– Как только ваши друзья перестали на меня кричать, они объяснили мне мои ошибки. Я снова приношу свои извинения.
– Томас, я не настаивала ни на чем…
– Вы не настаивали, зато настаивал я, моя девочка, настаивал и буду настаивать, – сердито пробурчал Скофилд.
– Меня зовут Лесли Монтроз, и я – подполковник армии Соединенных Штатов, а не ваша девочка!
– В любом случае, разведчик из вас получился хреновый, как и из присутствующего здесь мистера Политика. Боже милосердный, у вас были дословные записи этих телефонных звонков, а этот клоун довольствовался пересказом общей сути?
– Позвольте напомнить вам, мистер Скофилд, – по-военному строго промолвила Монтроз, – что помощник секретаря Кранстон является советником президента Соединенных Штатов Америки.
– А вам нравится швыряться упоминанием Соединенных Штатов, не так ли? Не сомневаюсь, что он лишь помощник секретаря. Лично я не взял бы его секретарем даже к своему коту!
– Достаточно, Брэндон! – вскочил с кресла Шилдс.
– Брэй, заткнись, – подался вперед Прайс.
– Милый, ты уже ясно выразил свое мнение, – добавила Антония.
– Хо, не берите в голову, – сказал Кранстон, и его тонкие губы изогнулись в легкой усмешке. – Агент Скофилд имеет полное право злиться на меня. Я не считаю себя всезнайкой, и, как уже было отмечено, мне не приходилось заниматься оперативной работой во враждебном окружении, и я не вправе давать советы тем, у кого есть соответствующий опыт. Моя работа заключается в другом, и, по большому счету, вам от меня особой помощи ждать нечего. И все же кое-какими успехами я могу похвастаться.
– Какими же? – спросил Камерон.
– Я изучил блокнот, который мне дала Лесли – подполковник Монтроз, а затем ввел записи в компьютер и запустил программу текстового процессора, обладающую неисчислимыми возможностями. Мой бывший коллега Фрэнк Шилдс, обладающий значительно большими познаниями в данной области, объяснил, что нужно искать, и поскольку так было проще, я, разумеется, с позволения Лесли, забрал у нее из сейфа блокнот и приступил к работе.
– Подумать только, – язвительно заметил Скофилд. – И что же вам удалось обнаружить?
– Брэндон, прекрати, – устало промолвил Шилдс, усаживаясь в кресло.
– Ничего не могу с собой поделать, Косоглазый. Эта братия приняла решение о моем устранении.
– Мистер Скофилд, когда принималось это вопиющее постановление, мне еще не было и двадцати лет. Ознакомившись с отчетом, я заявляю, что, если бы в то время от меня что-либо зависело, я выступил бы категорически против. Можете принимать мои слова, можете не принимать.
– Должен признать, говорите вы убедительно, – ответил Брэндон. – И я вам верю, хотя и сам не могу понять, почему. Итак, что вам удалось установить?
– Во всех посланиях, полученных подполковником Монтроз от похитителей ее сына, встречаются два выражения. С небольшими вариациями, однако определенный минимум присутствует всегда.
– В таком случае, выражайтесь яснее, – сказал Скофилд.
– С подполковником…
– Том, зовите меня Лесли, – прервала его Монтроз. – Всем присутствующим известно, что мы с вами друзья, и упоминание воинских знаний в настоящий момент действует на нервы. От них ведь веет каким-то холодом, вы не согласны?
– Мы подтвердим под присягой, что ни о чем не слышали, – сказал Прайс, ласково улыбнувшись молодой женщине, и та смущенно улыбнулась в ответ. – Пожалуйста, продолжайте, господин помощник секретаря.
– Ну хорошо, с Лесли похитители ее сына связывались всего семь раз, дважды из Нидерландов – из Вормервеера и Хильверсума, но, как мы полагаем, в действительности речь идет об Амстердаме, а остальные звонки были из Парижа, Каира, Стамбула, и два из Штатов, из Чикаго и из Седжуика, штат Канзас. Такой глобальный разброс был необходим для большего устрашения. Кто эти люди? Откуда они? Все специально делалось для того, чтобы запугать Лесли. Во всех случаях звонившие выкладывали инструкции, которые она должна была выполнить, оказавшись в лагере. Она должна была делать все, что ей прикажут, в противном случае ее мальчика ждала смерть… долгая и мучительная.
– О господи, – пробормотала Антония, сочувственно глядя на Монтроз.
– И что это за выражения? – спросил Шилдс. – Те два выражения, которые вы выявили?
– Первое содержалось во всех инструкциях, полученных Лесли. Все они должны были быть выполнены «с неукоснительной точностью». Вторая фраза была неотъемлемой частью угроз о мерах воздействия.
