Чарли весело хмыкнул. Цифра, действительно, впечатляла. Дон посмотрел на него и вновь обратился к сыну.
— Спасибо, Эдуардо, — Коррадо сцепил сухие руки в замок и наклонился вперед, навалившись тощей грудью на крышку стола. — Многие страдают от того, что у них отнимают жизнь. Жизнь — дороже всего. Для Филаджи дороже всего — деньги. Мы сохраним ему жизнь, но лишим денег.
— Дон Коррадо, это отличный план. Мне уже жаль этого мерзавца, — засмеялся Чарли.
Крестный Отец вновь откинулся на спинку кресла.
Было видно, что похвала ему понравилась. Покачивая головой, он объяснил:
— Чарли, как большинство гениальных вещей, этот план абсолютно прост. Но здесь, как ты понимаешь, нам приходится рассчитывать на тебя. Слишком большая сумма зависит от исхода операции, и мы подумали: было бы ошибкой доверить ее проведение кому-нибудь из «торпед». Нужно, чтобы все прошло гладко.
— Что я должен делать?
Дон пожевал губами и развел руки в стороны, как бы говоря: «Тебе карты в руки».
— Мне кажется, будет лучше, если ты сам разработаешь план и подберешь себе людей. Это очень важное дело, и я не могу навязывать тебе кого-либо в качестве помощников. И, думаю, будет лучше, если НИКТО не будет знать, как ты собираешься осуществить задуманное. Федералы возьмутся за Филаджи всерьез, сам понимаешь. Чем меньше людей знает об этом, тем надежнее. Ну, да не мне тебя учить.
— Хорошо, — Чарли кивнул. — Я сегодня же подумаю над этим.
— Вот и отлично, — дон осклабился. — Эдуардо даст тебе все, что нам удалось выяснить о Филаджи. Ну что ж, если мы договорились…
Мужчины начали выбираться из-за стола, шумно отодвигая стулья.
— Доминик, сын мой, задержись ненадолго, — окликнул Коррадо.
Доминик, тяжело отдуваясь, вновь опустился в кресло и придвинулся поближе, ожидая каких-то особых указаний, но их не последовало. Наоборот, окончание разговора даже выбило его из колеи. Дождавшись, пока они останутся вдвоем, дон наклонился к столу и тихо забормотал трагически-театральным тоном:
— Мейроуз написала мне письмо, Доминик, — он выдержал подобающую паузу. — Человек, с которым она рассталась, женился. — Заметив удивленно ползущие вверх брови сына, Коррадо быстро повторил: — Да, Чарли Портсно женился на другой женщине. Мейроуз страдала не меньше, чем ты, все эти годы ее бесчестия.
Сердце девочки разрывалось от стыда и горя за свой позор. Ты ведь знаешь, Доминик, в день свадьбы, — в святой для любого сицилийца день, — она пришла умолять тебя о прощении…
— Но, отец… — начал было Доминик, однако дон перебил его.
— Я знаю. Я все видел. И все-таки она пришла, а ты прогнал ее. Нельзя нарушать обычаи, сын мой. Честь семьи должна охраняться, поэтому я прошу тебя, я встаю перед тобой на колени и молю о сострадании. Девочка любит тебя и хочет заботиться о тебе. Внемли же голосу своего сердца.
Доминик покорно вздохнул.
— Хорошо, пусть она приходит, папа. Она была моей дочерью и вновь стала ей…
… Франциск валялся на кровати в рубашке и брюках. Галстук сбился на бок, цветастые полосатые носки смотрели в потолок пухленькими большими пальцами. В течение четырех часов он пытался обнаружить на семи листах нечто такое, что дало бы ему толчок к дальнейшим действиям.
Начало жизни Лайза Джексон было окутано непроницаемой мглой. Известно лишь, что родилась она в Чикаго. Далее, вплоть до двадцати трех лет, никаких сведений. Темнота скрывала прошлое этой женщины, и Франциск, как человек, трезво смотрящий на факты, пришел к выводу, что если уж ФБР не смогло докопаться до малышки Лайзы, то и ему это вряд ли удастся за неделю. Точнее, за пять оставшихся дней. Тем более, что его клиентку интересовали, судя по всему, лишь последние годы жизни мисс Джексон, непосредственно связанные с махинациями и аферами. Но чем дальше Кунз читал, тем с большей ясностью понимал: Лайза Джексон — обычная заурядная женщина, скорее всего, не имеющая никакого отношения ни к каким бы то ни было авантюрам вообще, ни к афере в казино, в частности. Восьмым листком было приложение: краткие сведения об Айрин Уокер.
Полячка, урожденная Волкович, работала в частной фирме, давала консультации фирмам, корпорациям и частным лицам по вопросам налогообложения. Не замужем, умерла… Ничего достойного внимания.
Здорово, мужик! — похвалил себя Франциск. — Ты забил-таки классический гол в собственные ворота! Осталось снять трубку, позвонить Прицци и откланяться, торжественно вернув ей аванс. Охо-х.
