- Ева, я хочу познакомить тебя с моими близкими друзьями. Понимаю, ты будешь удивлена. Но я хочу, чтобы ты знала, что я люблю тебя и доверяю, и уверен, что ты все поймешь правильно.
Вместо того, чтобы выйти в коридор, он провел её в соседний номер. Навстречу поднялись два симпатичнейших молодых человека, которых ей когда-либо приходилось видеть; один - блондин с голубыми глазами, у другого была тщательно причесанная угольно-черная шевелюра, густые лохматые черные брови и такие же черные глаза, которые, как потом вспоминала Ева, "одновременно играли, флиртовали, уверяли и предупреждали".
- Ева, это Дик Хансен, а это Уолт Бойл. Они работают в ФБР. А теперь я должен тебе сказать, что тоже там работаю.
Бойл, который изучал её и знал о ней все, "вплоть до цвета её любимой зубной пасты", обратился к ней как к "миссис Чайлдс".
- Вы присоединились к тому, что мы считаем самым избранным клубом на свете. С настоящего момента вы становитесь одной из нас, членом новой семьи и специальной команды.
Ева подумала: "Что же, если мне предстоит быть шпионом, я постараюсь быть хорошим шпионом." На следующий день ФБР внесло её в сверхсекретные списки под номером CG-6653S*.
Методические принципы.
ФБР не хотело, чтобы Моррис и команда, работающие с ним, или что-то относящееся к СОЛО, попало в поле зрения ЦРУ либо других западных спецслужб. Речь шла не о недоверии. Просто узкий круг лиц в ФБР, занимавшийся СОЛО, следовал основному правилу шпионажа: если у кого-то нет настоятельной потребности быть в курсе, не позволяй ему это узнать; а если нужно поделиться частью информации, рассказывай лишь эту часть.
Фрейман и специальный агент в Чикаго строго применяли это правило к своим коллегам и подчиненным по чикагскому отделению. Они изолировали Бойла в просторном кабинете на девятом этаже управления, рядом с комнатой, где велось прослушивание телефонных разговоров. Это была своего рода крепость с видом на внутренний двор, из которого можно было попасть на Стейт стрит. Стены помещения были покрыты звукопоглощающими панелями. Туда не мог зайти никто, кроме посвященных в СОЛО; на телефонные звонки отвечали только Бойл и его партнер. Книжные полки были заставлены коммунистическими брошюрами и литературой радикального содержания. Бойл редко заговаривал с коллегами. Он не обедал с ними, не выпивал и не водил компанию; он не имел права просить у них совета или помощи. Только один ветеран-стенографист, человек в высшей степени благонадежный, писал под его диктовку и печатал отчеты.
"Горячая" информация.
Очередная командировка Морриса в Москву совпала с трагическим событием в Америке - убийством Президента Джона Ф. Кеннеди. Прямо в кабинете Б. Пономарева Моррис получил исчерпывающую информацию о непричасности советских спецслужб к произошедшему в Далласе и вскоре передал все это ФБР. Не раскрывая источника информации, бюро лично информировало президента Джонсона, генерального прокурора Роберта Ф. Кеннеди, брата убитого президента, и ещё нескольких высших руководителей. Комиссия Уоррена, расследовавшая обстоятельства убийства, получила секретное донесение, содержавшее то, что удалось узнать Моррису. Таким образом, через две недели после убийства, когда политические страсти достигли наивысшего накала, политическое руководство США получило неопровержимые доказательства непричастности Советского Союза.
Тем не менее, Освальд несомненно сочувствовал коммунистам, выписывал коммунистическую прессу, был сторонником Кастро, жил в Советском Союзе и собирался вновь туда вернуться. Правительство не могло сообщить общественности то, что Моррис лично видел и слышал в кабинете Пономарева. Поэтому коммунисты США начали кампанию, направленную на то, чтобы убедить американский народ и весь мир, что президента Кеннеди убили скорее ультраправые, чем сторонники коммунистов. 25 ноября 1963 года Джек Чайлдс (NY-694S*) позвонил и потребовал экстренной встречи с Берлинсоном в Нью-Йорке. В тот же день в 2 часа 26 минут дня нью-йоркское отделение передало директору Дж. Эдгару Гуверу в Вашингтон кодированное сообщение с грифом "СРОЧНО" и разослало копии специальным агентам в Чикаго, Далласе и Новом Орлеане. Оно гласило:
"В настоящий момент источник NY-694S* сообщает следующее: он связался с Арнольдом Джонсоном, юридическим консультантом компартии США, который сообщил источнику, что Гэс Холл поручил ему передать в Советский Союз важное сообщение через посредство CG-5824S* (Морриса), который в свою очередь передаст его в Центральный Комитет КПСС. В сообщении говорится, что Советский Союз должен немедленно обратиться к коммунистическим партиям всего мира и попросить их от нашего имени продолжать кампанию, огонь которой должен быть направлен против ультраправых элементов и провокаторов в Соединенных Штатах, являющихся истинными организаторами убийства президента Кеннеди, а также против тех комментаторов и прочих лиц, включая официальных общественных деятелей, особенно на юге, которые ложно обвиняют Компартию США и рабочий класс США. Уже опубликованные заявления и статьи являются весьма эффективными и верными, так что эту работу необходимо продолжать".
