Вместо «флоридского» столба цвета бурого мрамора, графиня наткнулась на железную дверь и слегка оробела. У двери стоял такой же робкий Борис с билетом в руке, и понятия не имел, куда отправился злобный омин, с какими целями, и как скоро вернется. Мира задумалась. Вопросы кишели в ее голове, один глупее другого.
— М…да! — сказала она Борису. — Как тебе нравится? Поработать личным телохранителем на три поколения да еще без ствола. Неслабая работенка, особенно, если знать, чем занимаются эти люди!
— Без предоплаты не соглашайся, — посоветовал странник. — Обманут.
— А если я полжизни уже отработала?
— Требуй деньги. В полицию на них заяви.
— Нет, для начала я хочу знать, на что подписалась. На что меня подписал наш писака, не предупредив об ответственности?
— Правильно! Вот я однажды пошел на аферу, и где я теперь?
— Не говори! Я еще не пошла, а уже… там же.
Лязгнула дверь, и собеседники приумолкли. Порядком продрогший Оскар сошел с порога навстречу графине, закрыл переходную камеру, и вопросы, что роились в голове графини, уступили место пустоте, чреватой взрывом новой Вселенной.
— Навестил наших старых друзей, — ответил Оскар, не дожидаясь вопроса. — Нашел интересный объект: вентиляционные шахты подземного города, закрытые голограммой сплошного песка. Ну и мощная там структура, я тебе скажу.
— Нам надо поговорить на деликатную тему. Идем.
— Послушай, подруга, я работаю! Отсюда самолеты в Майами не летают. Надо как-то ломать дольмен. Где я просил тебя подождать?
— Пять минут!
— Не могу. Процесс пошел. Я плюнул жвачкой в шахту, поэтому не имею лишней минуты.
— Зачем? — удивилась графиня. — Глазастым это понравится.
— Надеюсь, что не понравится.
— Они же придут за тобой.
— Надеюсь, придут. А их появление собьет частоту, если я что-нибудь понимаю в квантовой физике. Пожалуйста, выйди. А Борька пусть постоит. Ему терять нечего, — он обернулся к стене, у которой минуту назад стоял бледный Борис, и ужаснулся. Слупицкий странник на его глазах превращался в светлое облако.
Оскар кинулся к графине, но было поздно. Он успел лишь подтолкнуть ее к лазу в стене, когда ноги перестали повиноваться. Время замедлило ход и превратило воздух в вязкую карамель. Падая на пол, Оскар успел осознать ошибку: не стоило так подробно и тщательно рассматривать трубы. Плюнув в отдушину, следовало сразу уносить ноги. Он недооценил реакцию головастиков и не принял в расчет графиню, которая лезет на каждый шорох, и каждый раз уверена в своей правоте. Пока Оскар падал, он вспомнил, что не учел еще один фактор: оружие Ангелов больше не принадлежит человеку.
Трое глазастых вышли из тумана раньше, чем человеческие тела успели распластаться по полу. Их серые фигуры налились светом. Существа приблизились к людям и застыли в раздумьях. Оскар продолжил работу над ошибками, а графиня задумалась над словами Эрнеста: Вселенная, которая существовала внутри нее, обладала достаточной мощью, чтобы смести с лица земли головастиков, и навсегда повесить замок на железную дверь. Вселенная внутри нее обладала колоссальной силой, достаточной, чтобы уничтожить планету бурого песка, потому что планета принадлежала той же Вселенной. «Конечно…Причем здесь Зубов!? — решила графиня. — Много чести для легкомысленного мосье. Конечно… Какая я дура!» — подумала она, и решила сама задать вопрос: куда пришельцы девали основателя рода? За что обрекли династию постигать заблуждения, и когда прекратятся бессовестные интервенции на ее родную планету?
Мира не успела поднять головы, как пришельцы вздрогнули. Их непомерно большие глаза раздулись до фантастических размеров, их маленькие рты приоткрылись от ужаса. Звук, похожий на хриплый визг, разрезал вязкую атмосферу. Пришельцы подпрыгнули на тонких ножках, замахали ручонками, их лысые макушки сморщились, подбородки отвисли, плечи сжались. С шипящим визгом они унеслись в туман, и свет погас за ними раньше, чем тело графини отошло от паралича. Эрнест стоял посреди коридора и провожал пришельцев взглядом, полным охотничьего азарта.
— Стой!!! — воскликнула Мира, но было поздно. Мертвый Ангел погнался за беглецами и, когда рассеялся туман, железная дверь вернулась на место. Мира кинулась к двери, но Оскар перехватил ее на бегу.
— Побегает и вернется. Сядь, — сказал он и кивнул на Бориса. — Если «гроза французов» на месте, значит, со стороны Флориды опять блок.
Графиня опустилась на пол. Оскар устроился рядом с ней. Напуганный Борис отошел и издалека демонстрировал графине необналиченный «чек». Он опасался физика и надеялся, что тот тоже уберется в портал.
— Вернется твой грек, — повторил Оскар. — Побегает и вернется.
— Оська, мне надо знать: Валерьяныч не может быть потомком Сотника?
— Понятия не имею! — ответил молодой человек. — Мы с Учителем такие темы не обсуждали.
— Ильич говорил, что Сотник с Сарой хотели жениться.
— Говорил.
— Что еще ты знаешь об их намерениях? Ильич считает, что брак не состоялся, потому что у Сотника не могло быть детей, но это бред, и мосье Джи яркое тому доказательство. Ты не находишь, что Жорж с Валерьянычем внешне похожи!
— Не знаю, — пожал плечами Оскар. — Мне бы в голову не пришло.
— Давай-ка, я сама отвезу в Европу Греаль.
— Не вздумай. Макс тебя выследит. Густава — нет.
— Думаешь, мы вылезем отсюда раньше, чем Копинский до нас доберется?
— Не дрейфь, Мирка! Мы с тобой находили выход из ситуаций похуже. Надо успокоиться и подумать, что делать.
— Куда ты на этот раз собираешься плюнуть? Долго мы будем путешествовать по Вселенной и плеваться жвачками?
— Нужно вызвать эффект тумана, который делают головастики. Где твои Стрелы?
Оскар нагрел кристаллы и дождался неонового свечения, за которым не последовало никакого эффекта. Лишь мелкий плазмоид выскочил из ствола, ударился в потолок и лопнул как мыльный пузырь, окропив свидетелей колючими искрами.
— Нужен Греаль, — пришла к выводу Мира. — Все-таки привычка Жоржа носить прибор при себе имеет смысл. Сможешь вызвать эффект тумана Греалем?
Оскар швырнул на пол ствол и задумался.
— Доведу до ума прибор — первым делом надеру твоему «автору» задницу. Насочиняет черт знает что, а ты сиди и расхлебывай!
— Оставь в покое моего Автора!
— Паранаукой он занимается, умник!
— Перестань! Наш Автор — несчастное, обездоленное существо, достойное сострадания. Он, можно сказать, замыслил великий роман, а в итоге приходится описывать наши тупые разборки с Копинским. Знаешь, о чем замышлялся роман?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
