Вдруг, словно из другого конца бесконечно длинного тоннеля, послышалось выразительное покашливание Шерри. Дженнифер поправила одежду, Энтони разгладил ей юбку, она взяла его за руку и неуверенно сделала шаг вперед — к свету, к реальному миру. Он шел за ней нетвердой походкой, все еще задыхаясь и уже начиная скучать по этому темному уголку, где он впервые узнал, что такое рай.
— Пятнадцать минут, — уточнила Шерри, не отрываясь от книги, когда Дженнифер вышла из-за занавески — платье в идеальном порядке, лишь по слегка сбившейся прическе можно было догадаться, что произошло.
— Как скажешь, — согласился он и протянул девушке еще одну купюру.
— Моя туфелька! — вскрикнула Дженнифер, повернулась к Энтони и показала ему ногу в одном чулке.
Все еще раскрасневшаяся, она заливисто рассмеялась, прикрывая рот рукой. Энтони радостно улыбнулся, глядя на ее веселье, — он боялся, что она вдруг загрустит или начнет сожалеть о том, что сделала.
— Сейчас принесу, — заверил ее он, направляясь к гардеробу.
— Ну и кто говорит, что рыцарей больше нет? — пробормотала себе под нос Шерри.
Он зашел за занавеску и стал шарить по полу в поисках изумрудной шелковой туфельки, одновременно проводя рукой по волосам и пытаясь понять, заметно ли по нему то, что случилось между ними. Ему показалось, что он ощущает мускусный запах секса, смешивающийся с ароматом ее духов. Никогда в жизни с Энтони не случалось ничего подобного. Он непроизвольно прикрыл глаза, вспоминая ее тело, ее…
— Миссис Стерлинг, какая неожиданность! Добрый вечер, — сказал какой-то мужской голос по другую сторону занавески.
Энтони наконец нашел туфельку под перевернутым стулом, услышал, как Дженнифер что-то тихо отвечает незнакомцу, и вышел на свет. У гардероба молодой человек с сигаретой в зубах обнимал за талию темноволосую девушку, которая радостно хлопала в такт музыке и тянула его в зал.
— Как твои дела, Реджи? — спросила Дженнифер, протягивая ему руку.
— Все отлично. Мистер Стерлинг тоже здесь? — спросил парень, быстро взглянув на Энтони.
— Лоренс в командировке, — не моргнув и глазом, ответила Дженнифер. — Познакомься: это Энтони, наш друг. Он любезно согласился составить мне компанию сегодня вечером.
— Приятно познакомиться. — Натянуто улыбаясь, Энтони протянул руку молодому человеку.
Реджи с подозрением посмотрел на растрепанные волосы Дженнифер, потом на ее раскрасневшиеся щеки и, опустив глаза, многозначительно сказал:
— Кажется, вы туфельку потеряли…
— Ах, это мои танцевальные туфли. Сдала их в гардероб, а потом получила две разные туфли, так глупо! — спокойно сказала Дженнифер, не изменившись в лице.
— Вот, нашел. — Энтони протянул ей туфельку. — Вашу уличную обувь поставил под пальто.
Шерри сидела неподвижно, словно истукан, уткнувшись в книгу.
Реджи глупо ухмылялся, наслаждаясь тем, что застал их врасплох. Энтони посмотрел на него, пытаясь понять, чего тот ждет: что ему предложат выпить или сесть за их столик? Да только через мой труп, подумал он.
К счастью, спутница Реджи уже окончательно заскучала и потянула его за рукав:
— Реджи, пойдем. Смотри, вон Мел пришла.
— Долг зовет! — махнул им рукой на прощание Реджи, лавируя между столиками. — Хорошо вам… потанцевать! — обернувшись, крикнул он.
— Черт! — тихо сказала она. — Черт его побери, что же делать?
— Пойдем закажем чего-нибудь, — предложил Энтони и, взяв ее под руку, повел за столик.
От экстаза, который они испытали всего десять минут назад, не осталось и следа. Парень Энтони сразу не понравился, к тому же он умудрился все испортить — убить его мало! Дженнифер залпом выпила мартини. При других обстоятельствах он счел бы это забавным, но сейчас это был просто жест отчаяния.
— Не волнуйся. Ты все равно ничего не можешь сделать.
— А вдруг он расскажет Лоренсу?
— Тогда ты уйдешь от Лоренса, вот и все.
— Энтони…
— Ты не можешь вернуться к нему, Дженни… после того, что между нами… Не можешь!
Она достала из сумочки пудреницу и стала вытирать размазавшуюся под глазами тушь, а потом с явным раздражением щелкнула крышкой.
— Дженни?
— Думай что говоришь. Ведь я потеряю все, что у меня есть: мою семью, мою жизнь, я буду опозорена.
— Но зато у тебя буду я. Со мной ты будешь счастлива, ты же сама говорила…
— У женщин все не так просто, я…
— Мы поженимся.
— Думаешь, Лоренс даст мне развод? Думаешь, он отпустит меня?! — помрачнев, воскликнула она.
— Но он не тот, кто тебе нужен. Тебе нужен я! Ты счастлива с ним? Такой жизни ты хочешь? — не дожидаясь ответа, продолжал Энтони. — Хочешь быть узницей в золотой клетке?
— Я не узница, не говори чушь.
— Ты просто не понимаешь.
— Нет, это ты не понимаешь. Ларри неплохой человек.
— Ты еще не понимаешь этого, Дженни, но если ты останешься с ним, то с каждым днем будешь становиться все более и более несчастной.
— Ой, неужели наш писака еще и умеет предсказывать будущее?
— Он раздавит тебя, лишит всего, что делает тебя тобой! — окончательно сорвался Энтони. — Дженнифер, этот мужчина — идиот. Опасный идиот! А ты слишком слепа, чтобы увидеть это.
— Да как ты смеешь?! — вскрикнула она. — Что ты себе позволяешь?! — Ее глаза заблестели от слез, и Энтони тут же пришел в себя. Он достал из кармана платок и попытался вытереть ей слезы, но она оттолкнула его руку и прошептала: — Не надо. Вдруг Реджи увидит.
— Прости, я не хотел доводить тебя до слез. Пожалуйста, не плачь.
Погрузившись в грустные размышления, они молча смотрели на музыкантов, а потом Дженнифер прошептала:
— Просто это так тяжело… Я-то думала, что счастлива. Думала, что у меня чудесная жизнь. И тут появляешься ты, и все остальное становится бессмысленным. Все мои планы — дом, дети, праздники, — мне ничего больше не нужно. Я потеряла сон. Потеряла аппетит. Постоянно о тебе думаю. А теперь я все время буду думать о том, что произошло там, — добавила она, кивнув в сторону гардероба. — Но уйти от Лоренса, — всхлипнула она, — это как прыжок в бездну.
— Прыжок в бездну?
— Мне пришлось бы дорого заплатить за право любить тебя, — высморкавшись, призналась Дженнифер. — Мои родители отрекутся от меня. Я останусь ни с чем. Энтони, я же ничего не умею делать. Я не умею жить по-другому. А если я даже не смогу вести хозяйство?
— Думаешь, мне есть до этого дело?
— Сейчас — нет, а потом? Испорченная маленькая тай-тай — так ты назвал меня в первый вечер, и был совершенно прав. Единственное, что я умею, — заставлять мужчин влюбляться в меня, и все. Все! — воскликнула она, и нижняя губа предательски задрожала.
