в кольце мужских рук, слушая свое шумное дыхание. И чувствуя, как так же часто дышит ей на ухо прижимающийся сзади Артур. А потом он мягко опрокинул ее на спину. Навис над ней. Под его взглядом ей захотелось расплакаться. От какого-то нового, странного, горячего чувства.
— Отдай мне себя, — прошептал Артур, наклонившись к ее лицу, прямо в губы. — Пожалуйста. Хочу смотреть тебе в глаза.
Так и произошло. Они смотрели друг другу глаза, когда он медленно развел ей бедра и взял. Чувство наполненности — нет, полноты, было таким острым — что захотелось прикрыть глаза. Но его взгляд не отпускал. Они так и любили друг друга, не отводя глаз. Под медленные плавные движения в начале. Под более ритмичные потом. И даже под резкие яростные толчки перед финалом. И лишь в самом конце на смену взглядам пришел горячий поцелуй, два стона в губы друг другу, две пульсации в унисон. И тяжелое опустошенное страстью горячее мужское тело на истомленном лаской мягком женском.
* * *
Думать не получалось. Да и вообще — надо ли думать, когда лежишь обнаженная в мужских объятьях, приходя в себя после жаркой близости? Наверное, не надо. Но не получалось.
Не думать не получалось, и думать не получалось. Вот такой вот парадокс.
Артур потерся щекой о ее плечо, прижал ее к себе плотнее — спиной к своей груди.
— Я не колючий?
— Нет.
Вышло сухо. Света зажмурилась, а Артур потянул ее за плечо, поворачивая к себе.
— Посмотри на меня.
Ей нужен этот последний бросок воли. Последнее решительное «да» от Артура. Не просто нужно — необходимо.
Светлана широко распахнула глаза. Снова залюбовалась его лицом. Обросший, и от того лохматый и взъерошенный, без черных очков, с внимательным взглядом совершенно удивительных красивущих каре-зеленых глаз.
Это ее Артур. Ее любимый Артур. Ей нужно только еще одно подтверждение. Самое последнее.
Самое трудное.
Она резко села на постели. Уперлась разведенными коленями в кровать. А вот руки упереть в бедра, как Артур, не смогла — и зачем-то сцепила их в замок за спиной. Собрав всю волю в кулак, подняла лицо и посмотрела в глаза Артуру.
— Смотри. Смотри внимательно. Вот такая я тебе нравлюсь?
Артур медленно сел, не сводя с нее взгляда. И так же медленно стал опускать взгляд — с ее лица вниз, до коленей. Потом обратно, вверх. До лица. Ей нестерпимо хотелось прикрыться, спрятаться. За спиной стали дрожать сцепленные в замок руки. Щеки заливало, затапливало горячим румянцем.
Какой ты меня видишь теперь?
Артур поднял руку, коснулся ее плеча, откинул прядь волос, провел кончиками пальцев до локтя, скользнул к талии.
— Нет, Света, «нравлюсь» — это не то слово, — а потом резко притянул ее к себе, прижал, обхватил двумя руками. — Вот такую, именно такую, только такую — я тебя люблю.
Дрожь вырвалась на свободу. Свете казалось, что она с улицы, с мороза, с холода вдруг попала в тепло. И оно растекается по всему ее существу, делая ее счастливой… такой счастливой…
Губы Артура нашли ее ухо, коснулись мягко.
— Я услышу ответное признание? — его голос звучал тихо, хрипло, очень интимно. — Или мне пока придется довольствоваться тем, что я вижу в твоих глазах?
— Ты все знаешь… — всхлипнула Света.
— Знаю. Но услышать от тебя — очень хочу. Посмотри на меня, Свет мой Светлана.
Последние сомнения исчезли. Она подняла голову и посмотрела ему в лицо. В глаза. Как она могла сомневаться в Артуре?!
Светлана обхватила его лицо ладонями.
— Я не знаю таких слов… чтобы описать, как я тебя люблю.
— Вполне достаточно трех, — Артур зеркальным жестом обхватил ее лицо ладонями. Он смотрел Светлане прямо в глаза. — А остальное дополним не словами.
— Я люблю тебя.
— Я люблю тебя.
Артур мягко потянул ее на смятую постель.
— Иди ко мне, моя идеальная девочка. Я тебя еще не всю рассмотрел.
Ненасытность Артура и его желание непременно все рассмотреть довели Свету до того, то она тоже потребовала «рассмотреть» для себя. Артур безропотно лег на спину и позволил Свете смотреть. И не только смотреть. Она потрогала и поцеловала все места, куда смогла дотянуться ее фантазия. Но Артур тоже смотрел. Приподнявшись на локтях, смотрел, как она не очень умело, но очень старательно ласкает его. А потом резко опрокинул ее на спину и в одно движение взял с глухим стоном на ухо: «Что ты со мной делаешь…».
Да что только не делали.
Апофеозом этого удивительного дня стала стрижка — Артур категорически настоял, чтобы Света его подстригла, тем более, он объективно оброс очень. Да и инструмент теперь все время дома.
Артур снова сидел на стуле перед зеркалом в ванной, но в этот раз в одних только трусах, Света, облаченная в его футболку, крутилась вокруг него. И Артур ее в процессе стрижки бессовестно и бесконечно лапал. Смеялся и говорил, что мечтал об этом во время первой стрижки. Света ему верила. Но все же пригрозила, что если он не прекратит — то останется без уха. Это его на какое-то время угомонило, но после стрижки Артур затащил Свету с собой в ванну. В общем, не только постригла, но и помыла. Со всей тщательностью. Местами даже вылизала.
А потом, уже совсем вечером, Артур собрался в магазин — в доме было в плане еды шаром покати. Пока он ходил в магазин, Света застелила постель, поставила чайник.
Снова вернулась в спальню, посмотрела на свое отражение. Прижала руки к запылавшим щекам.
С ней это происходит, не с ней?!
Щелкнул дверной замок, раздался голос Артура.
— Света, я дома!
Конечно, с ней. С кем же еще?
Глава 14. Не перегорит, я обещаю, сердце в тысячу свечей
— Света, вставай! Я кофе сварил, бутерброды сделал.
Света промычала что-то невразумительное на этот громкий голос, накрываясь с головой одеялом. Чтобы спустя секунду резко сесть. Именно в этот момент в спальню вошел Артур.
И все вчерашние события вылились на Свету как ведро ледяной воды. Говорят, утро вечера мудренее. Говорят, надо переспать с непонятной ситуацией, и за ночь мозг все разложит по полочкам. Но то, что произошло вчера, явно выходило за рамки «непонятной ситуации». И не черта мозг за ночь не разложил. Бездельничал, гад! И поэтому сейчас Света, едва ли не открыв рот, наблюдала, как Артур подходит к постели.
В прекрасно сидящих брюках и идеально отутюженной сорочке. Аккуратно постриженный, гладко выбритый. Без черных очков. В галстуке!
