– Они требуют и тебя, и чашу, – сказал Мистраль. – Видимо, они понимают, что она приходит лишь в твои руки.
– Верно, – кивнула я. И задумалась: что же мне делать? О Богиня, как я могу это все уладить? И тут ко мне пришла мысль. Очень человеческая, надо сказать. – У них тут есть комната, оборудованная точно как в холме Неблагих. Рабочий кабинет. С телефоном и компьютером.
– Откуда ты знаешь? – спросил Мистраль.
– Я была здесь с отцом, когда ему понадобилось сделать звонок.
– А почему он из Неблагого холма не позвонил?
Я посмотрела на Дойла.
– Он не доверял Неблагим, – пояснил тот.
– В то время, я хочу сказать. Это было за несколько недель до его гибели.
– А о чем был звонок? – спросил Мистраль.
– Он отослал меня с Шолто полюбоваться холмом.
– Полагаю, он опасался царя слуа, – сказал Дойл.
– Это я опасалась. Но отец велел мне идти и вспомнить, что слуа никогда не причиняли мне вреда. Что только в холмах слуа и гоблинов меня не били и не обижали. Он был прав. Теперь слуа боятся, что погибнут как народ, если я стану супругой Шолто, но ведь я дочь Эссуса, а его они любили.
– Его все любили, – сказал Мистраль.
– Не все, – поправил Дойл.
– А кто не любил?
– Тот, кто убил его. Это наверняка воин-сидхе, никто другой не выстоял бы против принца Эссуса.
Я впервые слышала, как Дойл произносит вслух то, что я знала всегда: что среди окружающих меня лиц придворных одно принадлежит убийце моего отца.
Дойл повернулся ко мне.
– Кому ты хочешь звонить?
– В службу спасения. Скажу правду, что Благие пытаются вернуть меня в руки короля. Что они не верят в его виновность, и что мне нужна помощь.
– Они с Благими не справятся, – сказал Дойл.
– Да, но и Благие не могут драться с властями людей. Если станут – потеряют право жить на американской земле. Их прогонят из единственной страны на свете, которая согласилась их принять.
Оба стража посмотрели на меня, потом Мистраль кивнул:
– Умно.
– Ты ставишь Благих в безвыходное положение, – сказал Дойл. – Если они не выполнят королевский приказ, король может их казнить.
– У них есть возможность свергнуть короля. А если им не хватает решительности, то они сами виноваты в своей судьбе.
– Резкое суждение, – тихо заметил он.
– Я думала, что беременность сделает меня мягче, но когда я стояла совсем одна в снегу, понимая, что Онилвин меня убьет, и дела ему нет, что я беременна... – Я помотала головой, собираясь с мыслями. – Вот тогда мной овладела некая жестокая решимость. А может, еще смерть Ба у меня на руках заставила меня понять.
– Что понять, Мередит?
– Что мне нельзя быть слабой или слишком доброй. Время для такой роскоши кончилось, Дойл. Я спасу страну фейри, если удастся, но важнее всего для меня – сохранить моих детей и мужчин, которых я люблю.
– Важнее даже трона? – спросил Дойл.
Я кивнула.
– Ты же видел, как королева представляла меня благородным домам. Меня поддержало меньше половины. Андаис хватит силы усадить на трон выбранного ею наследника, но если ее придворные уже входят в заговоры со знатью Благого двора, это значит, что большую часть влияния она потеряла. Ее трон не будет для меня безопасным, пока мы не приобретем здесь новых союзников.
– Ты отказываешься от короны? – очень осторожно спросил Дойл.
– Нет, но я не могу принять ее без гарантии безопасности для себя, своих детей и своих консортов. Я не хочу новых покушений и новых жертв, я не хочу умирать от рук убийцы, как умер мой отец.
Я приложила руки к животу – совсем плоскому, но я ведь видела крошечные силуэты на УЗИ. Я ни за что их не потеряю.
– Мы уедем в Западные Земли и останемся там до рождения детей или до тех пор, пока не будем уверены в нашей безопасности.
– Мы никогда не будем в безопасности, Мередит, – сказал Дойл.
– Значит, не будем, – сказала я.
– Будь осторожней со словами, принцесса, – забеспокоился Мистраль.
– Я правду говорю, Мистраль. Слишком много вокруг планов, заговоров, врагов, просто тех, кто хочет меня использовать. Моя собственная двоюродная сестра превратила нашу общую бабушку в оружие против меня и послала ее на смерть. Слишком многие сидхе ни во что не ставят малых фейри, и это тоже неправильно. Если я стану здесь королевой, я буду королевой для всех, не только для сидхе.
– Мерри...
– Нет, Дойл. Одни только малые фейри еще не пытались убить меня и моих любимых. Почему я должна сохранять верность тому народу, который постоянно причиняет мне зло?
– Потому что ты сидхе по крови.
– Я по крови еще и человек, и брауни. Пусть нас отведут к телефону, я слишком давно здесь не была. Позвоним в полицию, они приедут и нас вызволят. Сядем на самолет в Лос-Анджелес, а самолет – это сплошной металл и техника, он нас защитит.
– Я летать не слишком люблю, Мередит, – сказал Дойл. Я улыбнулась.
– Я знаю, что для большинства из вас столько металла – проблема, но безопаснее способа передвижения мы не найдем, и к тому же есть гарантия, что в месте прибытия нас будет ждать пресса. Мы откроем объятия журналистам, потому что идет война, Дойл. И оружие в этой войне – мнение людей. Вера смертных укрепляет волшебную страну, и мы дадим им себя – пусть в нас верят.
– И давно ты все это спланировала? – спросил он.
– Нет, но пора уже пользоваться моими сильными сторонами. Я была воспитана как человек, Дойл. Теперь я понимаю, что мой отец ребенком увез меня из волшебной страны по той же самой причине, по которой я уезжаю сейчас – там безопаснее.
– Ты обрекаешь всех нас, включая наших детей, на изгнание из волшебной страны.
Я шагнула к нему, обвила руками, прижалась крепко-крепко:
– Для меня изгнание – если я тебя потеряю.
Он вгляделся в мое лицо.
– Мередит, не отказывайся от трона ради меня.
– Да, на мое решение больше всего повлияло то, что тебя все время пытаются убить, но не только это, Дойл. Магия вокруг меня все ширится, я не могу ею управлять. Я уже не знаю, сколько вернется и что именно. Есть создания, изгнанные из наших земель очень давно, и не по воле людей, а по нашей собственной. Что, если я вызову из небытия силы, которые могут уничтожить нас всех, и людей, и фейри? Слишком опасно мне находиться так близко к волшебным холмам.
– Волшебная страна пришла и в Лос-Анджелес, Мерри, или ты забыла?
– Тот новый кусочек волшебной страны стоил нам Холода, так что нет, я не забыла. Если бы я не находилась в этом новом уголке страны, Таранис не смог бы меня украсть. Мы поставим стражу у двери, и я не стану покидать мир людей, разве что Богиня или Бог велят мне иное.
– Что за сон послала тебе Богиня, что ты приобрела такую решимость? – спросил он.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
