- Вот как... - протянула я, мысленно похвалив профессора Гиршем. - И что же? Крыс травили?
- Да нет же, господи! Зачем? Скоро все равно уедем в поместье, как закончится переделка.
Честно говоря, я была в растерянности. Эмиль казался вполне честным, когда говорил о жене. Вот если бы он кинулся с пеной у рта уверять, что любит Софи и жить без нее не может, я бы не поверила. Но его скупое отчаяние было куда показательней. Экономка была глуповатой и без оглядки обожала госпожу, ревности к Эмилю в ее голосе я тоже не услышала. Случайное отравление мышьяком, который в порошке очень похож на муку и совершенно безвкусен, тоже исключалось. Оставалась лишь Ниночка. Этот вариант мне почему-то совсем не нравился. Все-таки одно дело - крутить задницей перед каждым встречным, а другое - хладнокровно травить соперницу. Впрочем, мотив имеется, а вот возможность...
- Где Ниночка?
- Оставили бы вы девочку в покое, - с осуждением произнесла экономка. - Бедный ребенок из сил выбивается, чтобы угодить, всю работу по дому на себя взяла, а ведь не умеет ничего толком, из благородных и вдруг оказалась в таком положении... Куда катится этот мир...
- Этот мир давно сошел с ума, - пробормотала я. - Ниночка помогает вам на кухне?
- А как же. Продукты на рынке покупает, готовить правда не умеет, но хлеб порезать или на стол накрыть всегда поможет. Ласковая такая...
- К ужину приготовьте что-нибудь мясное. С миндальным соусом, - хищно улыбнулась я, задумав разрешить все сомнения одним махом. - Господин Тиффано придет на ужин и будет приятно удивлен. Это его любимый соус. Вам же известен рецепт?
Экономка кивнула, растерянно проводив меня взглядом.
Следовало предупредить Софи, чтобы она не нарушила моих планов. Я поднялась к ней и застала ее неподвижно сидящей у зеркала, как и оставляла.
- Выпейте, госпожа Бурже, - протянула я ей пузырек с эликсиром.
Она не пошевелилась, взгляд был пустым. Терпение никогда не было моей добродетелью, поэтому я откупорила склянку, запрокинула Софи голову и силой влила содержимое. Она наконец очнулась, закрыв глаза от ужасной вони эликсира, пыталась схватить меня за руку, но бессильно хватала пальцами воздух, будучи даже не в состоянии скоординировать движение. И лишний раз подтвердила мои подозрения.
- Какая гадость, - выдохнула Софи, когда я ее отпустила. - Что это за дрянь?
- Рыбий жир. Крайне полезный. Я собираюсь объявить за обедом, что вы завтра переберетесь ко мне в дом. Вы должны...
- Но я не хочу!..
- ... должны подтвердить и выразить свое согласие. Можно даже воодушевление. В конце концов, вы будете иметь возможность заниматься художествами с моей служанкой целый день, без оглядки на время.
Софи нахмурилась, в ее взгляде боролось отвращение ко мне со страстью к любимому делу.
- Отказа я все равно не приму, госпожа Бурже. Надумаете противиться, и я очень сильно осложню жизнь вашему мужу.
Она неловко сжала кулаки и вымученно кивнула.
- Еще одно, - я довольно разглядывала Софи, отмечая, что к ней вернулся румянец, посветлела кожа и заблестели волосы. - За обедом и ужином ничего не есть и не пить. Тень принесет немного еды, вам хватит. И молоко обязательно выпить. Все до капли.
К сожалению, эликсир не в состоянии лечить душевные травмы.
