…Самым странным в этом странном мире и странной ванной оказалась абсолютная прозрачность и понятность проблемы — вот объясняет тебе инопланетянка спокойно и пошагово, глядя на сложности жизни чуть со стороны, и все становится доступным.
Нет, насчет абсолютной прозрачности — явное преувеличение. У Бро оставалась тысяча вопросов, но они были, так сказать, мелкими и техническими.
…— Но почему, почему не сказать⁈ — князь в ярости расхаживал вдоль душевой кабины, скорее напоминающей загон для мытья элитных лошадей. — Ладно номер телефона я не спросил, отвлекся на текучку. Но о возникших проблемах с полицией она же могла сказать? Мы же вместе те проклятые монеты брали, я же еще предупреждал.
— Возможно, именно потому Василиса и не сказала. Ты предупредил — она попалась — и как теперь выглядеть идиоткой в глазах любимого человека? — поставила риторический вопрос марсианка, сидя на борту императорской ванны, болтая легкими ногами и с сочувствием наблюдая метания Бро. — Все опирается о парадокс.
— Про парадокс и запомню навсегда, — заверил князь. — Но так-то неприятная ситуация с полицией и монетами легко решается. Проще всего, естественно, через натуральные, а не исторические деньги. Там же у полиции нет никаких доказательств, одни подозрения, только прессуют девчонку наугад. Нормальный адвокат вмиг отмажет. Но проблемы нужно озвучивать!
— Как озвучить проблему, если она выглядит как наглая просьба дать денег? Твоя Василиса на что угодно пойдет, лишь бы не показаться шлюховатой девицей, мечтающей стать содержанкой.
— Да какая тут шлюховатость⁈ Мы же вместе задание выполняли. Тут чисто дружеские нормальные отношения, понятно же всё.
— Это мне понятно. Тебе понятно. А Васька — она внутри ситуации, она иначе видит. Ты бы сам у нее денег попросил?
— Гм…
Бро обнаружил еще один слой атмосферно-личных отношений, достаточно сложно преодолеваемый устаревшими жидко-топливными ракетами изнуренного двоечного ума. Да, права марсианка, все сложно и парадоксально. Но уравнение можно и упростить.
— О деньгах подумаем позже. Поговорим. Видимо, не один раз. Да, Васко бывает довольно упертой. Но это второочередная задача, пилим проблемы по порядку их произрастания, как говорил Ильич. Сначала нужно Василису отыскать! — рубанул ладонью Бро.
— Вот это правильно! — закивала инопланетянка. — Ее найти, а нас выпустить. Иначе я уже начинаю подумывать о котовских объятиях. Они хоть теплые и забавные. В отличие от здешней реальности. Что у вас за ужасные культурные слои, а, Бронислав⁈
— Чувствую себя безмерно виноватым, хотя причастен лишь косвенно. Полагаю, это не культурные слои, а слои отходов культурного производства, — Бро шагнул к ванной, осторожно взял хрупкую ладонь инопланетянки и поцеловал золотистое запястье. — Благодарю! Многое стало понятнее. К сожалению, нечасто мне так просто и доходчиво объясняют. Вот что стоило авантюристкам хотя бы в общем намекнуть? Они же про проблемы с полицией знали.
— Боюсь, милые девушки и сами внутри парадокса. Трахаться с кем попало и лгать это одно, но ведь и половая солидарность тоже играет некоторую роль, — вздохнула инопланетянка.
— Имелись такие догадки. Придется учитывать. Еще раз благодарю. Как справедливо говорил гениальный человек не из школьной программы — «Мужики, ищите Аэлиту: Аэлита — лучшая из девушек»
— «Лучшая из баб», — поправила марсианка. — Замечательный был человек, художник и автор. Рада, что посчастливилось быть лично знакомой.
В голосе богини звучала откровенная грусть. Бро еще раз поцеловал ей руку — на этот раз с долей сочувствия — и сказал:
— Нужно все же предпринять что-то реальное. По ощущениям, Васко сейчас в весьма скверном, если не сказать, неадекватном состоянии духа. Надо бы мне поторопиться.
— Но осторожнее, Бронислав. Неоправданный риск и спешка приведет лишь к ухудшению ситуации.
— Несомненно учитываем. Как думаешь, они там… подытожили?
— Кот Гена — быстр как гепард, — заверила хорошо осведомленная инопланетянка.
