— Ничего. Я не поняла, о чем он говорил.
— Слышала ли ты об этом от кого-нибудь еще? Или, может, кто-нибудь говорил о чем-то, что заставило тебя вспомнить слова Валленквиста?
— Нет.
— Случалось ли тебе когда-нибудь слышать, читать или видеть что-нибудь, свидетельствующее о том, что Кэрд не умер?
— Нет.
И это было все. Так что же все-таки теперь делать с ней?
До полуночи оставалось минут пятнадцать. Стенной экран уже замерцал оранжевым светом и издал тихий вой — предупреждение жителям вторника, что пора входить в каменаторы. Кое-кто сразу же заходил в цилиндры и каменился досрочно. Так что если он включит свой аппарат сейчас, это не привлечет ничьего внимания в банке данных.
Он может закаменить ее, открыть окно и выкинуть тело в воду. В этот поздний час никто этого не заметит. И она будет еще долго покоиться на дне под слоем ила. Может быть, даже вечно. Но вот в этом он как раз сомневался. Ведь дно вокруг башни периодически чистят. Но вот как часто? Это было необходимо узнать. Таково уж его везение — придется все отложить до завтра. Но еще лучше — на неделю. Он затащил Руиз в цилиндр, устроил у себя в ногах и приготовился к каменению. Ему показалось, что прошла вечность, прежде чем он впал в знакомое беспамятство. Казалось, не успел он закрыть глаза, как сразу снова открыл. И тут же посмотрел в окно цилиндра, желая убедиться, что в комнате никого нет. Никого там быть и не могло, но ему хотелось быть в этом полностью уверенным. Удостоверившись, что все идет, как нужно, он открыл дверь и, перешагнув через еще спавшую Руиз, направился прямо к экрану связи.
Он назвал номер Сник и дал указание не включать свое изображение. Она моментально отозвалась, хотя лицо у нее было сонным.
— Тихо, — сказал Дункан, — ты одна?
— Нет, — ответила Сник, — но он в ванной. Что случилось?
Несколько секунд Дункан тяжело дышал, не в силах выдавить из себя ни звука — ярость переполнила его до краев и лишила дара речи. Он мысленно увидел ледяную руку, сдавливающую его мозг и сердце. Он весь превратился в сплошной кусок льда.
— Вы мне срочно нужны, — наконец процедил он. — Чрезвычайное положение. Сможешь выйти, не привлекая внимания?
Сонливость мгновенно испарилась с лица Сник, словно капля воды под действием сильного жара.
— Боюсь, что не могу.
— Тогда я… Ладно, это неважно. Увидимся позже.
Он отключился и, дыша чаще, чем ему хотелось бы, вызвал падре.
— Какого дьявола? Кто смеет отвлекать человека от сна грядущего? — зарычал тот в ответ. Это означало, что Кабтаб отправился из цилиндра прямиком в постель.
— ЧП, — сказал Дункан. — Ты можешь срочно прийти?
— Конечно, человече, — уже мягче отозвался Кабтаб. — Ты можешь сказать мне?..
— Не могу, — ответил Дункан и отключился.
Через десять минут падре ввалился в комнату мокрый до нитки и бушующий от ярости.
— Черт бы побрал всех уличных поливальщиков! — прогрохотал он. — Почему они не работают в полночь, когда никто не шляется по улицам?! От них же невозможно скрыться — льют со всех сторон, да еще и с пола, и с потолка!
— Санитарным службам тоже хочется повеселиться, — заметил Дункан. — Ладно. Дело вот в чем: я нуждаюсь в твоей помощи. Главным образом, мускульной, а не мозговой.
Он уже раскаменил Руиз, надеясь, что это не будет отражено в записях городского Департамента по Надзору за Расходом Энергии. Это будет записано, конечно, но вряд ли кто-то обратит внимание на сей факт. А если даже и заметят, то дежурный может быть слишком занят или слишком ленив, чтобы проследить волну и послать кого-нибудь для расследования. Дункану ничего не оставалось, как положиться на счастливый случай.
Впрочем, оставалось: он мог разрезать Руиз на куски и спустить в мусоропровод. Но этого он сделать был просто не в состоянии.
Вместе с Кабтабом Дункан отволок невероятно тяжелое тело в уборную. Там они стряхнули все с полок и свалили в углу. На верх кучи они водрузили сами полки. Затем, с жалобами и руганью, обливаясь потом, засунули Руиз в созданный для нее хаос.
— Это, конечно, временно, — сказал Дункан. — Когда ее начнут искать, а это вот-вот случится, ее нельзя будет здесь хранить. Мы должны что-то придумать. И очень быстро.
Кабтаб лапищей вытер пот со лба.
— Насколько быстро?
— Хорошо бы в течение ближайших десяти минут.
— Мы можем выкинуть ее в окно. Правда, есть опасность, что кто-нибудь заметит, как она падает. К тому же я думаю, что ганки время от времени обследуют дно вокруг башни.
— Не так уж они любят это делать, — ответил Дункан. — Нужно связаться с БПТ. У них должны быть люди и возможности, чтобы избавиться от нее.
— Наш единственный связник — Изимов. Но, благодаря зеленым яблочкам с божьей яблоньки, я догадываюсь, что он будет от всего этого не в восторге.
— Тем хуже для него. — Дункан включил экран связи и послал вызов по домашнему номеру Изимова.
— Откуда ты знаешь его номер? — спросил Кабтаб. — Я думал, что мы можем общаться с ним только в магазине.
— Узнал в городской директории, на всякий пожарный случай.
Через минуту Дункан отменил вызов.
— Если только он не использует морфей-машину, его нет дома.
Он помедлил, но потом повторил запрос и, несмотря на то что очень не хотел этого делать, оставил сообщение, что разыскивает его. В ожидании ответа они решили позавтракать и принять душ, после чего вновь принялись строить планы, как убрать Руиз. Но в голову не приходило ничего, что могло бы сработать.
— Ганки вряд ли станут утруждать себя выписыванием индивидуальных ордеров на обыск, — рассуждал Дункан. — Они возьмут чистые бланки, применят универсальный код, который запрет все двери в этом районе, и начнут обыскивать всех по очереди. А в эту секцию они могут сунуться в первую очередь.
— Нам надо управиться до девяти, пока в участке не заметили, что она не отметилась, — сказал Кабтаб. — Кроме того, у нас есть еще час или около того, пока они будут узнавать, почему она этого не сделала.
— Я бы сказал, чуть больше двадцати минут, прежде чем они замкнут круг.
Дункан лихорадочно соображал с минуту, а потом сказал:
— Мне бы этого очень не хотелось, но придется будить Изимова. Даже если нас там кто-то и увидит, это еще не повод связывать нашу ночную прогулку с исчезновением Руиз. Придется это сделать, у нас нет другого выхода.
Даже в этот утренний час автобусы уже ходили, но Дункан с Кабтабом вышли за пару кварталов от дома Изимова и остальной путь прошли пешком. Авеню Фон, квартира номер 566. Алая с зелеными полосами дверь. Дункан нажал кнопку звонка, стараясь выглядеть как можно беспечнее: уже появились первые прохожие. Приятели уже встретили десять человек. По статистике, один из них должен был быть ганком. Один из десяти.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
