1351
Достичь полного прозрения — то есть познать истину и отойти в идеальное небытие, здесь — эвфемистическое обозначение смерти.
1352
Ставленая грамота — казенное разрешение на пострижение в монахи, дававшее освобождение от налогов и повинностей.
1353
Самадхи — см. примеч. к гл. LXIII.
1354
Драгоценные принадлежности ученого мужа — бумага, кисти, тушь и тушечница именуются четыремя драгоценностями кабинета ученого.
1355
Три святыни, или три сокровища, — см. примеч. к гл. LI.
1356
Су Лаоцюань (Су Сюнь, 1009–1065 гг.) — известный литератор и блестящий стилист, конфуцианец по своим воззрениям, отец знаменитого поэта Су Ши (он же Су Дунпо, см упоминания о нем: примеч. к гл. VIII; примеч. к гл. LVII; примеч. к гл. LIХ).
1357
«Жалобы в теченье пяти ночных страж» — начиная с сунского времени и до XX в. в Китае были широко распространены песни, в которых описывалась грусть в разлуке, причем каждый куплет или часть песни как бы соответствовали одной из пяти ночных страж. Нередко в таких песнях описывается человек, которому во сне является любимая или любимый, они счастливы, но наступает утро, герой просыпается — вокруг пустота. Считается, что такие грустные песни зародились в эпоху Сун среди солдат, несших охранную службу по ночам и изливавших в них тоску по семье и дому.
1358
Поэт Шэнь Юэ (441–513 гг.) — получив отказ от императора в назначении на пост, он жаловался в стихах, что с горя похудел.
1359
Чжантайская Ива — см. примеч. к гл. XXIV.
1360
Средь дымных цветов — то есть среди певичек-гетер (см примеч. к гл. XII).
1361
Смысл данной строки, содержательно повторяющей стих из гл. XLIV (исполняемый Ли Гуйцзе на мотив «Резвится дитя»), не вполне ясен. Буквально в ней речь идет о публичном свидетельстве любовных отношений героини, представленной в стандартном образе иволги, в некоемом храме духа моря (хай-шэнь). Последний упоминается уже в «Исторических записках» Сыма Цяня (в гл. VI) как вредоносное человекообразное существо, явившееся во сне императору Цинь Шихуан-ди. По видимому, в данном стихе так или иначе содержится угроза героини утопиться и тем самым обесчестить своего неверного возлюбленного.
1362
Эпизод этот должен вызывать в памяти китайского читателя хрестоматийную историю о том, как мальчик Лу Сюй (III в.) на пиру спрятал в рукав апельсин для больной матери. Апельсины в ту пору были большой редкостью. Будучи пойман с поличным, мальчик извинился и объяснил, что совершил кражу лишь для того, чтобы доставить радость больной матери. министр простил его, а имя его вошло в список наиболее почтительных сыновей. В данном же случае у Цюцзюй нет никакого оправдания ее поступку.
1363
Восемь бессмертных — см примеч. к гл. LV.
Золотой треножник — один из древнейших китайских символов бессмертия.
1364
Струна арфа — видимо, уздечка полового члена.
1365
Здесь увольнение служанок Ли Пинъэр приравнивается к разбазариванию ее имущества.
1366
«Весенняя песнь», точнее «Песня начала весны» («И чунь лин») — особый классический музыкальный жанр «лин». Сочетание «и-чунь» — девиз встречи первого дня четвертого солярного цикла «становления весны» (ли-чунь, по григорианскому календарю соответствует 4 февраля). Здесь воспроизводится в сокращенном виде сцена «Приглашение в Восточный павильон» из драмы Ван Шифу «Западный флигель». Многоточия обозначают пропуски реплик героя — студента Чжана.
1367
Ткачиха и Волопас — имеются в виду две влюбленные звезды (см. примеч. к гл. XXXVII).
1368
«Двое верных» — драма Яо Моуляна (XV в.), указание на нее здесь — очередной анахронизм.