Бро стукнул в дверь и высунулся:
— Можно?
— Рискни…
Узники апартаментов валялись парами: кот дымил толстой сигарой, опустошенные бутылки шампанского трогательно украшали подушку, авантюристки держались за руки. Бро мимоходом удивился томности опытных дев — видимо, быстрота разгона скуки по кошачьему способу отнюдь не портила эффекта процесса. Могут коты, могут. Еще один слой атмосферы личных отношений, в данном случае постельно-психологического аспекта.
— Вы передохните, я сунусь на разведку, — сказал князь.
— Не пройдешь, — кот выдул великолепное тройное кольцо дыма. — Мы дважды пробовали. Толкотня, визг, хай, бегут со всех сторон, жгут стрелами, лазерами и огненными колобками.
— Буду предельно осторожен. А маньяки там есть? — с надеждой уточнил Бро.
— Полно. Мы, правда, половину их вообще не знаем, особенно механических, — д’Обиньи оперлась о локоть. — Есть идеи, мon cher?
— Пока лишь прикидки. Я быстро.
Развинчивая эксклюзивный торшер, Бро выслушал впечатления узников, с боем дошедших до лифтов. Да, ситуация выглядела сложной, но не безнадежной.
— Бронислав, не ходите, — попросила Аэлита. — Это слишком опасно. Я лишь выглянула и ужаснулась — там сплошь умалишенные.
— Молодой человек нам не верит, — откликнулся расслабленный кот Гена. — Вот сунет нос, лишится глаза, сразу станет уважать мнение опытных старших товарищей.
— Я уважаю, — заверил Бро. — Но ситуация обязывает. Буду осторожен, быстр, надеюсь, прикроете при отступлении.
— Само собой, мon cher, — пообещала д’Обиньи, обещающе потягиваясь (с обнаженной грудью она казалась истинной белокурой нимфой). — Но действительно — есть ли смысл высовываться? Противник безумен, хаотичен и имеет заведомое численное превосходство. Да и куда собственно, иди?
— Это ключевой вопрос. Но тактика выжидания едва ли принесет нам успех. Шампанское кончится, к тому же массовые рабочие клише этой хаотично-примитивной культуры построены на внезапном вторжении зла. Вот занимается кто-то любовью, романтично мяукает, а тут с потолка на него падает амеба-кровосос. Неопределенная, ложноножковая, вся на каблуках и слизко-слизистая, а? — предположил двоечник.
Кот погрозил когтем, девушки вздрогнули.
— Не может быть! Слизко-слизистая — это чересчур, — запротестовала фон Штайн. — Что за омерзительное смешение жанров⁈ Ты из ревности, что ли?
— Господь с тобой, Оля, ну какая ревность? Просто вы мне не чужие, а в современной масскультуре границами жанров не озадачиваются, сплошной микс бодяжат, лишь бы кровищи побольше, а сексуальности поменьше. Слизь и расчлененка под возрастные ограничение практически не попадают, вот на них и опираются хваткие творцы и продюсеры. А с сексом — наоборот, только один намек дадут и сразу вычищают. Верный признак: как только в объятиях персонажи слились, считай, погибли страшной назидательной смертью. Ну, как минимум один из героев.
— Тысяча чертей, вот же канальи, довели искусство! — вскричала д’Обиньи, разыскивая шпагу. — Гена, ты же клялся что современный и аутентичный⁈ А про слизней предупредить⁈ Брехло пушистое, menteuse!
— Увлекся, не подумал. Меня можно понять, богини же рядом, — оправдался кот и решительно передернул затвор своей роскошной «чизетты». — Вместе идем на прорыв! Но каков план операции?
Бро объяснил свой план. У взбодрившейся группы прорыва имелись обоснованные вопросы и сомнения, но плана получше всё равно не придумывалось.
— Возьмем план за рабочую основу, далее будет видно, — провозгласил повидавший виды Гена. — Лично я бы предпочел прорыв по крышам, но здесь поверху вообще не протиснешься, не крыши, а натуральная площадь у Трех вокзалов.
Гневно фыркая, кот первый направился к двери. Бро с тяжелой копьевидной трубкой от торшера занял место рядом, безоружные авантюристка и представительница марсианской эмиграции пристроились следом, д’Обиньи и шпага замыкали боевую колонну…