Кунз почесал загорелую блестящую лысинку, отложил листки в сторону, кряхтя выпихнул свое плотное короткое тело из кровати и пошаркал на кухню за пивом, терпеливо дожидающимся своего часа в холодильнике. Достав запотевшую бутылку «Будвайзера», он не торопясь сколупнул пробку, полез в шкафчик над кухонным столом и вытащил пакетик соленого арахиса. Несколько секунд Франциск рассматривал его на свет, затем оторвал уголок упаковки и высыпал орешки в тарелку. Подхватив пиво, детектив отправился обратно в комнату, размышляя на ходу о своей нелегкой доле.
Ну в самом деле, разве же это работа? Либо сидишь, копаясь в чьем-то грязном белье до помутнения в мозгах, либо бегаешь язык на плечо, словно пес, которому мазнули перцем под хвостом.
В комнате висел густой табачный запах, перемешанный с ароматом лосьона «Оулд Спайс», кисловатым привкусом пива, терпким — окурков, и невнятным — пота. Одним словом, типичная атмосфера не очень пекущегося об идеальном порядке холостяка. Она была настолько плотной, что из воздуха можно было бы вырезать силуэтики. Кунз как-то видел такой фокус. Полминуты, и твой силуэт наклеивают на бумажку. Всего за пятьдесят центов. Собственный профиль Франциску не понравился, и теперь белый лист картона с черной, толстенькой, аляповатой фигурой валялся в одном из ящиков стола, затерявшись среди груды различного хлама.
Висящий на спинке стула портативный приемник отчаянно надрывался, выводя гитарное соло Джимми Хендрикса. Кунзу было совершенно наплевать на то, какая музыка играет. Главное — сила звука. Многих музыка отвлекала, ему же она помогала сосредоточиться. Из всего освещения горела лишь мощная с салатовым абажуром лампа на прикроватном столике. В стоваттном потоке света серо-голубой дым медленно скользил в душном воздухе, подобно ленивому течению огромной реки.
Франциск подумал, не открыть ли ему окно, но решил, что свежий ночной ветер разрушит рабочую атмосферу. Он быстро просеменил к кровати и рухнул сверху. Тарелочку с орешками Кунз победно водрузил себе на грудь, пиво поставил рядом, зажав бутылку между стеной и пухлым бедром, а затем, подняв листы вновь углубился в чтение.
Должно же быть хоть что-то в этих семи страничках, а?…
… — Смотри, в этом доме есть еще подземный гараж.
Чарли кивнул на развернутые листы. Один из них изображал план этажа, второй — подвала. Сейчас оба Портено внимательно изучали схемы, расположение комнат, выходы из квартир и прочие подробности, которые необходимо знать при похищении.
Энджело рассматривал план только ради того, чтобы убедиться, не укрылись ли от его внимания какие-либо мелочи. Он уже понял расположение квартир и даже сумел создать в своем воображении полную картину места будущего похищения. Время от времени Портено-старший бросал быстрые взгляды в сторону кухни, где Айрин, удивительно красивая и ловкая, готовила ужин. Чарли вообще не отвлекался. В голове у него плавали обрывки разных мыслей, идеи, гибнущие в зародыше, рассуждения, но все это было не то. За несколько часов им удалось разработать два более-менее приличных плана, и оба, как оказалось, никуда не годились. В первом случае выяснилось, что понадобится слишком много народу, во втором дело могло обернуться серьезной пальбой, что не исключало гибель Филаджи, а этого-то как раз допустить было нельзя.
— Так, давай-ка попробуем еще раз, — вздохнул Чарли. — Что нам нужно? Обезвредить охрану, захва-
тить Филаджи и спуститься вместе с ним в гараж, где нас будет ждать грузовик. Тут три квартиры. Одна — Филаджи, во второй живет некая мисс Левис, одинокая дама, которая почти не выходит на улицу. Третья квартира пустая. Левис мы пошлем приглашение на концерт и на ужин, якобы в награду за то, что она помогала собирать местную библиотеку год назад. За ней приезжает лимузин, забирает ее, а после ужина привозит обратно. Таким образом, мы занимаем две квартиры. Лифт расположен в холле и виден только из одной квартиры. Значит, нам нужен по крайней мере один человек, чтобы контролировать охрану, и еще двое для того, чтобы захватить Филаджи и заткнуть рты телохранителям. Включая людей в грузовике — пятеро. Много.
Энджело пожал плечами.
— Двоих в грузовике можно не считать. Они все равно до самого момента похищения не узнают, куда мы едем. Теперь попробуем оценить ситуацию. Один человек в холле. Обычно Филаджи берет одного телохранителя, но предположим, охранников будет двое. Подходит лифт. Один из телохранителей блокирует двери, второй идет за Филаджи. В этот момент из квартиры выходит наш человек с пистолетом. Что дальше?
