Остатки рубашки птицей упорхнули на пол, давая доступ к моей груди, на миг обжигая прохладным воздухом, и я снова застонала прямо в рот Кайлу, когда на вершинках сомкнулись горячие губы, сменяясь влажным языком. Теснее вжалась в бёдра мужа, безмолвно моля о чём-то большем, подаваясь вперёд и изгибаясь в их сильных руках. Я безумно хотела его в себе, на себе. До боли, до звёздочек перед глазами.
И, будто почувствовав эту грань, Коул прижал меня резко, до хриплого стона, безмолвно встретившись взглядом с братом у меня за плечом. Кайл поцеловал ещё раз — глубоко, особенно жёстко и порочно-остро, а затем отступил, помогая избавить меня от остатков одежды. А ещё через пару мгновений я уже лихорадочно комкала пальцами прохладную простынь и тонула в дурманящем поцелуе Криса, пока Коул скользил языком по моим бёдрам, вычерчивая влажные узоры и дорожки.
Матрас сбоку прогнулся, и ладони Кайла скользнули по моей коже, уверенно очерчивая выемку пупка и плоский живот. Мои руки, будто живя своей жизнью, взметнулись вверх, притягивая его к ноющей груди за волосы. На миг на лице мужа промелькнула улыбка, а затем его порочные губы сомкнулись на жаждущем ласки соске, перекатывая его на языке, покусывая, с силой втягивая, пока второй захватил в плен Крис, добавляя остроты контрастом прохладных пальцев и горячего рта.
Я впитывала эти ощущения, пылала, будто не кровь, а лава текла у меня под кожей. Лихорадочно ощупывала руками тела мужчин, наслаждаясь рельефностью мышц, стремилась доставить им то же удовольствие, всё потрогать, попробовать.
Ладонь Кайла легла на мою, направляя и подсказывая, и я, поборов мимолётное смущение, обхватила пальцами крупный, налитой член, поражаясь его длине и заранее представляя, как глубоко он в меня входит. Аккуратно провела ладонью по бархатистой коже, обвела горячую головку, коснулась мошонки. Осмелев, второй рукой приласкала Криса, срывая с губ мужчин хриплые стоны и до боли кусая свои, чтобы не кричать в голос.
Язык Коула нежно скользил по моим складочкам, собирая влагу, проникая внутрь. Кружил вокруг чувствительного комочка, подводя к самой грани и отступая. И в эти мгновения мне хотелось выть от нетерпения и, кажется, безысходности. Я шипела, ругалась и практически молила позволить мне кончить, но разве хищники так легко отпустят свою добычу?
Наверное, впервые, я не стеснялась своих желаний и потакала им, стремясь получить от этой близости всё. Отдать всю себя, невзирая ни на что. Дрожа, я лежала, опираясь плечами на бедра сидящего Кристофа, и по нашей связи ощущала волну идущей от него похоти. Вкупе с моим возбуждением это было что-то крышесносное!
Они все — все трое — творили что-то невообразимое с моим телом. Играли на нем, как на скрипке, какую-то мелодию, срывая с моих губ глухие стоны. Я металась в оковах трёх пар рук, бесстыдно умоляя о большем. И в миг, когда Коул втянул в себя мой клитор, щелкнув по нему языком, во мне будто пружина лопнула, и я увидела звёзды. По крайней мере, мне так показалось, пока меня трясло и выгибало от запредельного удовольствия.
Губы мужа тут же сменились горячим членом, который был не таким длинным, как у Кайла, но, пожалуй, гораздо толще, и Коул начал медленно входить в меня короткими толчками, продлевая секунды моей сладкой агонии. Я ощущала его глубоко внутри себя и задыхалась от невероятного чувства наполненности. Он брал меня то мучительно медленно, то вбивался с огромной амплитудой, почти причиняя боль, и я забывала себя, чувствуя, как перетекает в него мой жар, оставляя слепящие искры на коже.
