Рассвело поздно — мне казалось, утро никогда не наступит. К счастью, рассвет принёс мне второе, а может, уже и третье дыхание. Но зато беспощадно высветил все недостатки моего внешнего вида. Даже после того, как я вернулся полностью в человеческое обличье и оделся в трофейную одежду, монильцы, встречавшиеся на пути, шарахались от меня. Ну да как можно их осуждать? Мы вон тоже от бомжей шарахаемся.
Выбрав самую добродушную на вид женщину, я вежливо поинтересовался у неё, где тут поблизости храм. Удостоился взгляда презрительно-жалостливого, но ответ получил. Да, храм есть, и там раздают подаяние. Деньги вряд ли дадут, а вот одежду — могут. А вообще тут неподалёку стройка, где можно получить работу. Я поблагодарил её, пряча улыбку. Вот уж действительно — что ещё она могла обо мне подумать?
Храм был скромный, но настоящий, возведённый из выщербленного камня, такой старый, что можно предположить — он не меньше пары веков уже под солнцем красуется. А может, и больше. За ним явно хорошо ухаживали: новые наличники на окнах блистали отделкой, новая крыша, ступени в отличие от стен не имели ни щербинки и переливались, как светится молодой, недавно добытый и отполированный гранит. Подождав у дверей, пока выйдут прихожане, я обратился к младшему служке с просьбой о разговоре со старшим священником.
— За подаянием обратись к служителям из правого крыла храма, — прозвучало в ответ.
— Я не за подаянием пришёл. Мне нужно поговорить со священнослужителем.
— Смертные грехи отпускаются только по пятницам.
— У меня другой вопрос.
— Другой? — младший служитель оглядел меня с ног до головы. — Какой другой?
— Важный.
— Скажи мне. Если речь о службах в дальних деревнях, то и этот вопрос я могу решить.
— Нет, речь не о службах.
— Пропусти прихожанина, — прозвучало из-за дверей храма. — Я поговорю. Что случилось?
— Приветствую, священный.
— У меня нет права на этот почётный титул. Просто просвещённый, — любезно поправил меня довольно молодой служитель храма, появляясь на пороге, в резной арке входа, словно в рамке холста. — Ты хочешь со мной поговорить? Идём, побеседуем. — Я вошёл внутрь, стараясь не слишком топать неудобными сапогами. — Рассказывай.
— Должен представиться. Я — Лексо, куриал Терры, обелённый кейтах. Понимаю ваше сомнение. Выгляжу я сейчас не самым достойным образом. На меня напали представители Гильдии Тени, я едва сумел спастись. Они убили всех моих сопровождающих и отобрали, как видите, все мои вещи до последней нитки. Помимо всего прочего: остерегитесь прикасаться ко мне, это опасно. Из-за того, что я кейтах, и пока некоторые обстоятельства мешают мне вернуться в прежнее, безопасное для окружающих, состояние.
— Понимаю. — Священник смотрел с беспокойством, но без настоящего недоверия. У меня есть шанс его убедить.
— Мне необходимо связаться с Кербалом, министериалом провинций, или с кем-то из его людей.
— Хорошо… Постараюсь помочь, но у меня нет прямой связи с канцелярией Курии.
— Я, разумеется, помню кодовые чары. Мне достаточно получить доступ к линии связи.
— Понимаю. Думаю, это возможно. В городе есть представительство магистерии — малый магистрат — у них должна быть линия связи.
— Да, благодарю. Но прежде, чем мы туда отправимся, я хотел бы обратиться к вам с покорной просьбой.
— Слушаю.
— О том, что я кейтах, наверное, все знают. Демоница не имеет власти над моей душой, но у неё, как выяснилось, сохранились кое-какие возможности самовольничать. Это она умудрилась сообщить представителям Гильдии Тени информацию, которая позволила им совершить на меня нападение. Я боюсь, она начинает вырываться на свободу. Мне нужна ваша помощь — ради безопасности Мониля и всего человеческого мира, потому что она ведь вынашивает очень серьёзные планы. Вернее сказать — страшные планы.
— Что же это за планы?
— Неважно, какую гадость она замышляет — в любом случае я должен как можно твёрже взять её в свои руки и не допустить никаких самовольных действий. Я прошу у вас помощи в этом, просвещённый.
Чувствовалось, что служитель испугался, однако быстро совладал с собой и не отступил.
— Какой помощи вы просите, господин куриал?
— Я прошу вас совершить обряд экзорцизма по всем правилам и с помощью всех тех священнослужителей, которые согласятся помочь вам в этом. Я смогу удержать демоницу в процессе обряда, на свободу она не вырвется, это я гарантирую. Силы Господни, надеюсь, окончательно смирят её и упростят мою задачу. От того, насколько хорошо я смогу контролировать её, зависит очень многое.
— Да, понимаю. Экзорцизм? Конечно, это мой долг. Я, разумеется, совершу всё, что нужно. Но вы уверены, господин? Это очень опасно для человека, одержимого демоном.
— Я ведь беллий. Террианин. Мне будет трудно удержать её, но для дела нужно, чтоб демоница была обуздана волей Господней. Человеку не под силу справиться с демоном без помощи Бога. Я знаю, на что иду, и надеюсь, что моя решимость вторично подвергнуться экзорцизму будет служить доказательством моей доброй воли и беспокойства о благе Мониля.
— Полагаю, что так. Вы правы, почтенный.
— А пока будут длиться приготовления — могу ли я получить доступ к линии связи?
— Конечно, я сопровожу вас до магистрата. Нет, постойте. Вам нужно переодеться.
— Да уж. Расхаживать по городу в таком виде — только беременных пугать. Может быть, у вас отыщутся какие-нибудь более или менее пристойные вещи, в которые я мог бы переодеться?
Меня действительно нарядили во всё поношенное, но чистое и ещё вполне пристойное. Но даже на такого меня в магистрате посмотрели с огромным подозрением. Однако, судя по всему, священник местного храма пользовался здесь уважением, потому что, помявшись, к линии связи меня всё-таки пропустили. Тут я понимал и работников магистрата, и самого служителя Божьего — моё знание особых чар, позволяющих отовсюду в Мониле связываться с представителями Курии и министерий, было, пожалуй, самым главным доказательством моего высокого положения.
Хорошо хоть я своевременно вспомнил их все. Хорошо хоть, что знание нельзя отобрать, как золото, перстни, одежду, обувь… И куриальную печать.
Связь удалось наладить не сразу — пришлось перебрать с десяток чар, и только в канцелярии главы Курии ответили сразу. Я помнил этого секретаря Дьюргама, и он, как выяснилось, помнил меня по голосу.
— Куда вы пропали, господин, что случилось?
— Подозреваю, разнеслась новость о том, что я взбесился, перебил всех своих людей и сбежал в демонический мир. Я прав?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