Джонсон также заметил: Гэс Холл хотел бы, чтобы NY-694S* немедленно связался со своим русским связником в Соединенных Штатах и передал, что, по его мнению, русские все ещё интересуются женой Ли Освальда, так как она русская и возможно вернется в Россию. Источнику поручается спросить: если русские захотят с ней побеседовать, могли бы они выяснить, не было ли у её мужа каких-либо контактов с ультраправыми... Источнику поручается попытаться установить связь, начиная с 26 ноября...
Для информации Нового Орлеана и Далласа сообщаем, что источник NY-694S* является чрезвычайно ценным источником и информация, содержащаяся в данном телетайпном сообщении, не подлежит распространению, а может быть использована только для сведения."
Российский президент Борис Ельцин в своей книге "Битва за Россию" (издательство "Рэндом-хауз", Нью-Йорк, 1994) на странице 307 цитирует меморандум руководителя КГБ Владимира Семичастного, направленный им 10 декабря 1963 года в Международный отдел. Он основан главным образом на сообщении "Брукса", которого Ельцин характеризует как "известного американского коммуниста и агента КГБ". Вероятно, в то время "Брукс" был псевдонимом Джека. Выдержка, приводимая Ельциным, гласит:
"По мнению Гэса Холла, официальному представителю советского посольства в США целесообразно навестить вдову Освальда - русскую и гражданку СССР, так как от неё может быть получена интересная информация о событиях в Далласе...По мнению резидента Комитета государственной безопасности (КГБ) поездка представителя советского посольства к жене Освальда представляется нецелесообразной."
Таким образом, и Ельцин, и досье КГБ подтверждают: Джек делал то, что приказывал Гэс Холл. То же самое делал Моррис. В частности, по прямому указанию Гэса Холла братья несколько раз побывали на Кубе, Моррис провел несколько встреч с Фиделем Кастро, в результате которых существенно укрепились связи американской и кубинской компартий, а ФБР получила весьма обширную информацию о происходящем в кругах политического руководства Кубы.
Осложнения в Москве...
14 мая 1964 года в Нью-Йорке была опубликована статья политического обозревателя Виктора Райзеля, в которой говорилось о финансировании русскими американской компартии. Появление статьи заставило нью-йоркского связника, сотрудника КГБ Алексей Колобашкин, через которого осуществлялась передача кремлевских денег Джеку Чайлдсу для компартии США, срочно бежать в Москву. Кроме того, на Лубянке, Старой площади и в Кремле проводилось тщательное расследование, связанное с бегством на Запад офицера КГБ Юрия Носенко. Морриса подозревали и как сознательного или ненамеренного источника утечки информации, а с другой стороны - выясняли, не мог ли знать Носенко чего-то такого, что могло повредить сотрудничеству с американской компартией. В конце концов в КГБ пришли к выводу, что их агенты братья Чайлдсы непричастны и вне опасности. Вместо допроса с пристрастием, чего так боялся Джек, он услышал восторженные поздравления Пономарева. Тот участвовал в организации его поездки на Кубу и расценивал её как блестящий ход. Пономарев с воодушевлением заявил, что Джек "оказал важную услугу" компартиям Советского Союза и Соединенных Штатов.
И в Вашингтоне...
Вскоре после того, как Носенко прибыл в США, высокопоставленные сотрудники ЦРУ решили, что он является фальшивым перебежчиком, намеренно засланным, чтобы распространять дезинформацию. Точно так же в другом случае они ошибочно сочли многочисленные донесения о вражде между СССР и Китаем частью хорошо продуманной и масштабной кампании дезинформации. ЦРУ без всяких юридических оснований построило на одном из своих объектов в штате Вирджиния небольшую тюрьму, куда Носенко посадили в одиночку. Почти двадцать месяцев ЦРУ подвергало Носенко психологической обработке, пытаясь вырвать признание, которого так и не добились. В конце концов ЦРУ реабилитировало Носенко, возместило ему все, что могло, и многие годы использовало его в качестве консультанта.
