— Мои розы… Моя башня…
Голос Короля умолк, и Эльм уже не знал, видел ли он Короля наяву или это был сон.
42
Утром Эльм выбежал из замка на солнце. Всю ночь он дрожал от холода, иней на стенах стал еще толще.
Лелия сидела под золотисто-медвяным деревом.
— Я спустилась из башни по веткам, — сказала она. — Мне было страшно, что Король найдет меня. Я и не подозревала, что Королева такая сильная. Когда я увидела, что стена у меня за спиной сомкнулась и лестница исчезла, я подумала, что Королева закрыла и круглую комнату.
— Она бы этого никогда не сделала, — сказал Эльм.
— Но ведь она могла опять забыть обо мне. — Лелия заплакала.
— Неужели она когда-нибудь о тебе забывала? — осторожно спросил Эльм.
— Не надо вспоминать об этом… — Лелия всхлипнула. — Я не могу…
Слезы катились у нее по щекам и падали на землю, оставляя круглые темные следы. Лелия сидела, прислонившись к дереву. И вдруг оно точно осветилось солнцем. Эльм с удивлением поднял глаза, но свет исходил от самого дерева.
Оно медленно подняло ветви и простерло их над Эльмом и Лелией. Ветра не было, однако ветви слегка покачивались.
Эльм заметил, что на ветвях набухли почки. Они росли, лопались и из них появлялись маленькие листики.
Ветки качались. Постепенно листья выросли, и в них зашептался ветер.
Лелия как будто не замечала перемены, произошедшей с деревом, хотя теперь они сидели под густой шелестящей кроной. Прилетевший издалека ветер играл листьями.
Из-под листьев выглянул большой бутон. Он медленно раскрылся в золотой колокольчик. Бутон раскрывался за бутоном — казалось, что на зеленом небе зажигаются маленькие солнца. В конце концов их свет затмил свет настоящего солнца.
Теперь и Лелия заметила, что произошло с деревом. Из густой кроны до них донесся тихий голос. Сначала слов было не разобрать, но вот Эльм узнал в нем голос Лелии, и слова зазвучали уже отчетливо.
Жил-был король, и у него была одна дочь. Он любил ее больше всего на свете и был готов сделать для нее все, что она пожелает. Но король был несчастлив, потому что все время думал о бедах, которые могли обрушиться на его дочь. Он думал о войне, которая могла разразиться в любую минуту. О голоде, который мог начаться, случись в его королевстве неурожай. О смерти, которая могла унести его жизнь и жизнь королевы и оставить ее сиротой. День ото дня король становился все мрачнее и мрачнее. Ему делалось грустно от смеха дочери. Его приводили в отчаяние ее веселые игры. Он плакал, когда она обнимала его за шею и говорила:
— Я люблю тебя, папа.
В конце концов он решил обратиться за помощью к двенадцати феям, которые были покровительницами принцессы.
Он поведал им о своем страхе, и каждая из них дала ему один и тот же совет:
— Построй для принцессы башню. И пусть стены у башни будут такие толстые, чтобы война не проникла сквозь них. И пусть ворота будут такие прочные, чтобы пред ними оказалась бессильна даже смерть. Наполни башню припасами, которых хватило бы на всю жизнь. Посели принцессу в этой башне и дай ей все, что только она пожелает, а сам тем временем отправляйся искать для нее достойного мужа, который сможет сделать ее счастливой. Это единственный способ избежать многих неприятностей.
Король построил башню, как его научили феи. Три года он строил эту башню, а когда башня была готова, король заточил принцессу в круглую комнату.
Он дал ей бесценные сокровища и выполнял каждое ее желание. Но принцесса была безутешна. Ее ничто не радовало. Она перестала смеяться. Перестала играть. И больше никогда не обнимала короля за шею.
— Я все делаю для твоего же блага, — говорил король.
— Но мне здесь плохо, — говорила принцесса.
— Я боюсь, что ты будешь несчастлива!
— Но я уже несчастлива!
— Я люблю тебя больше всего на свете!
— О отец, ты сам виноват, что я стала меньше любить тебя. Отпусти меня на волю. Я хочу увидеть свет. Дай мне коня и немного еды в дорогу, и я вернусь к тебе через год.
— Если бы ты была принцем, я отпустил бы тебя, — сказал король. — Но ты принцесса, и самое дорогое сокровище, какое у меня есть. Ты будешь жить в этой башне, пока я не найду для тебя достойного мужа, и тогда мы все будем счастливы.
