Врач делает еще несколько отметок, выдает мне отрывной листочек из блокнота.
– Берегите себя. На прием к травматологу приходите через три дня.
– Спасибо, всего хорошего.
При виде меня Алька подскакивает с места, бросается.
– Ну что, пойдем снимки делать?
– Нет, врач сказал, нет необходимости. Простой ушиб.
– С сотрясением что?
– С каким? Нет у меня никакого сотрясения. Все в порядке.
– Точно?
– Точнее не бывает. Пошли домой, давай пешком прогуляемся? – предлагаю я. – Тут до аптеки недалеко.
– Что тебе врач выписал?
Алька выхватывает бумажку и бегло пробегается на ней глазами.
– Это совсем легкие препараты. Что это такое?! Олух тебе рецепт выписывал! Тут все как для детишек или для беременных! А ты… – осекается.
Алька буквально замолкает, хватает ртом воздух, застыв на месте.
– Ты… Ты беременна, что ли? – спрашивает осторожно. – Да! Ты плаксивая, ешь не то, что обычно, тебя тошнит! Ты точно беременна! – сама же подтверждает свои предположения, лишив меня возможности ответить. – А кто отец? Ратмир, что ли?! Ох! Ох… Оооооох! Теперь я понимаю, почему ты была так зла на него и хотела обругать мужчину. Ты от него забеременела! – затараторила Алька. – Так. Выше нос. Он ответит за содеянное и будет обеспечивать тебя до конца твоих дней!
– Чтоооооо?! Ты соображаешь, что ты несешь?
– А что такого? – хлопает ресницами Алька. – В процессе участвовали двое. Анваров, как мы видим, гуляет теперь с другими девушками и ни о чем не беспокоится. Но ребенок – это стопроцентная гарантия обеспеченной жизни! Послушай, что я тебе говорю! Поверь, его знаменитой семье не нужны скандалы, они быстро согласятся на все требования, лишь бы их не полоскали всюду!
– Хватит!
Я вырываю руку из захвата цепких пальцев Альки.
– Я ничем подобным заниматься не собираюсь, ясно? И вообще, я еще не решила, нужен ли мне этот ребенок!
Алька замирает, немного приоткрыв рот, смотрит на меня с крайним изумлением, говоря, даже начинает заикаться немного.
– Л-л-лиль! Ты же не серьезно, правда? – понижает голос до шепота. – Ты же не сделаешь аборт!
– Откуда такая уверенность, что не сделаю?
– Это же крохотный человечек! Малипусенький!
– Думаю, на таком сроке это просто горошина! – говорю с трудом.
На глазах закипает горячая лава и струится по щекам, обжигая.
– Ты сама этого не хочешь, Лиля. Даже не вздумай идти на аборт! Моя тетя – Зинаида Михайловна в молодости сделала аборт, потом знаешь, как долго забеременеть не могла: то выкидыш, то внематочная беременность, то отслоение плаценты! Потом в сорок с лишним лет только смогла родить, такого слабого мальчишку, постоянно по больницам с ним таскается! Сделаешь аборт – возьмешь грех на душу! И вообще я думаю, что ты на такое просто неспособна!
– А я сама не до конца не знаю, на что я способна, Аля! Как минимум, тест возьму, потом буду думать, как поступлю.
– Пошли, – вздыхает Аля. – Все равно идти в аптеку.
Может быть, не беременна? Может быть, это ошибка?
Реально, куда мне еще и беременность ко всем прочим проблемам.
Но тест подмигивает: беременна.
Беременна и что мне с этим делать?!
– Лиль, ну как? Что там? – стучит по двери ванной комнаты. – Лиль? Тебе плохо, что ли?
– Все… хорошо.
– Беременна? – спрашивает с надеждой.
– Да, – вздыхаю обреченно. – Беременна.
Ратмир
Время тянется бесконечной жвачкой. От скуки и тоски на потолок лезть хочется. Выть без конца. Думал, что отец раскидается быстро за несколько дней, максимум полторы-две недели. Но расследование затягивается. Затягивается и наше вынужденное пребывание вдали от всех. На связь ни с кем не выходим. Таков приказ отца. Признаться, это трудно даже для меня, не представляю, как лисицы справляются. Первые несколько дней глаза были на мокром месте у обеих, потом привыкли. Коротаем дни как только можем. Тамара от нечего делать даже пытается освоить под контролем Ксюхи позу ширшасана – стойку на голове. Разумеется, амбициозно начинает с самого сложнейшего, игнорируя основы. В этом вся Томка, не разменивается на мелочи, хочет получать все и сразу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Очередное утро начинается с мучительно тоскливого пробуждения. Левая ладонь привычно накрывает окаменевший член. Под закрытыми веками полыхает картинки из сна, в них привычно часто мелькает образ моей нескромной училки. Больше всего жалею о том, что не успел написать ей ничего: ни одной строчки. Не предупредил, что уезжаю.
