на старт. Черт возьми, какая толпа — 350 человек!
Бах! Выстрел! А Знаменские в самом хвосте этого войска. Вот влипли!
Как пробиться сквозь мчащуюся массу? И когда? Сейчас или дать ей растянуться? Но на дистанции столько коридоров — там не протолкнешься. Надо решать немедленно. Серафим — капитан, за ним еще пятеро. Куда он, туда и они.
И вдруг Серафим видит — влево свободнее! Длиннее, ну да черт с ним! Оглянувшись, он машет: «За мной, ребята!» — и ходу. Фу-у! Выбрались…
Достали лидеров — их пятеро. Никто не оборачивается, чешут.
Серафим сделал условный знак и рванулся. Прислушался. Кто-то топает, но один. Ясно, родной братец. Все хорошо, круг кончается, Знаменские ведут.
Что творится на трибунах! «Сэра! Сэра! Темно!» А легко — хоть до вечера беги. Погодка-то какая!
Да, но как же там команда? Что, если кто-то уже сошел? Серафим понял, что они с братом оторвались метров на 150. Вот так канавки!..
Кто-то вперед лезет. Да ведь это Жора. Куда ты, милый? Впереди круг целый! Ну ладно, иди — своя голова на плечах. Держаться за ним — все в точности так, как бывало…
Мелькают лица зрителей, но не сливаются в сплошную ленту. Значит силы еще есть…
Сейчас канавки, третья самая широкая, пятая самая скользкая… До финиша метров 800… Тут Георгий оборачивается и бросает:
— Иди…
И Серафим, конечно, идет…
Про то, как они учились в институте, можно написать целую книгу. Как было трудно — 41 предмет! — а ведь у них за плечами был, по сути, один рабфак — и как много-много людей им помогали. Как получили, наконец, у Никитских две смежные комнаты и жили по-прежнему братской коммуной — не каждый в своей комнате, а в одной — общая спальня, в другой — общий кабинет. Как вставали по привычке в пять зимой и летом и бегали — по всем бульварам до Сретенки и обратно. И как потом Георгий ушел к своей жене, а Серафим остался здесь со своей…
Дипломы врачей они получили 24 июня 1941 года, а через несколько дней надели форму военврачей третьего ранга. Война их разлучила…
Из лучших спортсменов страны была создана Отдельная мотострелковая бригада особого назначения — ОМСБОН. Пройдя ускоренную специальную подготовку, спортсмены стали разведчиками, минерами, подрывниками, автоматчиками, снайперами. Уже в августе 1941 года подрывники и минеры получили задание готовить столицу к обороне. Дальние и ближние подступы к Москве покрылись сложной сетью минных полей. Мосты, железнодорожные и шоссейные коммуникации, важные промышленные объекты подготавливались к уничтожению.
Полевым врачом в группах минеров был Серафим Знаменский.
Небольшие подразделения, составленные из бойцов ОМСБОНа, направлялись в тыл врага, где начиналась их диверсионная деятельность. Здесь воевал коммунист, врач Георгий Знаменский.
Однажды зимой он был заброшен в белорусские леса. Из соседнего партизанского отряда прибыл связной — есть несколько раненых, свой доктор убит, дайте нам вашего.
Георгий пошел со связным, в течение нескольких дней оказывал раненым помощь, затем отправился обратно. Ему предложили трофейный мотоцикл, и он решил проскочить на нем по лесной дороге. Путь был немалый, километров сто.
Около часу ехал спокойно, затем вдруг его издали обстреляли из пулемета. Он дал газ, надеясь уйти, но с другой стороны тоже застучал пулемет. Пуля зацепила мотоцикл, и водителя выбросило на обочину.
Дотемна он лежал в снегу не шевелясь, потом пошел, а когда чуть-чуть отогрелся ходьбой, побежал. Поздно ночью добрался до боевого охранения своих. Тут сразу понадобилась его помощь, он вымыл руки, открыл сумку с инструментами и увидел, что почти все инструменты помяты, сломаны, затуплены — такой удар пришлось испытать при падении. Считают, что этот удар и мог стать причиной его заболевания раком. Но это произошло уже в 1945 году. А в 1942-м, в ночь на 8 мая, умер брат.
Оба они были вызваны в Москву для участия в эстафете по Садовому кольцу, но прибыли не в один день и не смогли встретиться. Серафим в это время переживал сложную семейную драму, и однажды пришел миг, когда он не сумел с собой справиться. Он ведь всегда был слишком легкоранимым.
Два часа Серафим умирал на руках брата…
И мая собирались команды, которые должны были разыграть приз в эстафете. Георгия не ждали, но он пришел. Ему сказали:
— Георгий Иванович, ты смотри сам, а то мы обойдемся.
Георгий сказал:
— Я побегу.
И неплохо пробежал свой этап, тот самый, где сейчас разыгрывается приз имени братьев Знаменских.
В 1945 году ему сделали операцию желудка, и он почувствовал себя снова здоровее здорового. В 1946 году, уже в качестве спортивного врача, его командировали на первенство Европы в Осло. Он и сам еще бегал так, что порой Александр Пугачевский не мог за ним угнаться. Это было в августе, а в сентябре он снова слег.
Он лежал в том же врачебно-физкультурном стационаре, где сам был врачом.
Приходила жена, и он говорил:
— Знаешь, только теперь я понял, что нет предела человеческому терпению, если твердо верить в будущее.
И они обсуждали, как займутся английским, диссертацией. Он и слышать не хотел, что умирает, но 28 декабря 1946 года все было кончено.
Когда в Москву на соревнования памяти двух бегунов съезжаются спортсмены — бывает это летом, в разгар спортивного сезона, — молодые парни и девушки, а с ними всегда старые друзья Знаменских идут на Ваганьковское кладбище и кладут на их могилу цветы.
Александр Высоцкий
ФЕНОМЕН ИЗ КЛИНА
(Александр Долгушин)
«День парного весла» разыгрывается Московским городским советом спортивного общества «Буревестник» ежегодно 19 июля, в день рождения Александра Максимовича Долгушина, выдающегося советского спортсмена, заслуженного мастера спорта СССР, павшего смертью храбрых на полях Великой Отечественной войны. Только тридцать лет отпустила Долгушину скупая судьба, но, не скупясь, наделила его жизнь трудностями и препятствиями, словно все это время испытывала на прочность его характер. И паренек из подмосковной деревушки Клин, родившийся в 1912 году, преодолев на
