Глава 13
Прошлое Гурия
Около сотни пар глаз внимательно наблюдали за повисшим прямо в воздухе огромным и прозрачным часовым механизмом. Циферблат, колесики, пружинки — Попятный Круг уже довольно долго был в движении. В самом его центре находилась рука Вирта — на один из пальцев надет перстень с черным морионом. Это был уже четвертый камень. Проверка первых трех ничего не показала. Теперь уже было ясно, что с последним перстнем Некропулоса будет та же история.
Мила предполагала такой результат, но проверку все равно следовало провести. Так говорил Вирт, и она была с ним согласна. Мила посмотрела на судей. Велемир наблюдал за действиями Вирта без особого оптимизма. Мстислав смотрел с непоколебимым хладнокровием. Добролюб — с интересом.
Когда Попятный Круг остановился, Вирт вытащил руку из большого прозрачного циферблата.
— Ничего, — произнес со своего судейского места Мстислав и слегка повернул голову в сторону Ермократа Жавеля: — Господин секретарь, занесите в протокол: проведенная на заседании суда проверка перстней Мантика Некропулоса показала, что в день, когда он был убит, в качестве магических проводников ими не пользовались.
Жавель застрочил пером по пергаменту, а Мстислав повернулся к Вирту.
— Господин Защитник, вы удовлетворены проверкой морионов Некропулоса?
Вирт кивнул.
— Да, Владыка.
— Прекрасно, — холодно отозвался Мстислав. — Сегодня ваша очередь первым вызывать свидетелей, господин Нобиль. Кого вы хотите вызвать?
Вирт подошел к столу, где сидели Мила и Платина.
— Защита вызывает для повторной дачи показаний старшего следователя Розыскной палаты Дворню.
Мстислав сделал знак охранникам у двери, и один из них тотчас вышел из Светозариума. Десятью секундами позже он появился вновь, пропуская в зал суда свидетеля.
Когда свидетель занял свое место, к нему подошел Вирт.
— Господин Дворня, — обратился к свидетелю Защитник, — полтора года назад вы вели дело о кристалле Фобоса и именно под вашим руководством был произведен арест Мантика Некропулоса. Исходя из этого обстоятельства, вам должно быть известно, куда были определены после изъятия перстни арестованного. Ведь, как я понимаю, их по правилам должны были изъять?
Дворня кашлянул и ответил утвердительным кивком головы.
— Да, они были изъяты.
— И куда же делись изъятые перстни некроманта?
— Они были помещены в камеру хранения вещественных доказательств Розыскной палаты.
— Где она находится?
— Здесь, в Менгире.
Вирт пристально посмотрел на свидетеля.
— Сколько перстней было изъято у некроманта, господин Дворня?
Старший следователь поерзал в кресле, словно ему было неудобно сидеть. Он посмотрел на Вирта и не сразу ответил:
— Восемь.
В зале зашептались.
— Восемь перстней, — задумчиво повторил Вирт. — В камеру хранения были помещены все восемь?
— Да, — без особой охоты отвечал Дворня.
Вирт с заметно озадаченным видом развел руками.
— Как получилось, что перстни снова оказались у некроманта, если они находились в камере хранения Розыскной палаты?
Дворня сделал глубокий вдох, опять кашлянул и ответил:
— Они исчезли из камеры хранения вскоре после побега Некропулоса.
Вирт удивленно вскинул брови.
— Вы хотите сказать, что Мантик Некропулос сбежал из тюрьмы, потом пробрался в Менгир и выкрал свои перстни?
Дворня слегка нахмурился.
— Нет, — ответил он немного резче, чем казалось уместным в данной ситуации. — Я не могу этого утверждать. Я просто говорю, что они пропали.
— Сколько перстней пропало из камеры хранения, господин Дворня? — продолжал Вирт.
— Восемь, — с явной неохотой ответил свидетель.
— А сколько их было при Некропулосе, когда его нашли мертвым?
— Четыре.
Вирт сделал озадаченное лицо.
— Как по-вашему, господин Дворня, куда делись еще четыре перстня?
— Не знаю, — твердо качнул головой свидетель.
Вирт какое-то время задумчиво смотрел на старшего следователя, который, казалось, чувствовал себя несколько неуютно, отвечая на вопросы Защитника, потом склонил голову набок и произнес:
— Господин Дворня, скажите, ведь у следователей Розыскной палаты в процессе следствия принято строить предположения — гипотезы, опираясь на которые, вы могли бы вести расследование?
Дворня заметно удивился.
