Я совершенно ничего не понимала. Пыталась хоть в чем-то разобраться, но ничего не получалось. Это какой-то абсурд!
Но служанка говорила с такой уверенностью, что становилось дурно. Она утверждала, что я кого-то убила! А от той ненависти, которая просто искрила в воздухе, у меня болезненно сжалось горло.
— Вы, наверное, обознались, — предположила я, чем заслужила короткий истерический смех.
— Все они умерли! — Голос женщины дрогнул, и по ее щекам потекли слезы. — Мы вынесли всех. Двадцать восемь молодых и совершенно здоровых девушек погибли из-за тебя, проклятая мирна!
Я в ужасе смотрела, как служанка откинула кочергу в сторону и, смахнув слезы, снова уставилась на меня. Подходить она не решалась, хотя было видно, что едва сдерживалась.
— Мы выносили их тела, — глухо проговорила она. — Вынимали из бассейна по частям. Руки, ноги, головы. Вытащили всех, когда от них уже ничего не осталось, только останки, которые нельзя даже похоронить. Их пришлось сжигать, свалив всех в кучу, как животных.
Меня замутило. Схватившись за книжную полку, я покачала головой:
— О господи! Да никого я не трогала! Какой бассейн? Что за бред вы несете?
Она болезненно поморщилась и в отчаянии закричала:
— Нужно было тебя заставить выгребать их кишки, очищать трубы от засорившихся внутренностей. Нужно было сжечь тебя вместе с их останками! Тогда бы ты все поняла! Как ты теперь будешь всем в глаза-то смотреть, окаянная? Да тебя отравить надо! Я бы и сама с удовольствием подсыпала тебе яду, только на кухне, к сожалению, не работаю!
В горле встал жесткий комок. За что? За что меня все ненавидят? Что я им сделала? Ладно Ринар, но она-то… она-то за что? Я ведь никому ничего не сделала! Правда!
Губы дрогнули. Я хотела закричать, что никого даже пальцем не трогала! Но эта женщина смотрела с такой яростью, с такой решительностью и с таким презрением, что я не смогла вымолвить ни слова. Я поняла, что беззвучно плачу.
В одно мгновение я почувствовала себя такой ничтожной. Совсем одна против этого мира, где меня все ненавидят. Никому не нужна, все будут только рады, если я умру. Ни один человек не заступится, ни один не поможет. Всем плевать на мою судьбу. Я одна.
— Плачешь, дитя проклятое? — торжествующе вопросила женщина. — Плачь, плачь! Но боги все видят и тебя уже не простят. Ты с рождения была предназначена инкубу, и никто не должен был из-за тебя пострадать. Боги специально создали вас, чтобы демоны оставили нормальных людей в покое. Но ты хуже демона, ты собственноручно подтолкнула господина к бездне. Ты убила всех, в том числе и мою Бертру! Теперь ты сама должна умереть, чтобы больше никто не пострадал по твоей вине.
Я всхлипнула, взяла себя в руки и, схватив со стола однотомный словарь, который изучала, направилась к двери. Не хочу больше это слушать. Не хочу! Это бред! Она сумасшедшая, как и все здесь.
— Ты сдохнешь, дрянь! — схватив меня за руку, завопила служанка, когда я проходила мимо нее. — Сдохнешь, потому что недостойна больше жить среди праведных людей, твоя дорога ведет прямиком в преисподнюю!
— Да отвали ты от меня, ненормальная! Никого я не трогала, понятно? — закричала я в ответ, выдергивая руку. Нервы не выдержали, и целостная картина мира дала серьезную трещину. — Это вы виноваты, а не я. Все вы!
Служанка отшатнулась от меня, как будто я дала ей пощечину.
— Сколько ты живешь здесь? Пять лет, десять? — Я сделала к ней шаг, еле сдерживая дрожь во всем теле. Меня тошнило от нее, от этого дома, от всей прислуги. Слезы обиды катились по моему лицу. Я хотела просто выть от такой вопиющей несправедливости. — Сколько девушек умерло на твоих глазах, а? Скольким ты помогла?
— При чем здесь это! — возмутилась женщина, складывая руки на груди. — Ты проклята…
На душе было так мерзко, горько и отвратительно, как никогда еще не было.
— Да это ты проклята! — выдохнула я, сдерживая желание врезать ей книгой, которую я сжимала в руках. Это даже забавно: мы обе хотели накинуться друг на друга, но сдерживал нас всего один лишь фактор. И этот фактор — Ринар, который явно будет недоволен, если кто-нибудь пострадает. — Сколько их было? Я хочу знать! Сколько девушек погибло за то время, что ты здесь работаешь?
Служанка сжала губы в тонкую прямую линию и злобно прошипела:
— Все, кто умер в стенах этой резиденции, прокляты, как и ты! Вы рождены, чтобы кормить господина, и не только для этого. Лишь Бертра и остальные девушки, которые умерли с ней в один день, были не виноваты в своей смерти.
— Так легче? — истерически рассмеялась я. — Легче считать, что я проклята, чем считать, что я обычная девушка, которую насилуют и убивают? Думаю, что легче. Потому что в первом случае виновато проклятие, а во втором — все вы, которые палец о палец не ударили, чтобы кому-нибудь помочь. Мне вас жаль, вы отвратительны!
Глаза женщины уже просто горели от ярости. На секунду мне показалось, что она все же набросится на меня с кулаками.
— Ты! Ты, проклятая шлюха, даже не понимаешь, о чем говоришь!
Я замахнулась и со всей силы врезала ей книгой по лицу… Я даже не поняла, как это произошло. Просто рука сама метнулась к ней и ударила.
Женщина вздрогнула и замолчала, с полнейшим непониманием уставившись на меня.
— Сама ты шлюха! Моральная! — Бросив книгу на стол, я резко развернулась, направляясь к выходу.
Но до двери так и не дошла. Я внезапно покачнулась, потеряла равновесие и, не удержавшись на ногах, начала оседать на пол. В первый момент я ничего не поняла, а потом сразу же накатила боль. Грудную клетку что-то сдавило, воздуха стало категорически мало. Растерявшись, попыталась схватиться за что-нибудь, но руки не успели ничего нащупать, и я окончательно повалилась на пол, ударившись коленками.
Перестав ощущать свое собственное тело, я перепугалась. Перед глазами потемнело, а внутри разрасталась боль: неприятная, тугая и неестественная. Я шумно вздохнула, чуть не потеряв сознание.
— О, милостивые боги! Они покарали тебя, — радостно прошептала женщина над моей головой.
Но ее голос я слышала как будто из тоннеля. Далеко и еле-еле.
Я испуганно захрипела, чувствуя, как слезы ручьем обжигают мои щеки. Что со мной? Руки ослабли так, что я даже не смогла пошевелить пальцем. Прислонившись к стене, я не могла двигаться, просто потому что у меня не было сил…
Краем глаза я увидела, как открылась дверь и в библиотеку забежала Шанни.
— Позови лекаря, — приказала она служанке, присаживаясь передо мной на корточки.
Та лишь поклонилась, не сумев спрятать довольную улыбку. Окинув меня презрительным взглядом, она неспешно вышла в коридор, не торопясь выполнять указание.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
