- Я люблю тебя.
- И я тебя люблю, - прошептала Катерина ему вслед, когда он бесшумно покинул комнату, точно так же, как проник в нее накануне.
Отойдя от домика на несколько шагов, Николай обернулся. Ему показалось, что колыхнулась занавеска в окне второго этажа. Елецкий нахмурился и резко развернувшись, поспешил через парк к особняку. Ольга, которой не спалось почти всю ночь накануне венчания, испуганно отпрянула от окна, отпустив занавеску. Господи, Катюша, что же ты творишь?! – покачала она головой. – Он же погубит тебя.
Николай решил зайти в дом с черного хода. Обогнув особняк, он едва не столкнулся с мужиком из дворни, который нес дрова в кухню для растопки очага.
Глянув вслед барину, мужик ухмыльнулся. Ясно дело, князь-то явно из флигеля идет. Не зря болтали, что племянница барыни от него ребеночка прижила.
Бесшумно пройдя по коридору, Ник толкнул дверь в спальню, отведенную ему и Наталье, и натолкнулся на ледяной взгляд жены. Глотая слезы обиды, вызванные злостью и ревностью, Наташа просидела в кресле всю ночь, дожидаясь, его возвращения.
- Где Вы были, Ники? – глядя ему в глаза, задала она вопрос.
- Вам это известно не хуже, чем мне, - пожал плечами Елецкий.
Не было смысла отрицать очевидное.
- Ненавижу Вас, - прошептала она. – Не думала, что Вы опуститесь до интрижки с этой потаскушкой.
- Она не потаскушка! Вы ничего не знаете, сударыня, - холодно ответил Ник.
- Так расскажите мне! Я хочу понять, почему Вы сделали мне предложение, а сами продолжаете эту пошлую связь с девицей, потерявшей всякий стыд и совесть?
- Натали, мне, право, жаль говорить Вам все это, но, видимо, настало время сказать Вам всю правду о нашем браке. Я всегда любил, люблю и буду любить другую женщину. Делая Вам предложение, я был уверен, что ее нет в живых, но судьба сыграла злую шутку со всеми нами. Знай я, что она жива, Вы бы никогда не стали моей женой, даже несмотря на то, что мой отец никогда бы не одобрил мой брак с Катрин.
Наталья задохнулась от этих жестоких слов, ранящих в самое сердце.
- Что ж, по крайней мере, наконец-то честно, - справившись с волнением, выдавила она из себя. – Я хочу уехать отсюда. Немедленно.
- Это невозможно. И не мне Вам объяснять, почему.
В комнате повисло тягостное молчание. Испугавшись, что может потерять его навсегда, Наталья поднялась с кресла и подошла к мужу, робко положив ладони на его широкие плечи.
- Ники, - смутилась она, услышав в своем голосе жалостливые просительные нотки, – как бы то ни было, мы женаты, и нам с Вами жить дальше. Я… Я очень хочу ребенка. Мы могли бы попытаться еще раз… Вы не прикасались ко мне уже почти три месяца.
Елецкий тяжело вздохнул.
- Сударыня, я приложил немало усилий к тому, чтобы Ваше желание осуществилось, но, увы, видимо, не суждено.
- Ники, пожалуйста, не отвергайте меня! Знали бы Вы, как в последнее время на меня смотрит Ваш отец. Будто бы я вошь, насекомое. Это невыносимо! Если бы не Ваша матушка, я бы давно уже сошла с ума от его презрения и Вашей холодности.
Жалость шевельнулась у него в сердце. Обняв жену, Николай ласково провел рукой по ее напряженной спине.
- Простите меня, Натали! Я кругом виноват перед Вами. Я не хотел причинить Вам боль. Признаюсь, увидев Катрин, я совершенно потерял голову. Но разве мы вольны в своих чувствах? Как говорят, сердцу не прикажешь, - горько усмехнулся он. – Одно я могу пообещать Вам: этого больше не повториться. Мы не можем уехать прямо сейчас, но даю слово, что мы покинем Марьино сразу после венчания Поля и Ольги.
Утро выдалось солнечным и теплым. Небольшая церквушка была почти полностью заполнена приглашенными друзьями, родственниками и соседями, но Катя стояла совершенно одна под прицелом множества глаз. Сглотнув ком в горле, она расправила плечи и гордо подняла голову. Сколько раз за эти дни она уже пожалела, что приехала сюда. Нет, никогда ей не простят того, что она оступилась, а главное, не пожелала скрыть последствия своей ошибки, оставив сына подле себя. Она вечно будет служить мишенью для насмешек, а порой и откровенного презрения. Перехватив ее напряженный взгляд и словно прочитав ее мысли, Андрей, извинившись перед своим собеседником, с улыбкой подошел к ней и остановился рядом, ободряюще сжав тонкие пальцы в своей ладони. Ей так нужна была хоть чья-нибудь поддержка, что она с благодарностью улыбнулась ему. Ждали невесту. Наконец, двери распахнулись, и по помещению прокатился восторженный шепот. Катя тоже обратила свой взор на Ольгу. Невеста была чудо как хороша. Роскошный шелковый туалет цвета слоновой кости, украшенный тончайшим французским кружевом, которое привезла из Парижа мать жениха, подчеркивал природную красоту девушки. Кружевная вуаль скрывала золотистые локоны, сияющие глаза были обращены в сторону жениха. Поль не удержал ответной улыбки. Оба светились счастьем и радостью. Острое сожаление кольнуло Катю в самое сердце: никогда ей не стоять перед алтарем с любимым! Никогда не разделить восторга единения с самым дорогим и близким. Невольно взгляд ее обратился к тому, с кем она провела накануне ночь, полную тайной запретной страсти. Встретившись с ней глазами, Николай отвел взгляд, опустив голову, и горький ком обиды сдавил ее грудь, мешая дышать. Что ж, все было понятно без слов: он уже сожалел о той ночи.
Стоически выстояв до самого конца обряд венчания, Катерина едва ли не в числе первых покинула церквушку. Не было никаких сил оставаться долее в поместье. К черту все! Нацепив на лицо дежурную улыбку, она поспешила попрощаться с родственниками, вызвав недоумение среди последних и новую волну слухов среди остальных гостей столь поспешным отъездом. Пожелав счастья и долгих лет молодым, Катя направилась во флигель, чтобы велеть горничной упаковать вещи свои и Алексея. Она лихорадочно металась по комнате, пытаясь помогать, но больше мешая своей горничной укладывать и собирать вещи. Дверь комнаты внезапно распахнулась, ударившись о стену. Подняв глаза, Катерина застыла. В дверях стоял Николай. Прищуренные глаза выдавали его отнюдь не безоблачное настроение.
- Вон! – бросил он горничной, и испуганная девушка, подхватив юбки, метнулась из комнаты.
- Ваша сиятельство, Вам не кажется, что придя сюда среди белого дня, Вы рискуете навлечь на себя гнев Вашей супруги и позор на мою голову, - ровно произнесла Катрин, выпрямившись во весь свой небольшой рост, - хотя последнее Вам, как я понимаю, совершенно безразлично.
- Бежишь?! – ухмыльнулся Елецкий. – Я только что имел весьма интересный разговор с новоявленной графиней Гурьевой. Ольга Юрьевна упрекала меня во всех смертных грехах. Сударыня, неужели Вам не хватило здравого смысла держать язык за зубами?! Это в Ваших же интересах.