1369
В реплике Цая заключено сложное переплетение литературных реминисценций. С одной стороны, он цитирует (с искажением одного знака) две строки из стихотворения Ду Фу (712–770 гг.) «Провожаю военного советника Чжана Двадцатого, направляющегося в область Шу по представлению императорского цензора Яна Пятого»: «Императорский цензор на новом пегом коне, // Военный советник по-прежнему в рыжих усах». С другой стороны, упоминается «почтенный Лю» (Лю-лан), под которым могут подразумеваться несколько исторических и легендарных персонажей. Почтенный Лю уже возникал в оригинале заключительного стихотворения гл. VI, где он представляет собой контаминацию двух образов: исторического — поэта Лю Юйси (772–842 гг.) и легендарного — Лю Чэня (I в. н. э.). Их там объединяет тема невозвратности бытия. Лю Юйси в стихотворении 815 г. описывает путешествие в сказочную страну Сюаньду и чудесное цветение персиковых деревьев, посаженных неким даосом. В стихотворении-реплике 829 г., посвященном такому же путешествию, поэт уже вопрошает: куда делись все деревья и посадивший их даос? Легенда же о Лю Чэне и Жуань Чжао из провинции Чжэцзян гласит, что, отправившись за целебными травами на гору Тайшань, они заблудились и оказались опять-таки среди цветущих персиковых деревьев, где повстречали двух фей, у которых провели полгода. А по возвращении домой обнаружили, что прошло гораздо больше времени и там уже живет седьмое поколение их потомком. Отправившись вновь на Тайшань, они не смогли найти и фей, которых также след простыл (см. также примеч. к гл. XXXVII).
Следовательно, в поэтических аллюзиях Цая содержится намек на путешествие в некий иной мир (например, в рамках аппозиции столица — провинция) и противопоставление старого состояния новому. С «императорским цензором на новом коне», видимо, он отождествил себя, а с представителями старого состояния: почтенным Лю и «рыжеусым военным советником» — «трех господ», то есть своих хозяев; Суна, Аня и Симэня. Однако, исходя из совпадения названий должности «императорский цензор» (юй-ши) у Яна Пятого в стихотворении Ду Фу и персонажа романа Суна, а также, вероятно, из того, что в редакции Чжан Чжупо фраза Цая начинается другим иероглифом, благодаря чему в ней возникает имя Суна — Сунъюань, В.С.Манухин предложил иной перевод, правда, не вполне понятный и несколько усеченный: «Это не столько ко мне относится, сколько к вам, Сунъюань, — засмеялся Цай Сю. — Про вашего цензорского скакуна поется. А третий господин похож на счастливчика Лю». Текст Чжан Чжупо в данном случае еще одним иероглифом отличается от оригинала Ду Фу, определяя усы (пропущенные переводчиком) как «закрученные», а не «рыжие».
1370
Заключительные строки из поэмы Бо Цзюйи «Лютня» («Пипа», 815 г.). «Цзянчжоуский конюший» — это сам Бо Цзюйи, сосланный в провинцию на эту должность (сы-ма), реальное значение которой — помощник правителя области. Основа минорной тональности поэмы — тема разлуки, ее зачин — проводы гостя. Замечательно совпадение дат написания этой поэмы Ду Фу и отмеченного в предыдущем примечании стихотворения Лю Юйси.
1371
В Китае особо славились красотой именно уроженцы города Сучжоу в Центральном Китае (недалеко от современного Шанхая).
1372
Невестушки — то есть жены Симэня. Поскольку они с Ин Боцзюэ считались названными братьями, жен друг друга они называли невестками (ср. примеч. к гл. XIII).
1373
В оригинале использован термин «шраманера» (sramanera, кит.: ша-ми), обозначающий буддистов низшего уровня посвящения, давшим обет придерживаться десяти основных запретов.
1374
Далее воспроизведен полный текст одного из своеобразных произведений китайского буддизма в жанре «бао-цзюань» («драгоценный свиток»).
1375
Закон (кит.: фа, санскр: дхарма) — см. примеч. к гл. LI. Путь (кит.: дао, санскр.: марга) — благородный срединный путь адептов буддизма. Тело Закона (кит.: фа-шэнь, санскр.: дхармакая) — одно из трех, космическое, тело Будды (см. примеч. к гл. VIII). Восемь образов (ба-сян) — восемь ипостасей проявления Тела Закона: образы Снисшедшего с Неба, Вселившегося во чрево, Пребывающего во чреве, Рождающегося из материнского лона, Ушедшего в отшельники, Достигшего просветления, Проповедующего Слово Будды и Погружающегося в нирвану.
1376
Миг (кит.: ча-на, санскр.: кшана) — согласно общебуддийской концепции каждый элемент, каждое тело существует лишь миг-кшану, являясь точкой во времени и пространстве.
