– Птолемей, ты согласен с моим решением? – вопрос Антипатра вывел Птолемея из задумчивости.
Птолемей пристально посмотрел на Антипатра.
– Антипатр, как я могу быть согласен при живом, умном, полном сил регенте, которого сам выбрал. Твое недомогание пройдет. Не надо торопиться. Решающий выбор принадлежит не нам, а македонскому войску и нашим с тобой союзникам. А к тебе, Полиперхонт, я всегда относился с искренним уважением. Время всё расставит на свои места.
Во взгляде Кассандра, в упор смотрящего на Птолемея, промелькнула надежда и торжество. Кассандр понял, что отныне приобрел в лице Птолемея союзника.
Удобно возлежа на мягком ложе, незаметно наблюдая за Полиперхонтом, Антипатром и его сыновьями, неспешно вкушая любимые македонские блюда, Птолемей сосредоточенно думал: «Закат царства Александра нельзя назвать величественным. Созданное им государство трещит по швам от ненависти диадохов друг к другу. Вражда всегда несчастье. Надо скорее возвращаться в Египет, расширить его владения и построить процветающее государство, на примере которого будут учиться многие поколения. Но сейчас, прежде чем принять решение об избрании нового регента, надо всё хорошо обдумать, чтобы избежать лишних кровопролитий, а они неизбежны.»
Антипатр прервал размышления Птолемея.
– Птолемей, ты ведь не видел мой сад. Пойдем прогуляемся.
Они вышли в сад под высокое небо с крупными звездами. Македонский осенний вечер был удивительно теплым. Спелые яблоки свисали с освещенных яркой луной веток.
Птолемей вдруг почувствовал, что соскучился по этим деревьям, кустам, по этим желтеющим листьям родной земли. Сколько мрачных воспоминаний часто навевали далекие завоеванные страны, а о детстве и юности, которые он провел здесь, воспоминания были светлыми, согревающими душу.
– Есть у меня одно важное предложение, – начал разговор Антипатр.
– Говори.
Они неспешно шли по дорожке сада.
– Ты повидал за эти годы много стран. И где же, по-твоему, самые красивые женщины?
Птолемей широко раскрыл глаза. Он не ожидал от старика такого вопроса.
– Скорее всего в Вавилоне! Да и в Персии много красавиц.
– А мне сдается, что самые красивые женщины в Афинах.
– Вот здесь, Антипатр, ты, пожалуй, прав. В Афинах женщины и вправду очень хороши.
Антипатр хитро подмигнул Птолемею.
– А сколько красавиц в Пелле. Вот где самые красивые женщины в мире. Деметрий, сын Антигона, увез отсюда Филу, Лисимах – Никею.
– Ах ты, хитрец, – засмеялся Птолемей. – Завтра же приду знакомиться с твоей Звридикой.
– Вот и ладно. Уверен, не пожалеешь. Да и союз наш станет крепче. Никто не сможет нас тогда одолеть. Вот только Селевк женат на варварке. Говорит, что любит её и ни на кого не променяет.
Тяжело опустившись на мраморную скамью, Антипатр глубоко вдохнул свежий вечерний воздух.
«Как же он постарел, – снова заметил про себя Птолемей, – былая величавость превратилась в дряхлость. Глаза приобрели стеклянную неподвижность.»
Положив всё еще крепкие руки в перстнях на колени, Антипатр вглядывался в вечерний сад. Государство разваливалось, и у него уже не было никаких сил остановить это губительное разрушение.
– Хорошо в Пелле! – с грустью проговорил Антипатр, внезапно осознав, что недолго ему осталось наслаждаться такими дивными вечерами. – И что тебя тянет в Египет? Ну почему ты не хочешь быть регентом? Я бы тогда был спокоен.
– Это отнимет у меня много сил и здоровья. Не хочу тратить время на распутывание бесконечных интриг. Я хочу оставить после себя добрую память. Египет стал для меня второй родиной. Там покоится Александр. И мне суждено быть правителем именно в этой стране.
– Эти интриги и подорвали мое крепкое здоровье. Одна Олимпиада чего стоит! А Эвридика, жена Арридея, – возомнила себя царицей. Одна коварнее другой. Если им обоим дать волю, забьют друг друга насмерть!..
– К каждому человеку необходимо найти особый подход. Кровь следует проливать лишь в самом крайнем случае.
– Вот поэтому я и предложил кандидатуру Полиперхонта. Если Кассандр захватит власть, много крови прольется в Македонии, да и во всем государстве.
– Ты знаешь, что у него на уме? – осторожно поинтересовался Птолемей.
Антипатр тяжело вздохнул.
– Убить Олимпиаду.
Птолемей не на шутку встревожился.
– Она мать Александра. Это должно быть для нас всех свято.
– Знаешь, Птолемей, хоть она и причинила мне много зла, но лично я был бы рад, чтобы всё окончилось миром. Но как этого достигнуть? – Антипатр пожал плечами.
