Он сел с ней рядом и открыл ларец. Ей Эльм мог показать все свои сокровища. Она склонилась над ларцом. Осторожно погладила золотое перышко, улыбнулась при виде клубка. И вдруг встрепенулась:
— Туфелька! Не может быть! — воскликнула она. — Где ты нашел ее?
— На Ландышевой полянке. — ответил Эльм. — Там, где танцевали плясуны, пока не исчез туман.
Она взяла туфельку, посмотрела через нее на свет и быстро надела на ногу. Туфелька пришлась ей впору.
Она засмеялась над удивлением Эльма.
— Надеюсь, когда-нибудь ты снова увидишь плясунов, — сказала она и положила туфельку обратно в ларец.
— Но ведь они исчезли, — грустно сказал Эльм.
— Или перебрались в другое место, кто знает.
— Нет, в Бескрайнем саду их больше нет. — Эльм показал головой.
— Наверное, они ушли в страну Ни-Ни?
Эльм испуганно поглядел на нее.
— Может, тебе придется пойти туда, чтобы найти их.
— Туда идти я боюсь, — признался Эльм.
Она промолчала, ее занимали уже другие мысли.
— Если ты нашел здесь столько сокровищ, ты и там найдешь что-нибудь интересное.
Она взяла флейту.
— Только не играй на ней! — предупредил ее Эльм.
Но она уже поднесла флейту к губам. Эльм приготовился зажать уши руками, но не услышал ни звука, хлопанья крыльев тоже не было слышно.
Она положила флейту обратно в ларец.
— Красивый звук, — похвалила она флейту.
— Так ты играла на ней?
— А ты разве не слышал?
— Нет.
— К этой флейте надо привыкнуть.
— А может, ты и еще что-нибудь слышала? — осторожно спросил Эльм.
— Да, у меня в ушах как будто хлопали крылья птиц, — ответила она.
Эльм спрятал в ларец камень, перышко и одуванчик.
— Береги свои сокровища, сказала она. — Они тебе пригодятся, если ты отправишься в страну Ни-Ни.
— Я туда не пойду, — сказал он.
— Все равно, береги их.
37
— Ну, а теперь я хочу подняться в Круглую башню! — сказала она.
Эльм испуганно поглядел на нее:
— Но они увидят тебя! К тому же теперь там нет ни лестницы, ни коридора, ни двери. В башню теперь не попасть.
— Если из нее можно было выйти, значит, в нее можно и войти!
Она уже шла к замку через Тополевую рощу, и Эльм не успел спросить, что она этим хотела сказать. Он пустился бегом и догнал ее.
— Не ходи, если боишься, — бросила она через плечо, когда они выходили из рощи.
Но Эльм не мог отпустить ее одну. Темные окна замка уже следили за ними.
— Если хочешь, можешь подождать меня здесь, — снова предложила она.
Но он и слышать не хотел об этом.
Теперь их было хорошо видно из замка. Темные окна строго смотрели на них. Но их никто не окликнул, не остановил и никем не замеченные, они подошли к розовым кустам у Круглой башни.
— Значит, идем вместе, решено?
— Да.
Эльм поднял глаза на окно. Оно было открыто. Королева опять открыла его. Вьющиеся розы разрослись еще больше. Побеги стали сильнее, налились, и мальчик впервые обратил внимание на то, что листья у этих роз имеют форму сердца.
— Как же мы туда попадем? — прошептал он.
— Очень просто, по веткам, — ответила она. — Если розы смогли подняться по стене так высоко, значит, сможем и мы.
Она ухватилась за ветку и поставила ногу между листьями. Эльм не сразу отважился последовать ее примеру. Он всегда думал, что розовые кусты слабые и ломкие, но ветки пружинили у него под ногами и не ломались, побеги гнулись, но не отрывались.
Эльм больше не думал, куда поставить ногу или за что ухватиться. Нужная ветка всегда оказывалась у него под ногой, нужные побеги сами тянулись к его рукам.
Девушка подождала его, и дальше они поднимались уже рядом. Теперь Эльм ничего не боялся. Он был уверен, что розы не дадут им упасть, а если они все-таки упадут, ветки подхватят их.
— Как тебя зовут? — спросил он.
— Лелия, — ответила она. — Странно, что ты не спросил об этом раньше.
Лелия. Эльм замер. Так значит, это ее звала тогда Королева?
— Где же ты? — Лелия оглянулась, и Эльм поспешил догнать ее.
Они были уже у окна. Она перекинула ноги через подоконник и спрыгнула на пол. Эльм тоже спрыгнул в комнату.
Теперь розы опять были только рисунком на обоях. Ни один даже самый крохотный бутончик не свисал больше со стены.