С тех пор принцесса была безутешна. Она почти перестала есть, ни с кем не разговаривала и грустно сидела в своей башне среди сокровищ, которые были одно прекраснее и дороже другого.
Однажды ночью во сне к ней пришла тринадцатая фея.
— Меня не выбрали в твои покровительницы, хотя я и мечтала об этом. — Но ты не виновата в том, что король богат и тщеславен. Нас, фей, тринадцать, а у короля нашлось только двенадцать золотых тарелок. Я всегда была чересчур независимой, потому король и не пригласил меня на твои крестины. Раз у меня не хватает золотых тарелок на всех, я приглашу только двенадцать фей, решил он. А ведь у него была сотня серебряных тарелок, тысяча — бронзовых и бесчисленное множество оловянных. Но король хотел похвастаться перед феями своим богатством и вместе с тем под приличным предлогом не пригласить меня на крестины. Однако теперь ты все-таки получишь от меня подарок, которого не получила тогда. Попроси у короля веретено, попроси у него прялку и много-много шерсти. Напряди шерсти как можно больше. Сучи нить как можно быстрее. Тебя не получит достойный и стройный. Спряди себе мост, ведущий из башни. Придет час, и ты будешь свободна…
На другой день принцесса попросила принести ей веретено, прялку и шерсть. Король удивился: он дарит ей подарки один богаче и прекрасней другого, а ей хочется прялку и шерсть! Он решил, что принцесса просто неблагодарна, но тем не менее она получила все, о чем просила.
С того дня принцесса повеселела. Целыми днями из башни доносилась ее песня и жужжание прялки.
«Принцесса хочет наткать себе приданое к приходу достойного жениха», — думал король. Время не терпит, пора отправляться на поиски жениха для принцессы.
И король отправился на поиски. Он ехал через степи и озера, через горы и долы, в чужие королевства и неведомые государства.
Однажды он приехал в королевство, где королевский замок был затянут черным крепом. Тамошний король лежал при смерти, и в стране был траур.
У единственного сына короля еще не было невесты.
— Что станется с моими сокровищами, с моим богатством и с моим королевством? — сокрушался умирающий король. — У меня есть сын, но нет внука. Что станется со всем моим добром, если у моего сына не будет наследника? Все пропадет и окажется, что я жил напрасно. О горе мне, горе…
Оба короля с полуслова поняли друг друга и порешили, что принцесса будет достойной супругой принцу, а принц — достойным супругом принцессе.
Король вернулся в свой замок и объявил принцессе радостную весть: жених ей найден и через три года, начиная с того дня, у них состоится свадьба.
Но принцесса не обрадовалась, не поблагодарила короля за заботу, не обняла его и не сказала ему: «Я люблю тебя, папа!..»
Колесо прялки закружилось еще быстрее, теперь принцесса пряла днем и ночью.
Король радовался.
Принцесса печалилась.
— Моя дочь изменила мне, — думал король.
— Мой отец изменил мне, — думала принцесса.
— Я хочу, чтобы моя дочь была счастливой, — думал король.
— Я хочу быть счастливой, — думала принцесса и пряла себе спасение из башни.
Последние слова унес ветер.
— Кто это говорил, я или дерево? — удивилась Лелия.
Цветы медленно прятались обратно в бутоны, листья складывались и исчезали в почках. Лелия успела сорвать один цветок, пока они все не спрягались. Потом она встала и сказала, не глядя на Эльма:
— Я ухожу.
Возле живой изгороди она остановилась.
— Я рада, что дерево рассказало тебе мою историю. Теперь ты знаешь все, что со мной случилось. — Она стояла спиной к Эльму. Так и не обернувшись к нему, она скрылась в живой изгороди.
Дерево потухло, синие тени снова приникли к его стволу.
Эльм огляделся, он вдруг почувствовал на себе чей-то взгляд. Но среди сосен по другую сторону Ландышевой полянки никого не было.
И все-таки кто-то смотрел на него! Кто-то приближался к нему через Лужайку. Легкое дуновение коснулось его руки. Взгляд исчез, словно кто-то невидимый прошел мимо.
Из-за живой изгороди Эльма окликнула Лелия, голос у нее был веселый.
Эльм не ответил, и она замолчала.
И снова он почувствовал на себе тот же взгляд, ближе, ближе. В руке Эльма вдруг оказался золотой цветок, тот, который Лелия сорвала с дерева.
Эльм всматривался в тени по ту сторону Ландышевой полянки.
— Люсэ?.. — негромко окликнул он. — Это ты, Люсэ?
Ему никто не ответил. Тогда он крикнул:
