил он.
– Это вы виноваты, что он заболел, – проговорил Стоут с набитым ртом – на щеках выступили сизые прожилки. – Вы же выковыряли глаза у чучел, а этот дуралей их сожрал.
– Да, я помню, ваши охотничьи трофеи.
– Дези не сказала, во сколько обошлась его операция?
Парень покрутил ручки стереосистемы. Песня оказалась знакомой, Стоут не раз слышал ее по радио.
– Колонки здесь совсем недурны, доложу я вам, – заметил парень.
– Зачем вы украли мою собаку? – Стоут бумажной салфеткой вытер губы. – Поведайте. Наверняка интересно. – Он дожевал чизбургер и скомкал масляную вощеную обертку.
Водитель удивленно приподнял брови, но продолжал смотреть на дорогу.
– Только не говорите, что ничего не поняли.
– Чего ничего?
– Почему я выбрал вас, как все закрутилось. Правда не понимаете?
– Я понимаю одно, – фыркнул Стоут. – Вы просто псих, я выполнил ваше требование и теперь заберу жену и собаку. – Он завозился с ручкой стеклоподъемника.
– О господи! – проговорил парень.
– Что еще? – встревожился Стоут.
– Поверить не могу! – простонал водитель.
– Во что? – бестолково спросил Стоут и небрежно выбросил обертку в окно. – Во что поверить-то? – переспросил он за долю секунды до того, как его голова взорвалась болью, и мир погрузился во тьму.
19
В следующем сне Твилли Спри находился в Эверглейдсе, а с неба дождем падали ястребы. Он опять бежал, бежал вдоль берега в Кейп-Сейбл, и всюду падали подстреленные в небе птицы. Рядом бежала босая Дези. Они подхватывали окровавленных ястребов с белого, как сахар, песка в надежде, что какая-то птица еще жива и ее можно спасти. Во сне был и Макгуин – он увертывался от нападок тощей трехногой рыси. Их игра показалась бы забавной, если б на пляж красными пушистыми бомбами не падали птицы. На горизонте Твилли увидел точку, постепенно превратившуюся в человеческую фигуру на гребне дюны. Человек держал длинное ружье, нацеленное в небо. Твилли сломя голову бросился к нему и заорал: «Не стреляй!» Человек опустил ружье и обернулся посмотреть, кто кричит. Не двигаясь, он вновь поднял ружье, но на сей раз целился в Твилли. Пригнувшись, Твилли что было мочи кинулся к стрелку. Он удивился, услышав, что сзади на дюну карабкается Дези, даже обгоняет его. Из ствола полыхнуло огнем в тот момент, когда она коснулась плеча Твилли.
Но это была рука не Дези, а матери. Эми Спри тихонько потрясла сына за плечо.
– Господи, Твилли, ты видишь сны? А это когда началось?
Твилли сел, весь в холодном поту.
– С неделю назад.
– И что тебе снится?
– Беготня по пляжу.
– Через столько лет! Ах, как хорошо!
– И мертвые птицы.
– О господи! Попить хочешь?
– Нет, спасибо, мам.
– Твой приятель отдыхает на террасе, – сказала Эми Спри.
– Сейчас иду.
– У него на голове наволочка.
– Да, мам.
– Она говорит, это ее муж.
– Так и есть.
– Ох, Твилли, что ты еще выдумаешь?
Пятидесятипятилетняя Эми Спри была потрясающе красива: безукоризненно белая кожа, робкий взгляд зеленых глаз, изысканные серебристые пряди в волосах. Смешно, что после развода мать выбрала Флаглер-Бич, забыв прежнее отвращение к тропическому солнцу и верность свинскому бабнику, жившему торговлей участками побережья. Но здесь Эми Спри успокаивали восходы солнца над Атлантикой (настолько краткие, что на лице не успевали появиться морщины) и не терзали горькие воспоминания о Маленьком Филе (которого она отринула как «ненадежного путаника»). К тому же, по ее словам, океанский берег – прекрасное место для занятий танцами, кларнетом и йогой, требовавшими уединения.
Твилли нарушал это уединение раз в году, в день ее рождения.
– Вечно мучаюсь, что тебе подарить, – сказал он.
– И не забивай голову, – всполошилась мать. – Лучший подарок – твой приезд.
Они сидели в кухне. Эми Спри в кувшине готовила несладкий чай со льдом для Твилли, его новой подружки и ее мужа, привязанного к белой плетеной качалке – некогда любимого места отца Твилли.
– Может, собаку? – спросил Твилли. – Хочешь собаку?
– Вот эту? – Эми Спри посмотрела на Макгуина, который с голодными глазами сидел перед дверцей холодильника. – Мне хватает бонсаи. Но все равно спасибо.
Эми надела соломенную шляпу, широкую, как крышка мусорного бака, и отнесла стакан чая Дези, сидевшей на террасе с видом на океан. Твилли притащил качалку с Палмером Стоутом и поставил рядом с Дези, а сам сел на кедровую скамейку подле матери.
– Я не люблю совать нос в чужие дела… – начала Эми Спри.
– Все нормально, – ответила Дези. – Лучше чтоб вы знали. – Она взглянула на Твилли, как бы спрашивая, с чего начать. Тот пожал плечами:
– Понимаешь, мама, муж миссис Стоут – прирожденный пачкун. Неисправимый хам и грязнуля. Мне не удается научить его хорошим манерам.
– В Заливе есть остров, – вмешалась Дези. – Клиенты моего мужа собираются сравнять там все бульдозерами и устроить гольф-курорт. Такой чудный островок.
Эми Спри кивнула.
– У меня муж был такой же, – поморщилась она. – Молодая была, со всем соглашалась.
Палмер Стоут беспокойно замычал. Наволочка над его ртом надувалась и опадала. Дези поставила ногу на качалку и легонько покачала.
– Что такое? – спросила она. – Хочешь пить?
– У него репа болит, – сказал Твилли. – Я ему крепко вмазал.
– Он мусор из машины выбрасывал, – объяснила Дези.
