ему же пришлось взрывать Истринское водохранилище. Взрыв повлек за собой тысячи жертв среди мирного населения, в морозные зимние дни были смыты мощной волной десятки близлежащих деревень. Однако Жуков сумел себя оправдать после войны и в этой трагедии, переложив всю вину на Сталина.
Величайшей трагедией оборачивалось для нашего воина беспрекословное выполнение приказов высшего командования, командующими армиями, корпусами, дивизиями. Командирам низшего звена нельзя было проявлять инициативу, действовать по обстановке, иначе — расстрел!
7. Истринское водохранилище
К концу ноября 1941 года немцы практически окружили Москву. Происходили уже случайные появления солдат противника на территории Москвы. Жуков в своих воспоминаниях все планы по взрыву плотины приписывает Сталину. Верные ему адепты даже диалог беседы со Сталиным придумали. Сталин выставлен безмерным циником — Жуков переполнен жалостью к народу…
«— Но, товарищ Сталин, — перебивает Верховного командующий Западным фронтом. — Мы же должны эвакуировать население из зоны затопления!
— Чтобы информация просочилась к немцам? И чтобы они послали к тебе свою разведроту? Это война, товарищ Жуков! Мы сражаемся за победу любой ценой! Я уже отдал приказ взорвать Истринскую плотину. Даже свою дачу в Зу-батове не пожалел…»
Потоки воды из Истринского водохранилища, смывшие не только наступавшие танки и пехоту 52-й армии, но и многочисленные деревни вдоль реки Истры, густонаселенные кварталы на окраине города Истра, в поселке Павловская Слобода. На бревнышки разлетались хрупкие крестьянские избушки, унося с потоком стариков, женщин и младенцев. Разлетались в щепки рабочие бараки в Павловской слободе. Чудом уцелевшие домики оказались затопленными водой с густой ледяной крошкой и осколками больших льдин.
Ужасная картина не вошла в опубликованные мемуары советских военачальников. Подробности остались лишь в единственном секретном издании «Разгром немецких войск под Москвой» под общей редакцией маршала Шапошникова, подготовленного Генштабом Красной армии и выпущенный Воениздатом НКО СССР в 1943 году. В послевоенные годы гриф «секретно» был снят и заменен на другой — «для служебного пользования». Секретное издание пролежало в спецхране до 2006 года.
Вот скупые описания маршала Шапошников: «24 ноября немцы вплотную подошли к рубежу Истринское водохранилище, реке Истра. С приближением немцев к этому рубежу водоспуски водохранилища были взорваны (по окончании переправы наших войск), в результате чего образовался водяной поток высотой до 2,5 м на протяжении до 50 км к югу от водохранилища. Попытки немцев закрыть водоспуски успехом не увенчались».
Маршал Шапошников поскромничал насчет высоты водного потока, если точнее выразиться: написал то, что требовалось написать по указанию…
На самом деле, как сообщают современные исследователи, расчёты таковы. Уровень Истринского водохранилища — 168 м над уровнем моря. Течение реки Истры за плотиной находится на урезе в 143 метра, в Павловской Слободе — 134 метра. Напор огромного объема воды шел, как пишет Шапошников, на 50 километров, то есть до Москвы-реки (уровень которой при впадении Истры, чуть выше Рублевской плотины, составляет 124 метра).
Таким образом, высота потока, смывавшего все на своем пути, составляла не менее 25 метров (заряд был заложен в основание водоспусков, затронув и так называемый мертвый объем, который остается в водохранилище при плановых весенних сбросах паводковых вод). Если учитывать падение потока до Москвы-реки, суммарный напор достигает сорока метров.
КАК ЭТО БЫЛО…
Операция действительно проходила в обстановке строгой секретности. Вот что рассказала бабушка Пелагея Ивановна потомственному жителю посёлка Фабрики 1-го Мая под Дмитровым Алексею Корнилову:
«Наш поселок был построен для работников местного торфопред-приятия из хилых щитовых домов. В момент наступления немцев жители спрятались в единственном кирпичном сооружении — в подвалах картофелехранилища…
Приоткрыв дверь картофелехранилища, щуплый голубоглазый мальчишка в немецкой форме и с фонариком в руке с удивлением оглядел женщин с детьми, спрятавшихся в подвале чудом уцелевшей „высотки“, по которой до этого нещадно била немецкая артиллерия.
— Хохе! Хохе! Фойер! — размахивая руками в сторону высокой трубы картофелехранилища и нещадно жестикулируя, объяснял мальчишка перепуганным бабам их опасное положение. Мол, высокое сооружение, опасно, по нему стреляют. И продолжал: — Ватер! Ватер! Капут!
Выглянувшие из картофелехранилища женщины не поверили своим глазам. В разгар сорокаградусной зимы на протоках торфоразработок в пойме Яхромы разыгралось половодье. Бурные потоки с разломанными льдинами затопляли все вокруг.
— По всем протокам вода поднималась все выше, — вспоминала бабушка Алексея Корнилова. — Еще мгновение, ледяная вода пошла бы в подвал картофелехранилища.
Женщины с нехитрой поклажей, с детьми на руках выбирались из подвалов картофелехранилища, поднимаясь на насыпь дороги, что вела в сторону Дмитрова. О том, чтобы вернуться в свои дома, которые постепенно скрывались под водой, не могло быть и речи. В это время начался обстрел со стороны канала. Кто-то из женщин соорудил белый флаг из куска простыни (чтобы свои не подстрелили). Немцы торопились уйти на линию своих укреплений на противоположном берегу разливающейся Яхромы.
— Идти было тяжело. Бабушка шла с двумя детьми, третий — еще ребенок (моя мама) — на руках, — продолжает свой рассказ Алексей Корнилов. — Бабушка остановилась и решила разгрузить свою поклажу. Вспомнила летние башмачки у того мальчишки, который спас им жизнь, подбежала и отдала ему пару валенок.
— Данке, муттер! — прокричал уходящий из-под обстрела молодой белобрысый солдат».
Многие деревни были затоплены полностью. Особенно те, которые расположены в пойме Яхромы — между многочисленными протоками мелких каналов местных торфопредприятий. Некоторым, правда, повезло. Жителей Лугового поселка спасли стены и башни старинного Нико-ло-Пешношского монастыря…
* * *
По данным исследователя Михаила Архипова, в результате сброса вод Иваньковского водохранилища подъём уровня Яхромы составил четыре метра, а уровень Сестры поднялся на целых шесть метров. В таком случае в зоне затопления оказывалось более тридцати деревень и множество мелких населенных пунктов торфопредприятий, дома которых стояли непосредственно на урезе вод. Если вспомнить, что высота крестьянской избы с крышей не превышает четырех метров, а все вокруг было покрыто ледяной водой с осколками мелкого льда, то легко представить себе количество жертв. Не меньше (если не больше) их было и после взрыва плотины имени Куйбышева на Истринском водохранилище.
* * *
К
