наиграться, пока пацанов на кормёжку не уволокли.
Чтоб я так всю жизнь проигрывал…
К чести всех моих жён можно сказать, что ни одна из них даже не вякнула, когда мне наконец-то позвонили с докладом о проведённых испытаниях, и я перенёс звонок в свой кабинет, где и засиделся больше, чем на полчаса.
Век управляемых авиабомб История отметила в тот самый момент, когда немцы влупили по итальянскому линкору «Рома» два своих новых изделия. Мы же, за прообраз нашего творения взяли опять же немецкую авиабомбу FX-1400, или, как её ещё называют, Fritz-X.
Нет там никаких особых премудростей, иначе не смогли бы немцы освоить массовый выпуск радиоуправляемых авиабомб в далёком – предалёком тысяча девятьсот сорок втором году. Понятное дело, что не всё в её конструкции просто и примитивно, но непреодолимых сложностей с изготовлением экспериментальных экземпляров не оказалось. Больше всего хлопот с гироскопами вышло, но мы и с ними справились. Заметьте, без какого-то моего участия дело обошлось. Мне достаточно было просто, как руководителю, обозначить соответствующее задание. Расту…
– Аппаратура отлично отработала. Мы рассчитывали на дальность в пятнадцать километров и по нашим данным так оно и вышло, – радостно докладывал Степан, когда я начал расспрашивать его о проведённых испытаниях управляемых авиабомб, запускаемых с новенького модернизированного маголёта, не так давно построенного вместо того, разбитого при нашей посадке после полёта на Каспий.
Было у меня громадное желание сегодня самому попробовать себя на месте штурмана, наводящего бомбу на цель, но именно сейчас, во время разговора со Степаном, я понял, что ни о чём не жалею. У меня на редкость счастливый день выдался, а такое мне не часто перепадает. А управляемые авиабомбы пусть испытывают те, кто ими и дальше будет управлять. Для меня эти испытания вроде развлечения получаются, а будущим штурманам надо практику нарабатывать.
А у команды Степана сегодня важный экзамен на зрелость. Всю электронную начинку они разработали и изготовили самостоятельно. Радиоуправление получилось не самое сложное. Грубо говоря, вправо – влево и вперёд – назад, но что-то не доводилось мне слышать, чтобы у кого-то нынче и такое было.
– Скорость бомбы удалось установить? – задал я немаловажный вопрос, и даже заёрзал на кресле, ожидая ответа.
– Порядка тысячи километров в час у земли, с вероятностью погрешности примерно в десять процентов, причём, как бы не в большую сторону.
– Около двухсот восьмидесяти с лишним метров в секунду, – тут же пересчитал я цифры на новеньком арифмометре «Касимо», – До скорости звука совсем немного не дотянули.
– Так у нас и сброс был с пяти с половиной тысяч метров, и это при скорости маголёта порядка четырёхсот километров в час и горизонтальном полёте. Сам же говорил, что бомбардировщик будет километров с семи – семи с половиной работать, и скорость у него будет почти в два раза выше, если он загодя разгоняться со снижением начнёт.
– То-то и оно, – почесал я в затылке, – Нам до преодоления авиабомбой звукового порога всего ничего осталось, а там звуковой барьер может появиться, и пока ещё непонятно, как управление бомбой изменится. Эх, надо было сразу стреловидное крыло делать. Хотя подкрылки у нас все плоские, не выпуклые, так что может и обойдёмся тем, что есть. Сложности с наведением были?
– Сброс должен быть достаточно точным. Судя по докладам, максимально возможная корректировка падения составляет порядка семисот метров, а то и поменьше. С семи тысяч метров можно рассчитывать на круг в километр.
– Не густо, – поморщился я, принявшись за новый расчёт, благо теперь не надо мучить себя сложными вычислениями, имея «Касимо» под рукой, – В идеальных условиях всего три секунды будет у штурмана для того, чтобы правильно сбросить наш подарок. Чуть раньше или позже, и всё, никакая коррекция от промаха не спасёт.
– Я предлагал планер вместо бомбы… – негромко проворчал Степан видимо мимо трубки, но я его услышал.
– Напомнить, что я тебе ответил? Конструкция дороже, управление на порядок сложнее, высока вероятность попадания в броневой пояс. Это бомбы палубу легко пробивают, а планирующая авиабомба может и сильно сбоку в корабль прилететь, и оттого ему в борт попасть. Мало того, что скорость у планера ниже будет, чем у падающей бомбы, так он ещё и в бортовую броню скорее всего врежется, а она у некоторых кораблей бывает в разы толще палубной. Нет уж. Нам сейчас нужно, что попроще, полегче и подешевле. Оттого мне у Артемьева лёгкие высотные бомбардировщики начали конструировать, что все аэродромы, которые около Японии, у нас практически полевые. Тяжёлую технику они принять не смогут.
Да, отсутствие нормальных аэродромов пока очень серьёзный сдерживающий фактор для развития авиации. Можно сказать, решающий.
Что толку от тяжёлого четырёхмоторного бомбардировщика, если ближайший противник находится в трёх – четырёх тысячах километров от нашего аэродрома с бетонной взлётно-посадочной полосой. И такой аэропорт на востоке страны пока всего лишь один, в Хабаровске.
Вглядываясь в историю предков, я всё больше и больше понимаю, какую злую шутку с нами сыграл недостаток населения. Вот прямо сейчас мне много чего не хватает.
Нет техники, тех же приличных тракторов, катков, самосвалов, бульдозеров.
Нет ассортимента деталей для радиоэлектроники, а простейшие радары чуть ли не поштучно изготавливает группа энтузиастов при экспериментальных мастерских одной из судостроительных государственных верфей.
В стране дефицит цветных металлов. Налицо острая нехватка инженеров, да и просто квалифицированных рабочих катастрофически недостаёт.
Как и что тут спланируешь? К примеру, прислали мне вчера сообщение, что Сахалин снегом засыпало. За три дня обильнейшего снегопада сугробы чуть ли не до метровой высоты выросли. Везде. В том числе и на построенном нами аэродроме. А как его расчистить, если вся имеющееся в городе техника сейчас этот самый город и пробует откапывать? Там жизнь остановилась. В половине домов люди двери в подъездах открыть не могут. Снега к домам намело по самый верх этих дверей. А потом, сколько там её, этой техники. Кот наплакал. Её надо в пять, а то и в десять раз больше.
В результате дней на десять остались острова без прикрытия с воздуха и без разведки, и это я ещё очень оптимистично срок определяю, скорее всего, две недели пройдёт, прежде чем первый самолёт в Южно-Сахалинске поднимется в воздух.
Особых причин для волнения вроде бы и нет. Флот сёгуната мы успели крепко проредить. Боеспособных кораблей у них не больше трети осталось, и то, в лучшем для них случае, но ведь не сдаются японские феодалы. Уже дважды десант с Хонсю пробовали на Хоккайдо высадить. Так что, времени