— Здесь ничего не изменилось, — сказала Лелия. Она вдруг нагнулась к странному колесу, что лежало на полу.
— Что это? — спросил Эльм.
— Прялка.
— Для чего она?
— Чтобы прясть шерсть.
Эльм вдруг услышал песню из далекого прошлого:
Пряди, моя прялка,крутись веретенце,тянись, моя нить,и вершись, мой урок…
Эти слова Эльм произнес вслух. Лелия пристально наблюдала за ним.
— Эй! Кто там поет в башне, отзовись! — сказала она. Когда-то, давно, точно так же спросил и Эльм.
Лелия поставила прялку, села на скамью, которой он сперва не заметил, и колесо закрутилось. Эльм узнал этот звук.
— Но где же мое веретено? — спросила Лелия.
Эльм нашел его под кроватью.
— Ты могла бы проспать сто лет, — сказал он, отдавая ей веретено.
— А я не хотела спать сто лет…
— Теперь я тебя узнал. Я видел тебя два раза.
— Не два, а три, — поправила она.
— Три?
— Да. Но первый раз ты помнить не можешь. Ты был тогда еще очень маленький. В солнечной комнате…
Эльма охватило волнение. Он сел рядом с Лелией.
— Ты знаешь эту комнату? — спросил он. — Помнишь, там пахло земляникой и нагретой солнцем землей? Помнишь белые занавески, которые шевелились от ветра? И голоса в саду? Ты знаешь, кто там играл и о чем они говорили?
Лелия сжалась и сделалась совсем маленькой.
— Знаю, но лучше не думать об этом. — Она встала.
— А песню помнишь? Помнишь, как там было хорошо?
Ему хотелось, чтобы Лелия рассказала ему о прошлом, но она стояла к нему спиной и водила по стене руками.
— Кто ты?
— Лелия. Я ведь уже сказала.
Под ее руками бутоны оживали, выступали из стен и раскрывались. Несколько стеблей свесились с потолка, на них появились листья, они тихонько покачивались от ветра, которого Эльм не чувствовал.
Постепенно круглая комната заполнилась розами. Они обвили ножки стола и подсвечники, что стояли на нем. Бутоны закрыли кровать, листья затянули стены, словно зеленая кисея.
— Как это у тебя получилось? — прошептал он.
— Они сами выросли. Я тут ни при чем.
Эльм осторожно просунул руки сквозь листья, но стены под ними не было.
— Королева тоже так делала, — сказал он.
— Правда? — Лелия быстро обернулась к нему.
Он кивнул.
— Это она открыла здесь окно.
— Она?
— Да, я сам видел.
— Неужели это Королева открыла мое окно?..
— Да, и она пела ту же песню, которую пела мне в солнечной комнате.
— И у нее тоже росли розы? — с удивлением спросила Лелия.
— Да. И еще она звала тебя, — тихо сказал Эльм.
Лелия сделалась серьезной.
— Королева высунулась из окна и кричала: Лелия! Лелия!
Роз в комнате было уже столько, что они почти не пропускали внутрь солнечный свет.
— Да, она высунулась из окна и звала тебя… И Люсэ.
— Ты его помнишь?
— Нет. Кто он?
— Лелия, Люсэ и Эльм, — сказала она.
Эльм заплакал.
— Нет, Королева звала только тебя и Люсэ. — Он всхлипнул. — Меня она забыла.
— И все равно нас трое — Лелия, Люсэ и Эльм. — Лелия вытерла ему слезы.
— Я рад, что ты пришла.
— Я тоже рада, что вернулась, — сказала она. — Тогда я убежала, теперь вернулась. Но уходить и приходить я буду, когда мне хочется.
— А твоя стеклянная туфелька?
— Мне она больше не нужна. Когда-то я думала, что нельзя жить без стеклянных туфелек, но потом поняла, что они только жмут ноги.
— Лелия, — шепотом произнес он.
— Неужели Королева звала меня? И открыла мое окно? Значит, она верила, что я вернусь!
Теперь заплакала Лелия. Эльм обнял ее и не отпустил до тех пор, пока она не перестала плакать.
38
В ту ночь Эльму снились тревожные сны. Снились розы, заполнившие Бескрайний сад. И все время его кто-то звал.
— Люсэ! — Эльма разбудил собственный крик, спросонья он ничего не мог понять.
В замке слышался шорох, шелест, вздохи, поскрипывание, они то затихали, то усиливались, совсем как порывы осеннего ветра.
Эльм плотнее закутался в одеяло, и странные сны снова завладели им. Кто-то нежно погладил его по щеке. Эта ласка напомнила ему то дуновение, которое вывело его на верный путь, когда он однажды заблудился в Белом замке. Он тут же проснулся.