Хотелось бы, но нельзя. Мало ли что… Вдруг бы подвел ее под удар?
Люди, осмелившиеся покуситься на жизнь видного политика, с простой смертной церемониться бы не стали. Я отгоняю дурные мысли прочь из головы. Хочется осторожно пробить насчет Лилички, но запрещаю себе делать это. Нельзя. Нельзя. Табу. На мне лежит ответственность за жизни двух сестриц. Я сам себя не прощу, если уступлю сиюминутной похоти, мгновенной слабости, если дам волю этой тяге, которая рвет нутро, кромсает безжалостно.
А что, если все же с ней что-то стряслось?
Закусываю губу до крови, пока металл не разливается во рту.
Растираю языком мерзкий вкус по всему рту. Левая ладонь сползает на простыню, падая безвольно. От дурных мыслей, проносящихся в голове, охота передернуть пропадает без следа.
Внезапно до слуха доносятся девчачьи визги и шорохи. От сна не остается ни следа. Я подрываюсь мгновенно, выхватив пистолет из-под подушки, мчусь прочь из спальни.
Мысленно перебираю, где и в чем я мог проколоться. Вроде все ровно, действовал, как договаривались. Я старался соблюдать осторожность, но вдруг пропустил что-то?
Вылетев в коридор, я торможу за углом, выглядываю осторожно, приподняв пистолет повыше.
– Бля, – выдыхаю через секунду с облегчением.
Очередная попытка Тамары встать на голову оканчивается провалом. Она падает вниз, с оглушительным визгом, подмяв под себя Ксюху.
– Блять, – прижимаюсь затылком к стене.
Новостей нет.
Нервы ни к черту.
Сколько это продлится?!
Прислушиваюсь к звукам внизу. Между сестрами затеялся неторопливый разговор, девчачьи сплетни. Сам не знаю, зачем это слушаю, просто ловлю умиротворение в их болтовне, чтобы не гонять муть внутри своей головы.
– Как думаешь, Сергей долго будет обижаться за то, что Ратмир его отлупил? – задает вопрос Тамара небрежно.
– Зависит от обстоятельств, – отвечает Ксюша уклончиво.
– Пфф! Ты как всегда, тебе ответить трудно, что ли?
– Я могу ответить, но ответ тебе не понравится.
– Ну ты и стерва! – обижается Тамара.
Кажется, вот-вот начнется ругань из-за какой-то мелочи. Выхожу и опираюсь о лестнице, дав знать о своем появлении.
– Утро доброе.
– Рат! – Ксюша немного хмурится, увидев в моей руке пистолет. – У нас гости?!
– Вы визжали, я подумал, мало ли что. Все тихо?
– Более чем! – закатывает глаза Тамара. – Рат, Ратик, скажи, когда уже мама с папой нас заберут? Я скоро от тоски умруууу! – начинает тереть глаза.
– Еще один концерт я не переживу! Идите, пожрать что-нибудь приготовьте. Вдвоем!
– Вредный, может быть, лучше ты? У тебя такие вкусные завтраки, пальчики оближешь! – заискивающе смотрит на меня Тамара.
– Нет. Шагом марш. Тебе полезно заняться нужным делом, а не бесцельным стоянием на голове.
После нескольких минут споров и препирательства сестры отправляются на кухню. Быстро прибрав за собой комнату, примерно полчаса провожу в душе, пытаясь поймать волну спокойного игнора и безмятежного состояния. Ничего не выходит. Сам на грани…
Неожиданно решаю: пора сделать вылазку. Осторожную. Никто не заметит. Надо узнать, как там обстановка, все ли в порядке с родителями. От отца точно будет нагоняй, что вылез раньше, чем следовало. Но лучше схватить один раз по шапке, но точно быть уверенным, что с родителями все в порядке, чем без толку проводить дни в глуши.
Серые, однообразные, длинные… Просто убийство.