– Решение должно быть найдено, – предупредил Птолемей.
– Если еще немного смогу прожить, то постараюсь сохранить царский дом в неприкосновенности, – заверил Птолемея Антипатр.
Птолемей подошел к яблоне, сорвал спелое яблоко и, как только надкусил сочный, ароматный плод, услышал низкий девичий голос. Девушка была где-то совсем рядом, в саду.
– А вдруг я ему не понравлюсь.
«Это, наверное, Эвридика», – догадался Птолемей и прислушался.
– Разве ты можешь не понравиться? – успокоил девушку женский голос. – Ты молода. Отец отдает за тебя жениху богатое приданое. Жених, как я слышала, сам сказочно богат и знатен.
– А где я буду жить после свадьбы? Учтите, я никуда из Пеллы не поеду!..
«А она с характером, как все в роду Антипатра. Значит, моя свадьба дело уже решенное. Им даже не приходит в голову мысль, что я могу отказаться, – подумал Птолемей. – Хотя, вероятно, на это нужно все-таки решиться. Хватит быть одному. И для решения многих государственных вопросов этот брак может быть очень выгоден.»
– Уедешь ты из родного города или останешься решит отец и твой супруг, а ты подчинишься их воле.
– А сколько ему лет?
– Я слышала, что за сорок.
Какой ужас! – воскликнула девушка. – Он старше моего братца Кассандра!.. Значит, такой же занудный!..
Птолемей невольно улыбнулся.
– А что еще ты знаешь о нем? Говори. Пожалуйста!..
– У него уже есть сын от знаменитой афинской гетеры Таиды.
– Ну и жениха мне нашли! Вот у Филы муж – Деметрий, молодой, красавец. Правда, до этого ее тоже выдали замуж за Кратера, старика, всего в шрамах. Но ей крупно повезло. Теперь у нее муж – самый красивый мужчина в Элладе.
– Эвридика, о чем ты говоришь? Кратер – гордость Македонии. Это большое несчастье, что он погиб. А какой муж Деметрий, покажет время. Говорят, его уже видели в доме одной из знатных гетер.
Но девушка явно не слушала свою наставницу.
– И Лисимах у Никеи тоже очень хорош собой. А у моего будущего ребенка уже есть брат. 0 чем, интересно, думает отец?
– О твоем счастье.
– Нет и нет. Как всегда, о своей личной выгоде, о которой он всегда говорит: «Я это делаю во имя интересов государства… Вот заберусь сейчас на дерево, тогда попробуйте достаньте меня!..»
– Эвридика, сейчас же прекрати! Я сейчас позову Перилая. Он не хуже тебя взбирается вверх по деревьям.
– Из всех братьев больше всего ненавижу Перилая.
Этот разговор развеселил Птолемея. Он вдруг почувствовал себя мальчишкой. В детстве он очень любил лазить по деревьям и долго прятаться там от всех, мечтая о битвах, достойных знаменитых героев Эллады.
– Эвридика, сейчас же слезь с дерева.
– А ты не будешь звать Перилая?
– Не буду, не буду.
– Поклянись!..
– Клянусь!.. Только слезь.
– Ладно, так и быть слезу. 0, Афродита, скорей бы стать взрослой, чтобы не слышать ваших вечных наставлений.
«Бедная девочка, ведь она рано потеряла мать, – с грустью подумал Птолемей. – Спешит скорее стать взрослой, не ведая, сколько горя, душевных страданий и невзгод несут быстролетные годы. Когда-нибудь ты пожелаешь обратить вспять безжалостное время и поймешь, что лучшими годами жизни были вот эти, когда ты ничего не знала о взрослой жизни. Ничего, ничего!»
Птолемей не хотел обнаруживать своего присутствия в саду и, быстро распрощавшись с Антипатром, отправился домой.
Часть третья
НЕКТАР ЛЮБВИ И ЯД НЕНАВИСТИ
Глава первая
Эврикида – жена Птолемея
Прощание с матерью. Кносский дворец. Праздник в честь Эвридики. Прекрасная Агнесса.
Триера отчалила от причала Македонии и развернула свой парус к Александрии. Птолемей возвращался в Египет с молодой женой Эвридикой. И эта женщина была знатной македонянкой. Внешне она не была похожа ни на кого в своей семье, – смуглая, черноволосая и черноглазая. Но за нежной улыбкой скрывался твердый, жестокий и непреклонный характер рода Антипатра. Птолемей разбудил в Эвридике женщину и, касаясь взглядом её юного лица, он встречался с темными глазами, требующими внимания. На лице Эвридики блуждала строгая улыбка. Она мечтала о муже, думающем только о ней, а мысли Птолемея были далеко от нее. Он сидел рядом с ней на палубе корабля под ярким навесом, словно забыв о её присутствии, весь уйдя во власть забот о своем возвращении в Египет. Он не слышал биения сердца своей молодой жены, не сводящей с него глаз.
