– А тут? – поднимаюсь я руками выше.
– Не-а!
Наконец мои руки доходят до провалившегося позвонка. О-ох, как пальцы крючит! Так и втягивает! Ясно, что после бессонной ночи тут делать нечего, но завтра…
– Штаны на место, – командую я, – и давай его снова посадим.
Теперь мы все вчетвером сидим.
– Значит, так… Первое! Ты должен верить, что ты будешь ходить. Ясно?
– Ясно… – чуть слышно отвечает Юра.
– Второе! Мои указания выполнять в точности! И без самодеятельности!
– А когда я смогу… ходить? – Вопрос звучит так неуместно!
– Ты будешь ходить! Это однозначно. Когда? Это зависит от нас с тобой. От того, как мы вместе будем работать.
– Юра, посмотри на меня! – и Ванька спокойно делает «пистолетик» на одной ноге. – Два года назад я, как ты сейчас, не чувствовал ног. Понял?
Парень заворожённо смотрит на Ваньку и кивает.
– Это сделал он, Александр Николаевич! – Ванька показывает на меня. – Так что ходить будешь!
– Вы завтракать сегодня будете наконец? – в дверях возникает Виктория.
– Пойдёмте! – Сергей Александрович с трудом встаёт на костыли. – Юра, ты завтракал?
– Да, папа! Ты потом ко мне придёшь?
– Конечно, сынок!
В гостиной садимся за стол.
– Александр Николаевич…
– Давайте просто Саша и на «ты», – прерываю я его. – Работа предстоит долгая, поэтому не надо церемоний.
– Ну хорошо. Всё-таки, сколько я тебе буду должен?
– Сергей Александрович, я не люблю и не хочу говорить о деньгах, – видимо, это у меня звучит резковато. – В своей жизни, я убеждён, надо помогать там, где это нужно. Здесь – это нужно!
– Саша, ты какое-то ископаемое! – сердито произносит отец Юры. – У нас сейчас, к сожалению, всё продается и всё покупается.
– Значит, не всё. Я от души хочу, чтобы Юра пошёл. Это – правда! И ещё. Важен не процесс, а результат! Можно, я поем?
– Конечно! Может, ребята, вы отдохнуть хотите? Так я это сейчас организую! Места много!
– Нет, спасибо, Сергей Александрович, мы с Ваней поедим и поедем домой. Мне вечером ещё в больницу надо заехать.
Я вру, но мне неудобно пользоваться его гостеприимством.
– Ну ладно… Но жаль.
То, что ему жаль, видно сразу. Мне кажется, он неплохой мужик.
– Сергей Александрович, мы с Ваней приедем к вам завтра, в воскресенье, где-нибудь к пяти. Хорошо?
– Конечно, как вам удобно!
Едем домой. Засыпаю! Ванька явно всё понимает и пытается меня разговорить.
– Знаешь, приятно, когда тебя везёт обыкновенный гений! – елейно произносит он.
– Будешь издеваться – обыкновенный гений поедет порожняком! – фыркаю я.
– Нет, Сашка, ты действительно гений, кудесник или ещё что-нибудь в таком же духе. Я, честно, перед тобой преклоняюсь.
– Ладно, прекрати меня восхвалять.
Паркуюсь во дворе с одной мечтой – скорее бы в койку!
Входим в квартиру.
– Всё, Ванюха! Я ложусь и отрубаюсь!
– Я сейчас тебе постелю! – с готовностью вызывается Ванька.
– Да ладно! Я сам.
– Знаешь, господин доктор, – Ванька ехидно ухмыляется, – я хоть и не медик, но сколько раз уже тебе говорил, что идиотизм наверняка распространяется воздушно-капельным путем.
– То есть?
– Ты идиот, Сашка… Это же так приятно – постелить постель брату, которого очень любишь и хочешь о нём заботиться, – грустно говорит он.
Мне становится стыдно.
– Ну Вань… Ну прости идиота! Я не сообразил. Прости…
– Ладно. Не парься. Давай ложись, – и Ванька подталкивает меня к только что расстеленной постели. – Ты спи, а я своей халтурой пока займусь.
– Лёг бы тоже, – бормочу я, устраиваясь под одеялом.
– Нет уж! Надо работать! Должен же я догонять великих!
– Я бы сейчас встал и дал бы тебе по шее, – бурчу я.
– Щаз! Да здравствует лень-матушка! – хихикает Ванька, уже роясь в своих бумагах.
* * *
Открываю глаза. Уже вечер.
Ванька сидит за столом перед компьютером в нашем халате, горит настольная лампа. Его кудлатая шевелюра так романтично выглядит! Любуюсь! Мой Ванька… Мой любимый братишка! От него таким домашним уютом веет! Это тот человек, который своим присутствием дал мне этот уют.
– Вань, – шёпотом зову я.
Оборачивается.
– Что, Саш?
– Иди сюда, – зову я снова шёпотом.
Встаёт, подходит.
– Сядь…
Садится. Протягиваю руку и тяну его к себе. Эти щекочущие волосы… Я чувствую в себе то, что чувствовал тогда, давно… И ничего с этим не могу поделать! Я признателен Свете из Булуна за то, что она в Ваньке разбудила мужчину. Но при всём этом мне порой так хочется его приласкать! Я так хочу возвратить ему то, что другие когда-то не дали?
