Когда они уже ехали по Волгоградскому проспекту, англичанин спросил:
– Илья Владимирович, поговорим у вас или поедем ко мне?
– А кто вы такой? – недружелюбно отозвался Леван-довский. – Сомневаюсь, что вы – сотрудник музея, Мищенко.
Переключив скорость, Слейд улыбнулся.
– Вы правы. Я работаю не в музее, но ничего криминального в моей деятельности нет. Напротив, я противостою разного рода криминалу.
– ФСБ? – предположил Левандовский.
– Давайте лучше не уточнять.
– Хорошо, отвезите меня домой.
В квартиру Левандовского они поднялись вместе.
– Вы не возражаете, если я приму ванну? – Левандовский смутился. – Понимаете, это психологическое… Смыть с себя страх…
Англичанин молча кивнул. Пока Левандовский плескался в ванне, Слейд оглядывал книжные полки.
Через полчаса из ванной вышел египтолог в махровом халате. Он сразу прошел в кухню и зажег конфорку под чайником. К нему присоединился Слейд.
– Это ужасно, – пробормотал Левандовский. – Не скажу, что Михаил Костров был моим близким другом, но… Такая чудовищная смерть! Не могу прийти в себя.
– Да, конечно, – сочувственно произнес Слейд. – Но вы видели, что я стрелял не в него. Это несчастный случай.
– Вот именно… Все мы под Богом…
– Бесспорно, – кивнул Слейд. – Илья Владимирович, дело вот в чем. Я веду расследование по поводу стилета, привезенного Костровым из Египта.
– Расследование? – встрепенулся Левандовский, едва не уронив пачку чая. – Уж не хотите ли вы сказать…
– Илья Владимирович, стилет был украден из археологического музея в Каире.
– О господи! Но как это могло случиться? Ведь никаких сведений о краже… Для большой прессы это, может, и мелочь, но хоть специалисты знали бы, что…
– Я не имею права вдаваться в подробности, – сухо ответил Слейд. – Но стилет получили от Кострова вы. И передали его Калужскому тоже вы.
– Уж не считаете ли вы меня соучастником кражи?! – возмущенно воскликнул египтолог. – Или Кострова, или нас обоих?
– Не знаю, – отрезал Слейд – Пока я хочу услышать от вас все, что вам известно.
– Да ничего мне не известно. – Левандовский принялся заваривать чай. – О краже, во всяком случае. Костров принес стилет и попросил оценить его, сказал, что купил на каирском базаре за сорок фунтов. Еще он просил разузнать подробности…
– Какие подробности? – Слейд взял со стола изящную фарфоровую чашку.
– Исторические, археологические.
– Ясно. Значит, вы исследовали экспонат?
– Ну, я заметил, что он как две капли воды похож на стилет из египетского музея, но не мог же я предполагать… Тем более что…
Левандовский колебался. Говорить ли о сделанных им открытиях? Да почему бы и нет? Квартира профессора Калужского ограблена, стилет исчез… Какие теперь статьи и приоритеты? К тому же стилет принадлежит музею в Каире…
– Видите ли, стилет непростой. Я думал, это новая находка. Иначе египетские ученые обнаружили бы…
– Что?
– Там внутри есть второе лезвие, с текстом… Жреческая тайнопись… А так как я занимался расшифровкой папирусов, написанных аналогичными криптографическими знаками…
– Вы прочли текст? – Голос Слейда зазвенел как струна.
– Частично. С того все и началось. Содержание было… Не совсем понятным мне… Точнее, совсем непонятным. И я отнес стилет Калужскому, чтобы он помог разобраться.
Слейд размешивал сахар в чашке, что считал исконно русской привычкой. Кое-что прояснялось. У парня в очках на даче потребовали какую-то дискету с паролем. Потом и остальным пригрозили из-за нее расстрелом. Вполне можно допустить, что профессор Калужский завершил расшифровку криптограммы и поместил текст в защищенный компьютерный файл. Но кто и почему убил профессора? Кто тот парень, почему сначала обратились именно к нему?
– Скажите, Илья Владимирович, кроме сына профессора Калужского…
– Антона…
– Да, кроме Антона… и Кострова, вам знаком кто-нибудь из тех, кто был на даче?
– Нет.
– А молодой человек в очках?
– Нет, не знаю его.
– Ясно. – Слейд отпил сладкого чая и едва не поморщился. – Вот что, Илья Владимирович… Я прошу вас помочь нам в расследовании.
– Я готов, но что я могу сделать?
– Во-первых, через Антона вас найдет милиция. Это неизбежно, поэтому запомните: вы расскажете им всю правду, кроме двух вещей. Ни слова о том, что я был здесь, о нашем разговоре. Я – знакомый Кострова Мищенко, довез вас до города, и больше вы меня не видели. И ни слова о криптограмме, вообще поменьше о стилете. Пусть это будет обыкновенная египетская вещица за сорок фунтов.
– Разве ФСБ и милиция не действуют рука об руку? – удивился Левандовский.
– Не всегда, – улыбнулся Слейд.
– Да… Понимаю. Но меня спросят, зачем я отдал стилет Калужскому.
– Привозили показать красивую вещь, но в тот день вам предстояли другие визиты, и вы оставили стилет у Калужского, чтобы не таскать с собой. Потом запамятовали, тут приехал Костров. Я не думаю, что милиция станет усиленно интересоваться стилетом. Их он займет, пожалуй, разве в том плане, почему вы оказались на даче.
– И Антон видел, как вы меня… Уволокли.
– А я перепугался. Думал, что вы сможете объяснить мне происшедшее.
– Мне бы кто объяснил! А вы…
– И второе, – перебил Слейд. – Помогите мне найти Антона. Он ранен, и его отвезут в больницу. На правах друга семьи вы могли бы спросить у тех, кто будет вас допрашивать, в какую именно. Зачем им скрывать это от вас?
– А по каналам ФСБ его найти не быстрее?
– Илья Владимирович, давайте не будем вникать в оперативные тонкости нашей работы. Если в данном случае я говорю, что нужно сделать так, поверьте, так и нужно сделать. Дайте мне ваш телефон.
Левандовский назвал номер, а Слейд спросил:
– Ну, и это уж простое любопытство… Те папирусы, которые вы изучали… Их содержание каким-то образом связано с криптограммой на стилете?
– Что? А, папирусы… Нет-нет. То были секретные донесения жрецов, политическая возня. Кстати, называть такие письмена шифром не совсем верно. Это скорее особый язык религиозно-административной верхушки, который…
– Спасибо. – Слейд поднялся. – Я вам вскоре позвоню.
От Левандовского он поехал на квартиру Кострова. Незаконное проникновение, но… Надо же забрать египетские экспонаты и передать их в посольство, как он и обещал.
Возвращаясь с изъятыми экспонатами к себе, на шоссе Энтузиастов, Слейд мысленно набрасывал пункты отчета для Марстенса. Интересно, с каким чувством он вылетит в Лондон, если его отзовут?..
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
