«Оказывается, сердце может разбиваться снова и снова, — поняла она, отвернувшись к морю. — Сердце может разбиваться бесконечно…»
Как только Лора вошла в магазин, к ней подлетела Кейт.
— Наверх!
— Что?
Сокрушенная усталостью и горем, она не сопротивлялась, когда Кейт буквально подтащила ее к винтовой лестнице.
— Немедленно в постель! Ты же на ногах не стоишь!
— Но ведь магазин открыт, в будуар может кто-нибудь войти…
— Закрыт до конца дня. — Кейт толкнула Лору на огромную кровать, застеленную атласным стеганым покрывалом, и опустилась на колени, чтобы снять с подруги туфли. — Спи и ни о чем не думай. Ни о чем! Особенно о том, что этот подонок наговорил тебе.
Лора впадала в забытье, чувствуя, как сужается поле зрения — от краев к центру, словно изображение на экране.
— Кейт, он никогда не любил их. Он сказал мне. Он никогда не любил моих детей! И он никогда не любил меня…
— Не думай об этом. — От жалости у Кейт на глазах навернулись слезы. — Не волнуйся. Засыпай.
— Знаешь, мне жаль его. Жаль нас всех… Я так устала!
— Я знаю. Я знаю, милая. Лежи. — Суетясь, как наседка над больным цыпленком, Кейт расправила одеяло. — Спи.
Она присела на край кровати и взяла Лору за руку.
— А ведь когда-то я так мечтала о нем, о том, как чудесно у нас все сложится…
— Тсс, — прошептала Кейт. — Мечтай теперь о чем-нибудь другом. Ты должна найти себе новую мечту.
— Она заснула? — спросила появившаяся в дверях Марго.
— Да. — Кейт шмыгнула носом и стерла слезы со щек. И подумала о мужчине, за которого вышла замуж и который нежно любит ее и еще неродившегося ребенка. — Я ненавижу проклятого Питера Риджуэя!
— В таком случае, тебе придется встать в очередь. — Марго подошла и положила ладонь на плечо Кейт. — Когда она вернулась, то выглядела такой… разбитой. Я могла бы убить его за это затравленное выражение ее глаз!
— У нее все будет хорошо, — откликнулась Кейт. — Мы проследим за этим.
Когда Лора вернулась домой, ее голова еще кружилась от усталости. Она подумала о горячей ванне, о прохладных гладких простынях… Но ей было необходимо, просто необходимо немедленно увидеть своих детей, и она отправилась в конюшню.
Первым ее приветствовал Бонго. Щенок бросился к ней, высунув от счастья язык, резко затормозил у ее ног, уселся на задик и поднял лапку.
— Что это?! — Очарованная, Лора присела на корточки и пожала лапку. — Да ты трюкач! Я вижу, Майкл повозился с тобой. Ну, а что еще ты умеешь делать? Ложись!
Бонго мгновенно растянулся на земле и заглянул ей в глаза, ожидая одобрения и награды.
— А ты умеешь кувыркаться? Притворяться мертвым?
— Учимся, — раздался невозмутимый голос Майкла. Он подошел и угостил щенка крекером.
— Девочки наверняка в восторге.
— Они учат его кувыркаться, и он делает успехи. — Майкл не сводил глаз с лица Лоры, с теней под ее глазами. — Ты только что вернулась?
— Да. Я пришла повидать девочек и взглянуть на Лулу. Как она?
— Отлично, чего нельзя сказать о тебе. — Невозмутимости Майкла хватило ненадолго: раздражение и разочарование, копившиеся весь день, наконец выплеснулись наружу: — Ты что, с ума сошла?! Работать весь день после бессонной ночи! А если бы ты заснула за рулем и разбилась?
— Я не могла отменить встречи.
— Бред собачий! Просто бред! Что здесь, вообще, происходит? Что за чушь тут мелют? Ты в самом деле отпустила Риджуэя со своими деньгами и теперь разрываешься между двумя работами, чтобы оплачивать счета?
— Успокойся. — Лора с тревогой оглянулась и испытала облегчение: раз девочек нет в поле зрения, вряд ли они что-либо услышали. — Не знаю, с кем ты разговаривал, но тебя это не касается. И не проговорись, пожалуйста, девочкам: они ни о чем не подозревают.
— Кое-что меня все же коснулось. Ты провела всю ночь без сна, помогая мне, а теперь посмотри на себя. Я могу дунуть, и ты упадешь! Я думал, что магазин и офис — просто игрушки для тебя, развлечение между парикмахерами и массажистами…
— Ну вот, теперь ты знаешь, что ошибался. И все равно это не твое дело. Ну, где девочки?
Майкл дрожал от ярости, от бессилия. Он ничем не мог помочь ей, но все это выводило его из себя.
— Они на пастбище за конюшней, — мрачно произнес он, пожав плечами.
— Одни?!
Лора рванулась к конюшне. Видения страшных происшествий вихрем пронеслись в ее мозгу. Однако, когда она увидела своих детей, страх сменился радостным изумлением: ее счастливые дочки спокойно скакали по кругу на паре терпеливых лошадей.
— Я пока не заставляю их делать сальто и прыгать через горящие обручи, — сухо заметил Майкл, который едва догнал ее. — Это мы запланировали на следующую неделю.
Не сводя глаз с дочерей, Лора схватила его за руку.
— Майкл, они великолепны! Ты посмотри, Али скачет рысью и подпрыгивает в седле в такт с лошадью, как настоящая наездница!
— Я же говорил тебе, что она словно родилась в седле. Кейла, пятки вниз!
Маленькие ножки немедленно выполнили приказ, и Кейла взглянула на Майкла, как щенок, ожидающий поощрения.
— Мама! Мамочка, посмотри, я скачу на лошади!
— Я вижу! — Лора подошла к забору и поставила ногу на нижнюю жердь. — Вы обе просто потрясающи!
Гордо подняв голову, Али подъехала к матери и остановила лошадь.
— Это — Тесс. Ей три года. Мистер Фьюри говорит, что Тесс — прекрасная прыгунья и что он научит меня брать препятствия.
— Али, она действительно прекрасна, и ты чудесно на ней смотришься.
— Вот поэтому я и хочу купить ее. Я возьму деньги из своих сбережений, — девочка с вызовом посмотрела на Лору. — Ведь это мои деньги!
«Были», — устало подумала Лора. И эти деньги, и все, что было отложено на образование, забрал Питер. И еще не скоро ей удастся возместить потери…
— Почему ты молчишь, мама? У нас же есть конюшня. — Али грезила о собственной лошади уже давно и все продумала. — Я могу сама ухаживать за ней и платить за ее содержание из карманных денег. Ну, пожалуйста!
Лора почувствовала, что у нее страшно болит голова.
— Али, сейчас я не могу об этом думать. Давай подождем и…
— Тогда я спрошу папу! — Губы девочки задрожали, но она высоко вскинула голову. — Я позвоню ему и спрошу.
— Конечно, ты можешь ему позвонить, но думаю, что он не имеет к этому никакого отношения.
— Когда ты была маленькой, у тебя была лошадь! У тебя было все, что ты хотела! А мне ты всегда приказываешь ждать. Ты не понимаешь, что действительно важно. Ты никогда ничего не понимаешь!
— Ладно. Я не собираюсь воевать с тобой сейчас.
