Техасцы возвратились на свой сто двадцать седьмой участок накануне и весь день не выходили из дому.
Что касается Самми Скима, то он, воспользовавшись хорошей погодой, ушел на охоту. В низовье Фортимайлз объявилось несколько гризли, и ему ничего так не хотелось, как встретиться с одним из этих опасных стопоходящих, — сей счастливый опыт он уже приобрел в Зеленой долине.
«Пусть лучше кузен воюет с медведями, — говорил самому себе Бен Реддл, — чем с Хантером!»
Четвертого августа кайлу старшего мастера несказанно повезло. Врубаясь в жилу у самой границы своего участка, Лорик наткнулся на самородок ценой не менее четырехсот долларов.
Вне себя от радости десятник заорал во всю мощь легких:
— Сюда! Ко мне! Смотрите!
Рабочие бросились на зов. Бен Реддл тоже.
Кусок кварца был словно инкрустирован самородком величиной с орех.
Люди со сто двадцать седьмого без труда поняли, что послужило причиной шума, и страшно разволновались — не без оснований, поскольку несколько дней назад они потеряли жилу и разработка участка становилась все более убыточной.
Зазвучал голос Хантера, гневно повторявшего:
— Здесь везет только собакам с Дальнего Запада!
Так он называл канадцев на своем грубом жаргоне.
От гнусного оскорбления Бен Реддл сначала ужасно побледнел, затем кровь ударила ему в голову; инженер был готов накинуться на техасца, но десятник удержал его. Тогда, повернувшись к Хантеру спиной, Бен Реддл презрительно пожал плечами и зашагал прочь.
— Это я вам говорю, господин из Монреаля! — крикнул ему вдогонку техасец.
— С таким негодяем, как вы, Хантер, я не желаю иметь никаких дел.
— А все же придется! — выкрикнул негодяй. — И я не знаю, чего я еще жду?..
Хантер собирался переступить границу участков и схватиться с Беном Реддлом, но Мэлоун его удержал: рабочие соперничавших приисков и без того готовы наброситься друг на друга; остановить их будет невозможно.
Вернувшись домой ввечеру, Самми Ским, который сиял от счастья, убив — не без риска для жизни! — медведя, принялся подробно рассказывать о своем подвиге. Кузен терпеливо слушал его, не желая беспокоить повестью о дневных событиях. После ужина братья поднялись к себе в комнату, и Самми Ским уснул здоровым сном охотника.
Существовала ли опасность, что конфликт на этом не закончится? Станут ли искать ссоры отныне еще более озлобленные Хантер и Мэлоун? Будут ли они натравливать своих людей на рабочих соседнего прииска?.. Вполне возможно, так как утром кирки и мотыги обеих бригад должны встретиться на меже участков…
К сожалению для Бена Реддла, в тот злополучный день двоюродный брат на охоту не пошел — потому что погода стояла плохая. С юго-востока надвигалась низкая облачность. Следовало ожидать грозы, и отходить далеко от дома было нежелательно.
Рабочие Лорика с утра суетились у колодцев. Одна группа, руководимая старшим мастером, копала на разграничительной линии приисков, у самого столба, на одной стороне которого имелась дощечка с надписью «127», а на другой — «129».
Люди Хантера тоже находились возле межи, но за все утро никаких осложнений не возникло. Правда, несколько резких выражений, брошенных американцами в адрес соседей, заставили оных ответить равнозначно. Поскольку все ограничилось обменом словами и кое-какими жестами, десятники вмешиваться в ссору не стали.
Дело приняло совсем другой оборот после обеда. Как нарочно, Хантер и Мэлоун крутились на своем участке.
— Посмотри, — обратился к брату Самми Ским. — Эти мерзавцы здесь. Давно мы их не видали…
— Я видел вчера, — уклончиво ответил Бен Реддл. — Советую поступать так же, как я, то есть делать вид, будто их не существует в природе.
— Однако, Бен, они смотрят на нас, и мне не нравится — как…
— Не обращай внимания, Самми.
Техасцы подошли ближе. И все же от обычной брани они воздержались, хотя и бросали на соседей свои хамские взгляды.
Самми Ским, согласившись с мудрым советом брата не замечать их, пребывал тем не менее в готовности дать надлежащий отпор.
Одновременно рабочие обоих приисков продолжали копаться у линии межевого столба, носить землю к лоткам. Их разделяла всего лишь узенькая полоска дерна, и кирки вот-вот должны были столкнуться. Несколько камней уже перелетело через межевую черту.
Впрочем, никто на подобные пустяки внимания не обращал.
Вдруг — это случилось часов в пять — один из камней, выбитых кайлом Лорикова рабочего, отскочил и упал у ног американского десятника.
То был кусок кварца весом в четыре-пять фунтов, который очень походил на те, что содержат в себе золото, и потому, вероятно, кое-чего стоил.
Последовало требование старшего мастера отдать его — требование законное, но ответ на него состоял исключительно из грубых выражений.
Произошел только обмен репликами, но Лорик, настроенный вернуть себе то, что ему принадлежало, переступил межу.
Трое или четверо американцев набросились на него, а несколько их соотечественников поспешили им на помощь.
Завязалась драка, сопровождавшаяся криками, всполошившими все смежные участки, из-за чего возникла опасность, что потасовка приобретет всеобщий характер.
Вырвавшись наконец из окружения, Лорик устремился к месту, куда упал злополучный кусок породы.
Так он оказался лицом к лицу с Хантером, который сильным толчком в грудь сбил его с ног.
Свидетель безобразной сцены, Самми Ским бросился на выручку своему десятнику, которого техасец уже придавил к земле.
Бен Реддл последовал за братом и остановил Мэлоуна, решившего помочь компаньону.
Началась свалка. В сильных ладонях рудокопов кирки и мотыги превратились в смертоносное оружие; еще немного — и пролилась бы кровь раненых и, возможно, убитых, но тут появился отряд верховой милиции, объезжавший дозором эту часть берега Фортимайлз.
Решительными действиями полусотни вооруженных людей порядок был наведен в считанные минуты.
Бен Реддл, Самми Ским и оба техасца стояли друг против друга. Первым заговорил Бен Реддл, обратившись к Хантеру, от ярости потерявшему дар речи.
— По какому праву, — сказал он, — вы осмелились помешать взять то, что является нашим имуществом?
— Твое имущество! — заорал американец, грубо тыкая инженеру. — Это твое имущество находилось на моей земле и потому принадлежало мне!
— Мерзавец! — воскликнул Самми Ским, вплотную приблизившись к техасцу.
— А! — завопил тот. — Это вы, господин защитник дам!
— Женщин, которым вы нахамили! Но вы — всего лишь подонок, один из тех, что превращаются в жалких трусов, когда имеют дело с мужчиной!