– Не надо, Том, – вмешалась Лесли. – Речь шла о том, что моего сына замучают до смерти.
– Да, – смущенно отвел взгляд Кранстон. – А слова были следующие. Начнем с самого первого звонка, из городка Вормервеер в Нидерландах…
– Который, как вы предположили, на самом деле был из Амстердама, – прервал его Скофилд. – Почему?
– К этому я вернусь позднее, – ответил советник президента.
– Будьте добры, какие слова употребил звонивший из Вормервеера, – сказал Фрэнк Шилдс, сосредоточенно прищурившись.
– «Сохраняй спокойствие», типичное американское выражение, употребленное человеком из Нидерландов.
– Если точнее, родилось оно в среде американских негров, – добавил Прайс, – хотя с тех пор оно распространилось далеко за пределы первоначальных рамок. Извините, продолжайте.
– Из Хильверсума, из уст также голландца: «Помни, главное – это спокойствие». Звонившие из Парижа и Каира снова повторяли фразу «сохраняй спокойствие»; затем из Стамбула прозвучало «очень важно сохранять спокойствие» – произнесенное турком. Весьма примечательное совпадение, вы не находите?
– Все зависит от того, кто употребляет эти слова, – заметил Беовульф Агата. – Что еще?
– Далее звонили отсюда, из Штатов, из Чикаго и из Седжуика, штат Канзас: «не теряй спокойствие» и «спокойствие, подполковник, иначе не миновать беды».
Монтроз закрыла глаза; на щеке у нее мелькнула слезинка. Шумно вздохнув, она уселась в кресле по-военному прямо.
– Итак, подведем итог тому, что у нас есть, – резко произнес Скофилд, бросив сочувственный взгляд на молодую женщину, затем повернувшись к человеку из Белого дома. – Как я уже успел понять, вы очень любите подводить итоги, так занимайтесь же своим любимым делом.
– Текст сообщений был составлен заранее и передан тем, кто должен был зачитывать их по телефону. По словам Лесли, голоса звонивших были разные, акценты менялись, причем звучало все это естественно. Но неестественным выглядит постоянное употребление фразы «с неукоснительной точностью» и различных вариаций на тему «спокойствия».
– Думаю, Томас, тут мы с вами согласимся, – сказал Шилдс. – Но к чему вы клоните?
– Согласны вы также с тем, что слово «спокойствие» американского происхождения?
– Разумеется, – нетерпеливо вставил Брэндон. – И что с того?
– Оно предназначается для американского слуха, служит для эмоционального усиления…
– Похоже на то, – согласился Прайс. – Какой вывод вы хотите сделать?
– Очевидный, – ответил Кранстон. – Инструкции были составлены американцем, человеком, занимающим положение в высшем руководстве Матарезе.
Подполковник Монтроз вскочила с кресла.
– Где? – воскликнула она.
– Так их зовут, Лесли, – сказал помощник секретаря. – Людей, похитивших вашего сына, зовут Матарезе. Я подготовил для вас папку, здесь все, что у нас есть на эту тему, в основном материалы, предоставленные присутствующим здесь мистером Скофилдом, известным Матарезе под именем Беовульф Агата.
Резко повернувшись к Брэндону, Монтроз начала было говорить, но ее остановил Фрэнк Шилдс.
– Томас, я понял, к чему вы клоните, – сказал он, не обращая внимания на ужас молодой женщины. – Высшее руководство, иерархия.
– Мелким сошкам информацию такого уровня ни за что не доверили бы. Они даже понятия не имеют, кто такая наша подполковник Монтроз.
– И если Брэндон прав, у нас, в Штатах, есть группировка Матарезе, марширующая под команду тяжеловеса, который и составил эти инструкции… Чикаго я запомнил, а откуда был второй звонок?
– Из Седжуика, штат Канзас.
– Я засажу своих аналитиков собирать для Брэндона все материалы относительно Иллинойса и Канзаса. – Встав с кресла, заместитель директора ЦРУ направился к телефону.
– Быть может, это никуда не приведет, Фрэнк, но это уже хоть что-то, – кивнув, сказал Кранстон.
– Хоть кто-нибудь объяснит мне, что происходит? – воскликнула Монтроз, вскакивая с места. – Какие материалы? Что это за Матарезе?
– Ознакомьтесь с тем, что в этой папке, подполковник, – ответил Скофилд, сознательно делая ударение на воинском звании в противовес уничижительному «девочка». – Когда закончите, мы с Тони дополним рассказ о Матарезе чем сможем, а этого, обещаю, окажется очень много.
