* * *
Еще примерно через полчаса отправляюсь на кухню, ведомый ароматами. Думаю, кашеварит Ксюха? Но на удивление на тарелку выкладывает ажурные блины Тамара.
– Последний какой-то кривой, – замечает Ксюха.
– Не придирайся, это мелочи. Ты просто завидуешь, что у меня что-то получается лучше, чем у тебя.
– У тебя из всего только блины и получаются! – закатывает глаза старшая.
– Тишину в эфире поймали! – командую я. – Завтракаем без споров. Проголодался.
– Ты каждое утро так говоришь. В джинсы хоть влезаешь? Отъелся!
Тамара не упускает шанс, чтобы пустить в мою сторону шпильку.
Не успеваю я донести до рта теплый блин, свернутый треугольником, как раздается соловьиная трель. Кто-то усердно нажимает на кнопку звонка.
– Сидите здесь! Перед окнами не светитесь!
Сестры кивают, шутки прочь, лица мгновенно становятся серьезными. Я быстро добираюсь до панели с видеонаблюдением, проверяю, кто звонит.
Дыхание спирает мгновенно. Не могу поверить своим глазам.
Нажимаю быстро на связь по видеодомофону.
– Отец! Как ты меня нашел?
– Так ли это важно? – отвечает отец. – Впустишь нас?
– За вами нет хвоста?
– Обижаешь.
– Да, – выдыхаю с облегчением. – Да, сейчас впущу.
Ноги несут быстрее смерча к входной двери. Сначала обнимаю и целую маму: мне кажется, она стала еще меньше с момента нашей последней встречи. С трудом удерживаю эмоции, потом обнимаю отца, наверное, даже чуть крепче, чем следовало. Он сдавленно выдыхает и немного скрипит зубами.
– Все в порядке?
– В полном, – отвечает он. – Где девочки?
– На кухне.
Отец прикладывает палец к губам. Мама шикает на него, шепотом пытается донести до него, что это плохая затея. Но отец тихо-тихо пробирается на кухню и спрашивает громко:
– А для нас найдется чем перекусить?!
Тамара и Ксюха вздрагивают от неожиданности, потом наперегонки, словно им по пять лет, бросаются к маме и папе.
– Мама!
– Мамочка! Па…
– Паааап!
От радостных визгов и струящихся слез на миг закладывает слух, но внутри простирается огромная радость: я безумно счастлив за всех нас. Судя по всему, обошлось благополучно, и вынужденное заточение можно считать оконченным.
– Мы скоро вернемся домой?
– Когда можно поехать обратно? – почти одновременно задают вопрос сестры.
Отец поднимается, отзывает меня в сторону, оставляя маму вместе с Тамарой и Ксюшей.
– Есть разговор.
Удалившись от кухни на приличное расстояние, я задаю вопрос, который гложет меня больше всех остальных:
– В чем я прокололся? Как ты меня нашел?
– Ты ни в чем не прокололся. Мне помогли тебя обнаружить. Одно простое посещение соцсети.
– Лисицы! – скриплю зубами. – Тамара у меня получит!
– Тамара здесь не при чем.
– Ксюха?! – удивлению нет предела. – Как?
– Я сам с ней поговорю, – отмахивается отец. – Мне всего лишь понадобилась подсказка, а позднее я немного поразмыслил, понаблюдал и понял, что не ошибся.
– Ты выяснил, кто стоит за покушением?
– Выяснил, – отвечает коротко. – Потребовалось дольше времени, чем я планировал.
– Разобрался?
– Не совсем. Нужна твоя помощь. Ты близок с Айбикой Байсаровой?
– Айбика Байсарова? Да, она не прочь… Постой, но причем здесь она?
– Ее отец стоял за покушением, – коротко отвечает отец.
– Твой приятель?! Быть не может!
– Может. Оказывается, он метит на мое место, а если учесть, что поддержки у него в разы меньше, чем у меня, он решил устранить конкурента иначе. Ты должен выманить его дочь, а потом мы сыграем на отцовской любви, чтобы поквитаться с ним. Я могу на тебя рассчитывать?