Я вышла из комнаты Софи и заторопилась вниз, собираясь плотно пообщаться с Ниночкой. Достигнув лестницы, я хищно улыбнулась - добыча сама шла мне навстречу, поднимаясь наверх с подносом. Ниночка заботливо несла стакан молока своей госпоже. Как только она поравнялась со мной, я окликнула девушку. Она подняла голову, в ее взгляде появились злость и замешательство, и вдруг она толкнула меня вниз с лестницы. Такой подлости я от нее не ожидала, поэтому среагировала с запозданием, успев лишь ухватить ее за рукав и увлечь за собой. К счастью, умение правильно падать - первое, чему учат в банде Безумных бардов. Поэтому я сгруппировалась при падении, прикрываясь девкой как живым щитом, и скатилась с лестницы, почти не пострадав и оказавшись верхом на Ниночке. Та моментально заорала, на шум выскочила экономка, а в дверях спустя несколько минут появился Эмиль. Скандал случился страшный. Поганая девка рыдала в три ручья, обвиняя меня во всех смертных грехах. При падении она получила несколько синяков и ссадин, кроме того, я не выдержала и врезала ей, из-за чего у нее моментально заплыл правый глаз. Эмиль бросился нас разнимать. Впрочем, я быстро пришла в себя, загнав холодную ярость подальше. Наблюдая, как Ниночка выставила голые ободранные коленки, как она рыдала, прижимаясь к Эмилю, и как тот неловко покраснел, пытаясь отодвинуться от нее при виде вышедшей на шум жены, я пришла к выводу, что Ниночка еще не преуспела в его соблазнении, но была очень близка к успеху.
- Довольно, - процедила я, обрывая его гневную речь. - Я больше не намерена оставаться в этом доме. Завтра же уеду.
Ниночка не сдержалась от торжествующего взгляда в мою сторону.
- Госпожа Бурже поедет со мной, - добавила я. - Надеюсь, прощальный ужин сегодня состоится без подобных инцидентов. Иначе я...
- Никуда Софи с вами не поедет, - возмутился Эмиль, обращаясь больше к жене, чем ко мне. Ниночка даже перестала всхлипывать, в ее планы отъезд жертвы явно не входил.
- Госпожа Бурже? - требовательно спросила я. - Слово за вами. Впрочем, я могу прямо сейчас отправиться к капитану городской стражи со своими измышлениями...
- Я поеду, - торопливо сказала Софи. - Я поеду с госпожой Хризштайн.
- Но почему? Дорогая, ты разве не видишь, что она тобой манипулирует...
- Довольно, - оборвала я его. - Обедать я не буду, госпожа Бурже тоже. До ужина меня не беспокоить.
Я развернулась, чувствуя нарастающую боль в висках, и отправилась к себе, утащив за собой слабо сопротивляющуюся Софи.
После обеда в дом неожиданно пожаловал помчик Овьедо собственной персоной. Удивленная экономка сообщила мне о его визите, передав карточку. Игнорируя ее вопросительный взгляд, я сама вышла к гостю. Помчик проявил галантность, поцеловав в старомодной манере не руку, а тыльную сторону запястья. Экономка неодобрительно покачала головой и скрылась за дверью, но я уже поняла, что она готова слушать все, что будет неосторожно сказано в гостиной. Поэтому я предложила помчику прогуляться по берегу, в конце концов, сырость и вонь гниющих на берегу водорослей можно и потерпеть.
Помчик был охоч до женского пола, и мой отказ в заведении госпожи Розмари серьезно его раззадорил. При каждом удобном случае он норовил перейти правила приличия, делая недвусмысленные намеки. Поскольку я была вынуждена опереться на его руку, он пошел еще дальше, попросту обняв меня за талию и поддерживая при ходьбе. Мне было в сущности все равно, но я спиной чувствовала осуждающий взгляд вездесущей экономки.
- Что же вас привело ко мне, помчик? - вежливо поинтересовалась я. - Если вы волнуетесь за сына, то уверяю вас, скоро Юджин вернется домой, шелковый и послушный вашей воле, а вы наконец-то вздохнете с облегчением.
Помчик остановился, нервно взъерошив седую шевелюру. Его былую привлекательность портили предательское брюшко и покрасневшие усталые глаза. Он был сильно встревожен, хотя умело скрывал свое состояние.
- Госпожа Хризштайн, почему вы отвергаете мои ухаживания? - он притянул меня к себе и попытался поцеловать. Я ловко увернулась, глубоко вздохнув.
- Помчик Овьедо, я же говорила вам. Я не смешиваю деловые отношения с личными. Кроме того, вы знаете, что мне покровительствует вояг Хмельницкий. Как же я могу связать себя...
- Да-да-да, - раздраженно махнул он рукой. - Только почему бы вам не перейти под покровительство вояга Наварро?
- Вас же сюда привели не теплые чувства к моей скромной персоне... Выкладывайте уже, - сказала я, срываясь на нетерпение.
