В конце концов, каждый делает свой выбор сам. Полина просто молодая, запутавшаяся девушка. Но она не убийца. Если вы действительно сотрудничаете с милицией, прошу довести до их сведения мое мнение.
Я не сотрудничаю с милицией, но попытаюсь вам помочь. Павел Петрович ошибается, думая, что его послания читает еще кто-то, кроме меня. Но по чистой случайности я знаю следователя, который ведет это дело. Вы подтверждаете мое собственное мнение об этом деле, поэтому я с чистой совестью могу довести ваше мнение о Полине до этого человека.
Большое спасибо. Я в свою очередь попытаюсь поговорить с отцом Полины. Он должен рассказать правду о том дне, когда убили Михаила Стрельцова. Вам интересно будет узнать результат разговора?
Конечно. Огромное вам спасибо, Мики.
Доктор
2
Потом Люба открыла второе послание. Оно было от Клауса. «Что-то долго не объявлялся!» — усмехнулась Люба.
КОМУ: Доктору ОТ КОГО: от Клауса
ТЕМА: личное
Большое «спасибо» за совет вылезти из скорлупы и провести день как-нибудь иначе. Интересно, вы сами-то пробовали? Ну и как результат? Быть может, там, на воле, в каменных джунглях, вам тоже повстречался этот отнюдь не диковинный зверь: чудовище с зелеными глазами. Да, я говорю о ревности.
Знаете, а я ведь искренне верил в то, что не все Женщины подобны шекспировской Гертруде, которая, не износивши башмаков после смерти мужа, стала супругой его родного брата. Я хотел рассказать ей все. Не Гертруде, разумеется, женщине, которая показалась мне не такой, как все прочие. Выть может, она поняла бы, что я не так уж и виноват. Мы могли бы найти утешение в общении друг с другом. Разве я хотел большего? Мне так нравилось слушать ее голос. Ровный, негромкий голос, который очень успокаивал, когда было особенно плохо. Теперь же мне хочется сделать ей очень и очень больно.
Разве вам знакомо это чувство? Когда в груди невыносимо печет, будто сердце оттуда вынули, а раскаленный уголь вложили. И он все "время тлеет, тлеет и тлеет. А внутри все чернеет и тоже постепенно обугливается. Со мной уже было один раз такое. Обида. Жгучая обида на весь свет, хотя виноват один только человек. Но его больше нет, а женщина эта есть, и что мне с ней прикажете делать?
Вы все еще не догадываетесь? Тогда давайте с самого начала.
Первый раз я увидел вас на автобусной остановке, когда следил за своим врагом. Вы сели в его машину, не в мою. Я понимал, что вы замерзли. Но я так и не мог понять, почему вы вышли за него замуж через такой короткий срок. Что вы о нем знали? Ничего, ровным счетом ничего. Потом он "заставил вас сменить место работы. В этом был один положительный момент: вы стали для меня доступны. И я придумал себе маленький комплекс: любить вас издалека, это я заметил, что ваши глаза цвета янтарных капелек сосновой смолы, выступающие на сосновой коре, в том месте, где... Ну, дальше вы все уже и так знаете, повторяться не буду.
Мне долгое время хотелось рассказать вам правду о вашем муже. Но и теперь я, пожалуй, подожду. Эта правда мне еще пригодится.
Скажите, как и почему в вашей жизни появился тот, другой? Тоже от одиночества? Или потому, что женщины вроде вас не умеют противостоять синеглазым нахалам? Я не ошибаюсь? У него ведь синие глаза? А у меня голубые, помните? Или вам это все равно?
Придется доказать вам, что города берет не смелость, не нахальство, а ум. Эту партию мы еще не доиграли. Догадайтесь, где сейчас ваш новый мужчина и где я?
Люба вскочила, и начала лихорадочно искать тот клочок бумажки, на котором записал свой рабочий телефон Стае. Нашла.
— Капитана Самохвалова, будьте добры.
— Его нет. Что-нибудь передать?
— А где он?
— Уехал на задание, — раздался в трубке раскатистый смешок. — Вы по личному вопросу, что ли, девушка?
— По личному.
— Тогда ничем не могу вам помочь.
Она положила трубку. Потом сказала вслух:
— Думай, дурочка, думай. «Где сейчас ваш новый мужчина и где я?»
Она снова кинулась к компьютеру. Хорошо, что все послания сохранила, не стала удалять. Вот оно то, что нужно. 722-21-77.
— Алло. Говорите.
— Стае, это ты?
— А ты думала, девушка, которая принимает заказы на доставку горячей пиццы?
— Но как же...
— У него определитель номера был. Когда ты заказывала пиццу, включался автоответчики записывал твой заказ.
— Он там?
— Нет. Съехал с квартиры. Похоже, только что. Умный, черт.
— А ты как там оказался?
— Слушай, я сейчас забегу, тут близко. Соседний дом. Ты дверь-то откроешь?
— Мне опять страшно.
— Ну-ну, перестань. По крайней мере, он теперь не Ромео, не темная лошадка, а Алексей Градов, брюнет с голубыми глазами, двадцати восьми лет. Это уже приметы. Жди, я сейчас. Люба?
— Да?
— Целую.
Все равно она вздрогнула, когда раздался звонок в дверь. Как же близко он, оказывается, был целых два раза! И как было просто заставить открыть дверь: подбросить ей номер собственного телефона, как тот, по которому можно заказать на дом горячую пиццу. Ведь если бы не Стае...
— Люба, это я.
— Сейчас, сейчас.
Она завозилась с замком. Руки не слушались, а пальцы почти не гнулись. Он первым делом начал мять эти ее негнущиеся пальцы.
— Страшно? Похоже, он действительно существует, твой Ромео. Теперь его надо искать. Ценный свидетель. Что у тебя с руками? На улице жара.
— Как ты оказался в его квартире?
— Ну не такой уж я и тупой мент.
— Останешься сегодня?
— Теперь сама этого хочешь, да?
— Почему он вдруг мне во всем признался?
— Как признался?
— Он послал письмо. Там, в компьютере. Стае прошел в комнату. Люба открыла ему последнее сообщение от Клауса. Стае читал его долго. Прочитав, сидел и молчал, минут десять смотрел в одну точку. Люба боялась пошевелиться. Наконец он сказал:
— Очень интересно. Спрашиваешь, почему я вдруг оказался в его квартире? Я встретился с Дмитрием Ивановым, и мы долго беседовали.
— Боже! Когда?!
— Сегодня. Часа в два мы с ним встретились. На нейтральной территории, как он просил. И я понял, что его брат, Сергей Иванов, здесь вообще ни при чем. Напрасно я его подозревал. Он никого не убивал, никого не преследовал... Помнишь, ты меня просила проверить алиби Алексея Градова?
— Да. Его, Сергея Иванова и Стрельцова Павла Петровича?
— Я решил к нему съездить еще раз. Если не Иванов, то кто тогда? Стрельцов? Смешно! Скорее Градов. Но сначала я захотел позвонить, убедиться, что он дома. Сунулся в свои записи, и, знаешь, телефон показался мне знакомым. Кретин! Это я про себя. У меня же хорошая память на цифры. Он дал мне телефон, потому что даже вообразить себе не мог, что я вместе с тобой буду заказывать по нему пиццу! А я, кретин, совсем забыл про Алексея Градова. Целиком сосредоточился на Сергее Иванове и Павле Петровиче. И тот странный разносчик... Ничего в голове не щелкнуло, представляешь? Только сегодня. Кстати, его разыскиваем не только мы с тобой.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