Глава 31
Ратмир
Выбраться на свободу после длительного заточения дорогого стоит. Разумеется, свобода эта лишь иллюзорная, пока отец не поставит на место своего приятеля – Байсарова. Сестры остались в компании мамы. Обратно я возвращался исключительно с отцом, в сопровождении большого числа охраны. Было мало времени на себя, но много времени на то, чтобы выучить на зубок план отца и повторить его несколько раз.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Ни одной оплошности быть не должно! – в очередной раз повторяет он.
– Да-да, все получится, – киваю.
С громадным нетерпением я загружаю свой телефон. Отовсюду начинают сыпаться уведомления о пропущенных звонках, куча сообщений.
Мой взгляд ищет среди множества лишь одного адресата…
Даже противиться этому влечению больше нет желания. Я просто жажду узнать новости о Лиличке. В планах пробить все основательно, но не под пристальным взглядом отца, который теряет терпение в момент, когда ему начинает казаться, будто я недостаточно сосредоточен на нашем семейном вопросе.
– Ты меня понял?
– Понял, отец, отец. Я вызваниваю дочку Байсарова, активно даю понять, что мы вместе! Выманиваю ее подальше от посторонних глаз и отчитываюсь. Все будет в порядке, можешь…
Фраза «можешь на меня рассчитывать» остается незаконченной.
Слова просто повисают в воздухе, потому что я вижу смс-уведомление от банка о сумме, потраченной с моей карты. С той самой карты, которую я оставил Лиличке.
Сумма, выражаясь культурно, значительная!
Я сам оставил ей безлимит и подсказал, чтобы Лиля ни на чем не экономила, чтобы ни в чем себе не отказывала. Я не жадный от слова совсем, но стоит признаться, что я совсем не ожидал от нее таких крупных трат. От любой другой мог ждать баснословных покупок, кутежа – чего угодно! Халява же.
Но Лиличка показалась мне другой.
После того, как я понял, что ошибался на ее счет, я вдруг увидел девушку немного с другой стороны и самую малость поверил в то, что она показывала мне. Ненадолго, но она предстала передо мной очень искренней, приятной, но тем не менее, яркой, не похожей ни на одну из меркантильных сук.
Однако сумма, потраченная с карты, усмехается о другом: еще какая меркантильная! Квартиру она себе, новую покупает, что ли?!
– Дай сюда этот кусок пластмассы, он тебя отвлекает!
Отец тянется к моему телефону, я успеваю спрятать его в карман куртки, затолкав куда подальше мысли о девушке. Этих мыслей слишком много в моей голове. За время вынужденного заточения я даже начал подозревать, что просто схожу с ума, потому что думал лишь о ней, грезил сутками напролет, фантазировал о новой встрече и выстраивал очередное жаркое свидание…
Все это пыль. Самообман.
Просто очередная красивая мордашка с тугой вагиной. Не натрахался вдоволь, не отъездил девочку вдоль и поперек, не усмирил зов похоти.
Именно по этой причине не могу выбросить Лилю из головы. Банально не взял причитающееся мне по праву.
Позднее наверстаю.
– Все хорошо, я тебя слушаю, – повторяю отцу.
– Уверен? Ты кажешься мне рассеянным, о чем думаешь? О ерунде всякой?
– С чего такие выводы? – набычиваюсь.
– С того. Не замечаю за тобой стремлений устроить жизнь, как подобает. В твои годы я уже повстречал Лесю, твою мать, и был серьезно настроен устроить жизнь иначе, а ты только прожигаешь жизнь… – качает головой. – До меня доходят разные слухи!
– Какие, например? О боях? За них ты меня уже отчитал.
– Не только. Говорят, незадолго до твоего отъезда ты здорово накуролесил со своим приятелем.
– Ошибаются.
– Хочешь сказать, врут насчет разбитой тачки?
Придерживаю правду внутри себя, иначе Тамаре точно не поздоровится за выкрутасы, и мне заодно: из-за того, что не уследил. У таких проколов не бывает срока давности. Отец сильно нервничает из-за предстоящего, может и из чистого упрямства за события месячной давности спросить так строго, будто это случилось только что!
– Я не говорю, что врут. Лишь хочу сказать, что все не так просто. К тому же я серьезно настроен.
– На что? Прислушался ли ты хотя бы к одной из моих просьб? Или мне стоит взять твою судьбу в свои руки?
– На что это ты намекаешь?