– Ванюха… Родной мой…
Ванькина голова расположилась между моей головой и моим плечом так, что он привычно сопит мне в ухо. Молчим…
– Мне бы вот так лежать рядом с тобой, твоё дыхание слушать, – мечтательно шепчет Ванька, проводя ладонью по моей щеке. – Да чтоб ты был, наконец! Просто был!
Сгребаю его в охапку и отчаянно трусь щекой о его щёку.
– Кости поломаешь… Медведь…
– Ничего себе – медведь! Всего на пятнадцать кило тяжелее!
Действительно, Ванька весит пятьдесят семь, а я – семьдесят два.
– И вообще, будешь выступать – ухо откушу, – я ласково кусаю его за ухо.
– Погоди, я сейчас тебе горчицу с кухни принесу, – говорит Ванька совершенно серьёзно.
Фыркаю и целую его в лоб.
– Ванюха мой…
Сидим на кухне, ужинаем.
– Слушай… – Ванька распахивает глаза. – А если бы мы тогда… Ну когда ты меня выручал… Если бы мы не встретились?
– Честно говоря, мне страшно об этом подумать… – признаюсь я, потому что сам давно об этом думал.
– Знаешь… Наверное, это единственный случай, когда два брата наткнулись друг на друга…
– Вообще, всё это называется «его величество Случай»… Или Судьба. И никакая она не индейка! Уверен, что там у НЕГО всё расписано и разложено по полочкам.
– Саш… Неудобно спрашивать… Но мне очень хочется знать.
– Спрашивай!
– А как ты… Ну с чего вдруг… ты ко мне тогда так… изменился? Ну после раздевалки в спортзале. Приехал за мной…
– Знаешь, Ванюха… Я ведь тогда, на улице, сказал тебе чистую правду. Мне стало тебя ежедневно не хватать.
– Правда?
– Именно. Может, это был голос крови… Может, сверху меня наставляли…
– Прости, Саш, но наше кровное родство для меня всегда будет вторичным, – улыбается Ванька. – Я не знаю, как мне охарактеризовать… Ты мне и друг, и брат, и все родственники в одном лице, и наставник… Сколько есть примеров, когда родные братья друг другу никто. Мы же с тобой как бы сплелись… Мы родные ещё и по духу. Верно?
– Верно…
…Что-то с устатку мы слишком разоспались! Вчера долго сидели. Ванька над своими делами, а я над своей литературой.
– Ванюха, подъём! – командую я. – Уже два часа! Надо собираться и ехать к Юре.
– Всё, всё, всё… Сейчас встаю… – бормочет он и натягивает одеяло.
– Подъём! – я сдёргиваю с него одеяло.
– Изверг ты… – открывая глаза, Ванька улыбается. – Ты диктатор и деспот. Понял, кто ты?
– За что ж такие похвалы?
– Потому что сам не спишь и другим не даёшь. Я знаю! Ты из тех, кому плохо, когда другим хорошо!
– Сейчас будет хуже! Я за водой пошёл! – грозно обещаю я.
– Напугал ежа голым задом! Сам же в луже спать будешь! – Ванька ржёт в голос. – Ну ладно… Так и быть! Уступая многочисленным пожеланиям трудящихся…
* * *
Торможу у знакомых ворот. Выходит хмурый охранник.
– Куда?
– К Сергею Александровичу. Он ждёт нас.
– Ща разберёмся, кого это он ждёт, – и скрывается.
Наконец ворота открываются.
– Сергей Александрович ждёт вас, – докладывает уже не хмуро охранник.
Подъезжаю к крыльцу. Ого! Хозяин сам выходит встречать на костылях!
– Здравствуйте, Сергей Александрович! Ну как нога? – спрашиваю я.
– Вот, хожу чуть-чуть… Здравствуй, Саша, здравствуй, Ваня. Пойдёмте в дом. Сейчас поедим.
– Нет. Извините, Сергей Александрович, сперва дело. Сначала я посмотрю вашу ногу, потом мы пойдём к Юре, а потом уже ужин.
– Подчиняюсь, – кивает он.
Работаю с ногой хозяина прямо в его гостиной. Пациент только слегка морщится.
– Ничего. Немного поболит, но зато раньше ходить будете, – объясняю я между делом. – Наступаете слегка?
– Ну как ты велел – немного на пятку…
– Теперь на полную стопу можно, но слегка!
Ванька смотрит на мои действия, открыв рот.
– Вань, рот закрой, а то проглотишь! – шутливо одёргиваю я.
– Я обалдеваю, – признаётся он. – Первый раз такое вижу. Со мной ты работал, когда я на брюхе лежал. Да там и не так всё было.
– Да уж, было не так, – соглашаюсь я. – Всё, Сергей Александрович! На сегодня достаточно. Где у вас можно покурить?
– Да кури здесь! Вон пепельница!
Сажусь в кресло и закуриваю.
– Саша, а мне присутствовать можно будет, когда ты с Юрой будешь заниматься?
– Конечно! Секретов нет. Ванюха, а ты будешь помогать.
