— Никаких! Просто я не дрессированный пудель, чтобы плясать канкан перед его мафией. Они считают, что могут купить за бабло все на свете. Уверены, что человечество будет принадлежать им, но я не умею быть собственностью, и продаваться не собираюсь. Лучше сдохну здесь вместе с греком, но и его не продам!
— Думаешь, Копинский собирается править миром?
— Сам Копинский для этого слишком глуп, но его сын, ожидаемый с нетерпением… Короче, им позарез нужен ключ, чтобы человек, который когда-нибудь будет править, рос в дольмене и обращался с хроналом, как с кофеваркой. Посуди сама: этим миром удобнее всего управлять владельцу дольмена. Нормальный человек там в два счета с ума сойдет.
— Железно, — согласилась графиня.
— Копинский эту роль однозначно не тянет. Он, конечно, глуп, но не настолько, чтобы не понимать. Он желает быть серым кардиналом при наследнике, а я ему кайф обломал. Даже для роли советника он слишком большая сволочь. Максимум, на что способен Копинский в правительстве нового мира — это должность черного оппонента. И то при условии доверия со стороны диктатора. Кто ему будет доверять больше, чем сын?
— Никто.
— Ни один человек в здравом уме не будет доверять Копинскому, если не будет ему жизнью обязан. К тому же, Копинский малообразован и ограничен в фантазиях. Да ему мозгов не хватит, чтобы удержать власть, а сыну он может дать все и даже вывести в свет. Все, что ему недодал злосчастный папаша.
— Что за папаша?
— Тот еще жук. Бежал из Европы, когда его искала полиция четырех государств. И денег сундук с собой прихватил. Здесь… то есть, во Флориде, торговал недвижимостью, пока не прикупил вандер-хаус. История была темная. Макс ее никому не рассказывает. Он родился, когда папаше было хорошо за девяносто. Точнее, принесла его в подоле портовая шлюха и записку оставила, что, дескать, будь хорошим отцом, а мне некогда. Папаша под конец разорился. Остались от старичка только дом, сын и длинное завещание: не спать со шлюхами, не торговать домами, а дом передать по наследству сыну, рожденному в браке с достойной дамой и… на сто томов описание, какими достоинствами дама должна обладать. Знаешь… я бы сам на такой женился.
— Оскар, у него акцент, как у Жоржа. Это не польский акцент. Откуда?
— От няньки. Тоже темная кобыла. Пока я не наставил замков на его порты, дольмен кишел сбродом. Каких только акцентов там не было. Дурачок-Копинский решил, что живет на финансовом перекрестке Вселенной. Вышел однажды за комиксами, увидел, что журнал датирован неделей вперед, проанализировал ситуацию и давай набивать кошелек.
— Теперь он достаточно богат, чтобы растить диктатора?
— Именно сейчас ему позарез нужен сын. Видно куда-то не вписывается по срокам. Видно скоро звезды на небе встанут не так. А главное: он ищет умную бабу. Какая попало его не устроит. Нужны элитные гены. Половиной из них он, как ему кажется, обладает.
— Другая половина проходит кастинг?
— Точно! Ищет даже в сети: «одинокую, образованную, интеллигентную даму детородного возраста из хорошей семьи». Прочувствовала? Уже сейчас сто с лишним абонентов по переписке. Только ни одна из породистых куриц не понимает, зачем нужна голодному лису. Все распускают перья и звонко кудахчут. Интересно, как он думает от нее избавляться потом?
— Сначала ему придется избавиться от тебя. Надо перетащить вас с Эрнестом в Россию и спрятать до той поры, пока ты научишься открывать нормальные частоты с бесхозных дольменов. Надо перебраться в Россию. Это даст время. В России можно спрятать кого угодно. По крайней мере, там мы дома.
— Не говори, — согласился Оскар. — Как мне надоела эта Америка вместе с копинской хибарой!
— Давай, я отвлеку Макса, а вы… грузитесь на «Гибралтар» и полный вперед на Бермуды. Там порталов больше, чем форточек в небоскребе. Если вы с Эрнестом исчезнете, ситуация лишится накала, уже будет проще.
— Нет больше «Гибралтара», — признался Оскар.
— Как, то есть, нет? Перестань валять дурака, рассказывай, куда дел лодку, злодей!
— Я послал Густава подыскать «Гибралтару» замену и денег дал!
— Зачем? Густав в жизни никому не платил. Он родился вором и сдох на острове за свое ремесло.
— Я не знал.
— Его закинули на остров до строительства маяка, потому что на голых камнях украсть нечего. Много ты ему дал? Надо же додуматься, дать Густаву денег!
— Если твой слуга — вор, это не значит, что я из его бригады.
— Что случилось с моим «Гибралтаром»?
— Разлетелся вдребезги. Восстановлению не подлежит.
— Кому за это башку оторвать?
— Мне. Сам, своими руками, плеснул в бензобак микстуру. Но я же не отказываюсь возмещать ущерб.
— Какую микстуру?
— Жидкое «мумие», что Густав хранил в новой белой канистре.
— Черная, вязкая, вонючая… на масло похожая?
— Ну да, — догадался молодой человек, — я так и понял, что это твое…
— И что?
— В щепки. Можешь не париться по своему «Гибралтару». Копинский боялся, что я сбегу от него на Бермуды, а я, как дурак, пустил его на борт и следовал его подлым советам. Нет! Этот гад не будет управлять новым миром, и наследник не будет!
— Все равно мне придется с ним говорить. Чем раньше, тем лучше. Что если он явится сюда с отрядом головорезов? Бежать к реке? В лесу прятаться или в рыбацком поселке?
— Здесь — самое безопасное место. Пусть явится. Не завидую тому, кто сунется сюда, не зная города. Поэтому… вот что я думаю, Мирка: или отправляй своего красавца на небо здесь и сейчас, или посылай прибор Учителю и объясняй задачу — кинуть сюда мост через любой российский портал.
— Рассказывай, где спрятал Греаль.
— В надежном месте. Юлька думает, что он у меня, и пусть думает. Ей — ни слова. Копинский пусть думает то же самое. А тебе… надо вернуться в Майами и весело жить, пока не вернется Густав.
— Что надо делать?
— Катайся на серфе, валяйся на пляже, можешь сделать себе татуировку на попе…
— Оскар!
— Как только вернется Густав, покажешь ему тайник. Обещай, что сама не возьмешь чашу в руки.
— Каким образом переправить прибор через океан, если ты взорвал лодку?
— Густав справится. Сама не предпринимай ничего.
— Объясняй, где тайник.
— Там, где мы в первый раз потеряли грека. Только не произноси вслух название места. Никогда не произноси. Даже не думай об этом. Прибор стоит на полке в сувенирном отделе. Посадишь Густава за руль, будешь пальцем указывать на дорогу, и никаких разговоров о цели поездки.
— Поняла.
— Если поняла — идем, провожу до Майами. Встретишь Макса — скажешь, что меня не нашла.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