— Э-э-э… да, — растерянно глядя то на Защитника, то зачем-то на Обвинителя, — на основании имеющихся улик строятся гипотезы, конечно…
— Прекрасно, — не дал ему закончить Вирт. — В таком случае, как по-вашему, можно ли предположить, что некто неизвестный выкрал морионы Некропулоса из камеры хранения, каким-то образом вернул ему четыре камня, другие четыре оставил у себя, а после смерти Некропулоса снял перстни с его руки и заменил их теми, которые были у него?
Среди зрителей опять прошелся легкий шепоток. Судьи молча смотрели на свидетеля: Мстислав — холодно и без выражения, Велемир — хмуро, Добролюб — с пристальным вниманием; казалось, его немало заинтересовало предположение Вирта. Дворня часто моргал.
— Ну, я… даже не знаю, — промямлил он.
Вирт поднял руку.
— Хорошо, я спрошу иначе, — сказал он. — Есть ли улики, которые могут полностью опровергнуть такое предположение?
Дворня облизал пересохшие губы, глубоко вздохнул и словно через силу выдавил из себя:
— Нет.
Вирт вежливо, с улыбкой кивнул ему.
— У Защиты больше нет вопросов к свидетелю.
Мила видела, как Добролюб сделал запись в лежащих перед ним бумагах. Мстислав обратился к Злате:
— У Обвинения есть вопросы к свидетелю?
Девушка кашлянула и отрицательно качнула головой — казалось, под ледяным взглядом Мстислава она в эту минуту чувствовала себя неуютно.
Объявив, что свидетель может быть свободен, Мстислав вновь обратился к Вирту:
— Вы можете вызвать вашего следующего свидетеля, господин Нобиль.
Вирт сдержанно улыбнулся, садясь за стол рядом с Милой, и ответил:
— Уступаю свою очередь Обвинению, Владыка.
Мстислав подозрительно хмыкнул, но возражать не стал.
— Что ж, как вам угодно. Правилами не возбраняется. Госпожа Соболь, вы можете вызвать своего первого свидетеля.
Злата немедленно поднялась с места и объявила:
— Обвинение вызывает для дачи показаний младшего следователя Розыскной палаты Востроуха.
Младший следователь Востроух — опрятный, сдержанный в движениях, с выражением крайней исполнительности на лице — занял свидетельское кресло.
— Господин Востроух, — подошла к нему Злата, — в материалах дела сказано, что в день убийства Мантика Некропулоса и нападения на Гурия Безродного вы получили от вашего непосредственного начальства приказ произвести обыск в кабинете профессора Безродного в Думгроте. Будьте любезны, расскажите суду, что вы там нашли.
Востроух поспешно кивнул.
— Да, конечно, — услужливым тоном сказал он. — Личных вещей Гурия Безродного во время обыска в его кабинете было обнаружено мало. Единственным предметом, который был временно арестован, как вещественное доказательство, стала заключенная в зеркале Мемория.
— Вы посмотрели, что находится внутри этой Мемории? — спросила Злата.
— Да, — утвердительным кивком ответил Востроух. — Обнаружив Меморию, я сразу же посредством телепатии сообщил о находке своему начальнику — старшему следователю Дворне — и получил в ответ указание изучить содержимое обнаруженной памятки. Что я и сделал без промедления.
Злата важно покивала, словно отдавая должное исполнительности младшего следователя.
— Господин Востроух, не могли бы вы рассказать подробнее, какое воспоминание вы обнаружили в упомянутой Мемории? — с нарочито вежливым видом поинтересовалась она.
Мила внутренне напряглась, с запозданием поняв, зачем Злата вызвала этого свидетеля. Она хотела доказать, что Гурий был другом Лукоя, ведь это в свою очередь служило бы доказательством того, что у Милы был мотив напасть на своего учителя.
Мила оглянулась назад, на ряды, заполненные публикой. Нашла взглядом сначала Акулину, которая смотрела на Обвинителя с холодной яростью и неодобрительно качала головой, потом друзей — Ромка, Белка и Яшка пока еще не догадывались, о чем пойдет речь. Мила тяжело вздохнула, думая, не изменится ли после показаний Востроуха их отношение к учителю, к которому они успели проникнуться уважением.
— Воспоминание относилось к периоду учебы профессора Безродного в Думгроте, — говорил тем временем Востроух. — Он и двое его друзей совершили, нападение на своего сокурсника.
— Какого рода было это нападение? — уточнила Злата.
Господин Востроух кривовато улыбнулся.
