— А тебе разве не стыдно за то, что ты натворил? Стольких людей убил и теперь ещё этого парня убьёшь…
— Дура ты, вот что я тебе скажу. Нашла время, чтоб с этой стороны подкапываться. Но вообще ты права — парня лучше пришить. Увы, ничего не поделаешь. — Я опрокинул своего пленника, и моими руками айн свернула ему шею.
Я стащил с него всю одежду, какую, по моим прикидкам, мог на себя приспособить. В сапоги едва удалось всунуть ноги — пришлось надеть без обмоток. Поколебавшись, я вовсе стянул их — босой ногой будет бесшумнее. Уже не упрямясь, демоница подсунула мне отрывистую и неполную информацию о том, где тут что расположено, и куда тут нужно идти, чтоб миновать охрану катакомб. А охраны в округе, как можно понять, много. Это естественно, ведь воздуховодов, наверное, немало, и входов в катакомбы тоже прилично.
Кое-как закутавшись в плащ гильдейца, я осторожно двинулся вперёд. Пару раз пришлось прятаться под юбками у ёлок, таких пышных и щекотных, что они даже меня, не самого маленького человека, надёжно укрывали от посторонних глаз. Правда, и мне не давали возможности следить за происходящим снаружи, а чересчур уж полагаться на чувства тоже не следовало. Осторожность не позволяла широко разбрасывать щупальца чар, а то можно было засветиться. Приходилось уповать на остроту слуха, предвиденье и удачу.
Лес становился всё гуще, дорогу пару раз перерезали овраги, и далеко не сразу я сообразил, как перебраться через них, чтоб не переполошить всю округу. К тому же, если судить по сведениям, имевшимся у убитого гильдейца, вот там стоят дозорные, которым хорошо видна эта часть оврага. Правда, если перебраться ниже по оврагу, а потом ползти по кустикам, то, наверное, никто не заметит. Само собой, можно себе представить, в каком я окажусь виде, но мне же не ко двору являться, а благодаря частичному преобразованию кожа у меня стала лужёная. Я могу сейчас и сквозь ежевичник продираться без последствий для здоровья. Правда, одежда этого не переживёт.
Потом начались буреломы. Скопированная память жертвы услужливо подсунула объяснение — Гильдия разумно защищает подступы к своим подземельям, и не оставила на волю природы такое важное дело. Все эти завалы были образованы искусственно, дополнительно укреплены и снабжены множеством ловушек. О них убитый гильдеец ничего не знал, просто был уверен, что туда лучше не соваться. А значит, мне придётся самому искать проход.
Может быть, стоило бы поймать кого-нибудь из местных дозорных?
Нет, вряд ли удастся сделать это без шума. Слишком много совпадений должно произойти, чтоб удалось отманить одного бойца и по-тихому допросить. К тому же допрошенный может тоже ничего не знать о ловушках, и все усилия пропадут даром.
Со всей осторожностью подобравшись к первому завалу, я снял плащ и тщательнейше свернул его в тугой узел, чтоб ничего нигде не мешалось. Не так-то просто было протискиваться между двумя брёвнами — залезать наверх нельзя, меня б наверняка увидели. Чужие штаны на мне болтались, чужая рубашка давила в плечах и скоро треснула в проймах, это затрудняло мне движение, но что же делать? Не раздеваться же догола. Как я дальше пойду — голышом по весьма населённым областям?
Здесь следовало перемещаться осторожно. Что тут может встретиться? Растяжки? Колья, спрятанные в хвое? Капканы? Металлические «ежи»? Мало ли, на что способно воображение монильцев, я ведь имею некоторое представление только о засеках моей родины. А ты, айн, разбираешься ли в местных засечных традициях?
— Отчасти. Знания трёхсотлетней давности. Думаешь, с тех пор ничего не изменилось?
— Сама знаешь, чего я думаю.
— Да ты, по-моему, ничего и не думаешь. Тебе думать-то как-то несвойственно.
— Ты бы мне лучше не хамила. А то ведь у нас есть о чём поговорить. Не увеличивай свою вину.
Я ловко перебрался с бревна на бревно, удачно избегнул капкана, пристроенного прямо между стволами деревьев, которые густо обросли зеленью. Настолько густо, что глаз не смог бы различить металл, тут сработало чутьё и тонкое обоняние демонического тела. Чуть дальше был пристроен ещё один — мда, такой мне и руку может отхватить, пальцами не ограничится. Поколебавшись, я всё-таки спустился на землю и пошёл по траве, осторожно нащупывая дорогу босыми пятками. Вот один кол, вот второй. Был бы я уязвимым, как обычный человек, оказался бы на них, как бабочка на булавке.
Мне долго пришлось просачиваться между самыми коварными ловушками. Некоторые из них мне удавалось разгадать только в самый последний момент и только с подсказки демоницы, подсказки неохотной и иногда не прямой. Если бы не новые мои возможности, я бы давно уже изранился, а один раз лишь чудом увернулся от вылетевшей из арбалета стрелы. К счастью, арбалет тоже был ловушкой, а не находился в руках бойца.
Отыскав более или менее свободный от гильдейских затей уголок, я уселся на землю, прижался спиной к лежащему боком стволу огромного дерева и расслабился. Правда, расслаблено было разве что тело. Сознанию предстояла баталия, это я предполагал с уверенностью.
— Та-ак. Давай теперь с тобой поговорим. Нам ведь есть о чём поговорить, а, красавица?
Я сидел в каменистой пустыне, накрытой чёрно-кобальтовым небом, подоткнутым со всех сторон, как одеяло. Однако видел каждую чёрточку, каждый камушек, выступ и даже скудные охапочки сухих травинок, торчащие то там, то здесь, мог бы рассмотреть в деталях, было бы желание. Горизонт бугрился далёкими скалами, которые были обточены ветрами, но в целом просторы эти ничем не были взволнованы и располагали к покою… Если бы покой отыскался у меня в душе.
Она стояла передо мной, как будто только-только подошла — алебастрово-белая, не такая красивая, как в первый раз, и оттого намного более привлекательная в моих глазах. Даже в выражении лица проскальзывало что-то человеческое. Всё-таки она уже очень хорошо меня знает. Ну как может подняться у нормального мужчины рука на красивую женщину, тем более если в настоящий момент она не беснуется и ничего такого вызывающего не делает?
— О чём же ты хочешь поговорить? — кротко полюбопытствовала она, опустив полукружья пышных ресниц. Ах, как ей шла эта смиренная поза и спокойное улыбчивое лицо! Собственно, оно почти любой женщине идёт. Через миг айн опустилась передо мной на колени, и мой взгляд завяз на её груди. Роскошной, округлой груди.
Ну уж нет…
— А ты не догадываешься?
— Нет.
— В самом деле? Как именно ты умудрилась меня сдать? Отвечай. Или будешь отрицать?
Изящные ресницы вспорхнули, бровки придали личику удивлённое выражение.
— Зачем отрицать? Разве тот бедный парнишка тебе не объяснил? Он всё верно рассказал.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
