Росуэлл с ухмылкой покачал головой.
— Но в семье Ридов такого не было.
Я во все глаза уставился на него.
— Почему?
Росуэлл пожал плечами.
— Мы заговоренные. — Он сказал это будто в шутку, но абсолютно серьезно.
Росуэлл был жизнерадостным, энергичным и неунывающим. Он был идеальным сыном, о котором могла мечтать любая нормальная семья. Если бы я мог быть на него похожим, хоть немножко, моя жизнь сложилась бы иначе. Я вспомнил слова Морриган. Главное — намерение. Если ты веришь в то, что ты заговоренный, способный, симпатичный и популярный, то таким ты и будешь.
Улыбка сбежала с лица Росуэлла. Он уставился на свои ботинки.
— Не то, чтобы я чувствовал себя виноватым…
— Но чувствуешь?
Кивнув своим ногам, он невесело улыбнулся.
— Может, ты поэтому со мной дружишь? Ты об этом не думал? Типа, ты закрываешь глаза на мои странности, потому что сам странный, только по-другому?
Росуэлл оторвал взгляд от ботинок и посмотрел на меня.
— Не совсем так. Мне больно разбивать тебе сердце, но, поверь, взаимная странность — не единственное основание для дружбы. Бывают и другие. Ты любопытный тип. Кроме того, с тобой мне не обязательно постоянно быть счастливым, славным и душой общества. Хочешь начистоту? Мэки, если честно, ты урод каких мало, но с тобой легко разговаривать.
Конечно, было здорово узнать, что у Росуэлла были другие уважительные причины дружить со мной (помимо факта, что наших отцов связывала церковная служба), но это не меняло сути — не смотря ни на что, я оставался лживым, ненормальным и мерзким типом.
— Мэки Дойл мертв. Я — не он. Я вообще никто!
Росуэлл упер локти в колени и наклонился вперед.
— Мэки — это ты. Я стал называть тебя Мэки в первом классе — тебя, дубина, а не кого-то еще. Я никогда не знал никакого другого Малькольма Дойла. Если он мертв, мне жаль, но это ничего не меняет. Он — это не ты.
Я не мог поднять на него глаз.
— Ты… слушай, если ты это не всерьез, то лучше скажи прямо.
— Мэки, без обид, но, сколько я тебя знаю, ты всегда был чокнутым на всю голову. Но это не делает тебя никем. Если по чесноку, это делает тебя чертовски особенным!
Я впился пальцами в края столика.
— Это определяющее событие моей жизни, а ты относишься к нему, как к чему-то обыденному! Будто оно ничего не значит!
Росуэлл откинулся на спинку скамейки и поднял глаза к небу.
— А может тебе пора перестать считать его определяющим? Вообще-то жизнь людей не исчерпывается тем, что случилось с ними в младенчестве!
Я знал, что он прав, но его правота меня пугала. Я отвернулся, чтобы Росуэлл не видел, до чего мне не по себе. Не так-то легко поверить что то, что определило твою жизнь, было всего лишь преходящим обстоятельством!
— Сегодня вечером я свалял дурака, — запинаясь, выдавил я.
— Я уже понял. Когда ты забился в судорогах, я сразу смекнул, что ты здорово влип. Колечко в языке, да? Значит, она так сильно тебе нравится? Так сильно, что ты плюнул на все и решился ее поцеловать?
Я покачал головой.
— Она… она вела себя так, будто я нормальный. Совсем не странный, ни капли не другой. Словно я могу быть кем угодно.
Росуэлл расхохотался так громко, что я испугался, не как бы нас не услышали с улицы.
— Так вот, значит, как ты выбираешь? Тебе нужна девушка, с кем ты можешь быть кем угодно?
— Нет! — Я облокотился о стол и уставился на дождь. — Да нет, просто… иногда здорово тусоваться с теми, с кем не чувствуешь себя законченным уродом.
Какое-то время мы тихо сидели и смотрели на игровую площадку.
Росуэлл первый нарушил молчание. Он задал мне вопрос таким тоном, будто ему вдруг пришла в голову очень смешная мысль, и он едва сдерживается, чтобы не расхохотаться в голос.
— Слушай, а кого бы из них ты выбрал, если брать в расчет нормальность? Представь, что тебе не нужно убеждать девушку в своей унылой обыкновенности.
— Кого? — Я втянул голову в плечи и натянул рукава на руки. — Наверное, Тэйт.
Я ждал, что Росуэлл поднимет меня на смех, или спросит, о какой Тэйт идет речь — о Стюарт или же другой, с тем же именем, но не такой страшной.
Но Росуэлл просто кивнул и толкнул меня плечом.
— Ну, так в чем вопрос, чудила? Прикинь, она, конечно, нагоняет страх, но может оказаться классной. И уж точно интереснее, чем будущая университетская потаскушка.
Я рассмеялся, но смех получился таким неискренним, что я поперхнулся.
— Это невозможно. Я ее так разозлил, ты себе даже представить не можешь. Типа, ничего уже не исправить.
Росуэлл покачал головой.
— Нет ничего, что нельзя исправить! Хочешь пример? Боже, да наши близнецы как-то собрали работающий снегоуборщик из двух неработающих, и участки кое-как убранного снега были тому доказательством! Слушай, люди более предсказуемы, чем ты думаешь. И не так уж сильно меняются с годами. Помнишь, как в седьмом классе у нас были дебаты, и Тэйт в хлам разругалась с Дэни по вопросу о смертной казни? Так вот, она не разговаривала с близнецом целый месяц, а потом все равно простила.
— Круто. Только сейчас речь идет не о правах и свободах. И ей уже не двенадцать. — Я вздохнул и провел рукой по лицу. — Рос, ты даже не представляешь, каких дров я наломал! Короче, если у нее есть хоть капля мозгов, она должна меня ненавидеть.
Но Росуэлл только пожал плечами.
— Отлично, она тебя ненавидит. И что? Если хочешь с ней встречаться, значит, засунь свою гордость в задницу, иди и проси прощения. Если у нее, как ты говоришь, есть хоть капля мозгов, она тебя простит. А нет, тогда лучше переключиться на девчонок, которые считают тебя нормальным. Только выбирай красоток без пирсинга в языке, ладно?
После этого мы еще какое-то время посидели молча, не глядя друг на друга, просто здорово и спокойно посидели.
Дождь почти перестал, превратившись в легкую промозглую пыль. Мне, как никогда, хотелось только одного — сидеть на скамейке с Росуэллом и чтобы мне всегда было так, как сейчас — хорошо и просто.
Глава двадцать вторая
Драка
Следующий день оказался особенным, поскольку впервые за несколько недель не было дождя. Как обычно, погода, была пасмурной, но холодной и сухой: первый признак того, что дождь не может идти вечно, и зима когда-нибудь все-таки наступит.
За обедом Дрю и Дэни вели себя странно, светились как именинники и улыбались до ушей. Когда Росуэлл поинтересовался, что их так разводит, оба переглянулись и покатились со смеху.
Я положил локти на стол, с трудом подавив зевок.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