Крис крепко удерживал мои ладони над головой, прижимая к простыням своей рукой, пока второй скользил по моей шее, груди и играл с сосками, будоража ещё больше. Этот лёгкий намёк на подчинение смывал все границы, разбивал все страхи, что я копила в своей голове, рождал первые искры доверия, потому что именно сейчас, распластанная между тремя разгорячёнными телами, полностью открытая и беззащитная, я понимала — ОНИ не обидят, не сделают больно. И от этого что-то сжималось внутри, сладко-сладко и долго-долго.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Когда мне показалось, что испытать ещё большее возбуждение попросту невозможно, на мои скулы легли уверенные пальцы Кайла. Я слегка повернула голову подчиняясь его ладони, и на миг встретилась затуманенным взглядом с чуть безумными, бордовыми глазами, как-то сразу поняв, на что он настроен.
Облизнув губы, покорно открыла рот, языком обводя алую головку, ощущая атласную гладкость кожи. Скользнула по внушительной длине, пощекотала уздечку и позволила проникнуть глубже, не пытаясь скрывать свои сладкие стоны, что вибрацией проходили по члену мужа, заставляя его шипеть от удовольствия.
Вырвав запястья из захвата Криса, я обхватила его ствол ладонями, не желая, чтобы он оставался в стороне, и это словно стало каким-то толчком, что объединил нас, намертво спаял воедино, перекраивая всё, что нам было знакомо.
Мои Три-Кей двигались так синхронно, словно слышали мысли друг друга… и мои тоже. И от осознания того, насколько близки мы были в этот момент, мурашки пробегали по коже. Финала мы тоже достигли вместе, рухнув на смятые простыни, и даже не сразу осознали, что над нами резко закрутилась воронка, взрываясь ослепительными брызгами магии.
Наши стихии, также, как и мы, сплелись воедино, расцветая под потолком воздушно-огненными цветами, на лепестках которых, как бриллианты росы, сверкала вода. И, наверное, только мне эти волшебные рисунки показались слегка незаконченным, но об этом я подумаю позже…
— Кажется, эта спальня требует основательного ремонта, — слегка отдышавшись, хрипло прошептала я, обозрев разрушения и даже не пытаясь выбраться из крепких объятий мужей, которые не прекращали касаться моей кожи, словно, боялись, что я развеюсь, как эти цветы, созданные нашей магией. — Нам случайно не нужна ещё одна гостиница? Нет? Жаль. Тогда я первая в ванную комнату, а вы тут уж как-нибудь сами объясняйтесь с хозяином и уборщиками!
Под дружный смех своих — уже теперь точно — мужчин я всё-таки выбралась из заточения их тел и, завернувшись в простыню, прошлёпала в соседнюю комнату. Так. Кажется, если меня не сотрут мужья, я сотру себя сама, намываясь по пять раз на дню. Ох, доля моя нелёгкая.
Глава 26
Как ни странно, порядок в комнате навели очень быстро. Мужчины, дождавшись, пока я вернусь, поочерёдно коснулись моих губ своими, чем немало меня смутили. А затем, извинившись, сослались на срочные дела и ненадолго меня оставили одну, предупредив, чтобы я даже думать не смела о чём-то лишнем и как-то себя против них настраивать. Вот только легко это было лишь на словах, и о том, как снова повернулась моя жизнь, я всё равно размышляла.
По коже мурашками бродили отголоски удовольствия, тело немного саднило, подтверждая, что мне всё это не приснилось, зато энергия кипела, бурлила и пела у меня в груди, а я сама… Сама я не знала, как относиться к тому, что наш брак — теперь уж точно! — стал вполне официальным. Об этом говорили и тонкие браслеты-татуировки на моих запястьях, которые я поначалу даже не увидела, поглощённая происходящим. А они были! Притягивали взгляд, намекая, что уже ничего не будет как раньше. Одна — серебристая, мерцающая в темноте, будто усыпанная тысячей крошечных кристаллов. Вторая — ярко-алая, согревающая теплом, как живое пламя. И третья — голубая, переливающаяся, как водная гладь, от светло-синего до тёмно-бирюзового.
Вскинув руку, я несколько мгновений полюбовалась на брачные метки и вздохнула, натянув рукава рубашки обратно. Плакать и биться головой об стену я не видела смысла — всё равно ничего уже не изменить, но вмешательство Снежка всё ещё не простила.
Понятно, что он просто не хотел, чтобы я долго сомневалась, да и то, что я и сама решилась бы завершить нашу связь — тоже. Просто неприятно, когда это происходит вот так. И вдвойне неприятно, что мне даже винить в случившемся некого было. Я ведь думала об этом? Думала. Допускала такую возможность? Допускала.
