— А разве я только что не обозначил свою позицию? — с лёгким раздражением ответил Кристофер, смерив уничижительным взглядом наглого мужчину. — Прошу продолжайте, мистер Торн. Вас перебили.
— Спасибо, что даёте мне возможность, наконец, высказаться. К сожалению, наш достопочтимый мэр не считал нужным выслушать меня в течение целого месяца, — главный лекарь резко выдохнул, недовольно посмотрев в сторону главы города. — У нас кончаются запасы лекарств. Порт закрыт, дороги больше небезопасны. У нас не хватает рук, чтобы оказывать помощь больным. Никто не хочет идти работать в госпиталь после того, как разнесли слух, будто в городе бушует холера. Никакой холеры у нас нет. Просто сезонная простуда свирепствует сильнее обычного.
— Наглая ложь, вы сами говорили мне о холере месяц назад, мистер Торн, не отнекивайтесь, — процедил мэр и закашлялся.
— Я не вру. Я прекрасно помню тот день. Вы тогда ещё жаловались на зубную боль. У меня имелись некие подозрения по поводу одного бедолаги, и я сообщил их вам поскольку считал необходимым. Простите мне моё невежество, но вдруг это действительно была бы холера! — главный лекарь активно жестикулировал и шагал по комнате, никого не стесняясь. — Так вот, у больного имелись соответствующие симптомы. К счастью, мои опасения не подтвердились. Хотя бедняга умер от кровавой рвоты на второй день. После его смерти я пришёл сюда еще раз, чтобы переговорить с вами и сообщить о своей ошибке. Но вы не приняли меня, а через пару дней я услышал слухи о холере в городе.
Договорив, мужчина часто задышал, яростно глядя в лицо главы города. В ответ мистер Твинс изобразил недовольство, картинно закатив глаза к потолку.
— Подождите, значит эпидемии холеры нет? — вмешался Кристофер, переведя взгляд с лекаря на мэра. — Позвольте, а почему в донесениях королю речь идёт именно об этой болезни? Вы что, докладывали Его Величеству непроверенные сведения?
— Я занятой человек. Мне некогда разбираться в подозрениях главного лекаря. Это его обязанности. Между прочим, пусть тогда объяснит почему люди мрут как мухи, — прикрыв рот кулаком глава города два раза кашлянул.
— Я… я… Что? — лекарь недоуменно поднял брови, отчего его лицо казалось ещё более вытянутым. — Как это… Люди мрут. Лучше ответьте куда они пропадают?
— Стоп, — Кристофер хлопнул ладонью по столу, привлекая всеобщее внимание. Он глянул на перепуганного лекаря. — Мистер Торн, присядьте, пожалуйста, — повернув голову к мэру, гвардеец спросил: — мистер Твинс, насколько я помню, составлять донесения королю является вашей прямой обязанностью. Чем же вы были так заняты, раз решили пойти на преступление? Вы же наверняка знали, что, обманывая короля подобным образом, совершаете государственную измену?
В совещательной комнате повисла давящая тишина. Кристофер изучающе смотрел на управленца, но тот выглядел так, словно ему было решительно всё равно, что происходит.
— И потрудитесь объяснить, почему вы не стали разбираться в подозрениях мистера Торна относительно холеры, но… закрыли порт, — гвардеец чеканил каждое слово, — по несуществующей причине. Вирентийский порт не ваш личный причал, мистер Твинс. И вы не можете поступать так, как вам вздумается. Вы знаете, сколько потеряла королевская казна за то время, пока порт был закрыт? Нет. Жаль, что тут нет главного казначея. Я думаю, он бы ответил на этот вопрос. Но я уверен, что ущерб для казны гораздо больше, чем вы смогли заработать за всю свою жизнь, даже если занимали вашу… должность с рождения.
Кристофер перевел взгляд на Нормана, который не стал присаживаться за стол, а обошёл его с правой стороны и встал около окна. Генерал сложил руки за спиной и с важным видом смотрел на корчившего недовольную гримасу мэра.
«Чего ты сам не спросил об этом? Ты уже был здесь к моему приезду». Гвардеец рассержено стиснул челюсть. Каждому в этой комнате хотелось задать неудобные вопросы.
— Я все ещё жду ответа, — напомнил Кристофер, посмотрев на мистера Твинса. Тот прыснул и растянул бледные губы в кривом оскале, обнажая ряды пожелтевших зубов с коричневатым налётом. Он издал непонятный гортанный звук, затем последовал низкий прерывистый смех, перетекающий в жуткий кашель. Мужчина покраснел, а изо рта вылетел кровавый сгусток. Пролетев над деревянной поверхностью, он шмякнулся на черно-белое изображение восточной части Вирентиса.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Лекарь подорвался с места, чтобы помочь. Он оставался верен своим принципам, несмотря на все выдвинутые мэру обвинения.
Кристофер и Норман также подступили к мистеру Твинсу, наблюдая как мужчина заходится в очередном приступе удушающего кашля. Безучастным оставался лишь мистер Гоббс. Не тронувшись с места, начальник городской стражи мастерски изображал беспокойство на лице.
— Да он холоден, как лёд! — испуганно произнёс Эдрис Торн, прикоснувшись ладонью ко лбу мэра.
Мистер Твинс перестал кашлять. Он лихорадочно втягивал воздух, а изо рта выпал еще один сгусток. Следом по подбородку съехала тонкая кровянистая пленка. Белки глаз посерели, тонкая сосудистая сетка на глазах напоминали чернильную кляксу. Вены на лбу и висках вздулись под кожей, и казалось вот-вот, и они лопнут.
Издав булькающий звук, Мистер Твинс обмяк. Одна рука свесилась вниз, другая по-прежнему лежала на груди. Голова безвольно опрокинулась на левый бок, безжизненный взгляд смотрел в одну точку.
— Мистер Рэйнольд Твинс умер, — произнёс очевидное Эдрис Торн и машинально взглянул на часы. — Я не понимаю…
— Он ведь чем-то болел? — спросил гвардеец, разглядывая мертвенно-бледную кожу с выступающими бугристыми венами.
— Я не знаю. Он не обращался в госпиталь месяц. Я не видел его с того дня, как вылечил ему зуб. Сегодня, когда меня наконец созвали совет, впервые увидел его за последнее время. Конечно же я сразу же поинтересовался как его здоровье. Мистер Твинс отмахнулся, пошутив про выпивку. Я не стал настаивать…
— Ясно, — ответил Кристофер. — Почему кровь не течёт?
— Соглашусь, что это странно… Нужно сделать вскрытие.
Выудив из дорожной сумки перчатки из грубой кожи, гвардеец натянул их и лишь тогда коснулся лица и груди умершего.
— Он же только что двигался, а будто б уже окоченел, — буркнул под нос Кристофер, осмотрев мужчину. На шее он заметил иссиня-черный кровоподтёк и рванул за край ворота. Ткань треснула, обнажив закольцованные рунические письмена. — А вот и ответ. Вы когда-нибудь сталкивались с подобной магией?
— Не-е-е-ет, — протянул Эдрис, уставившись на багрово-чёрные символы.
— Марионетка? — высказал предположение Норман, склонившись над трупом.
— Вполне возможно, — Кристофер ткнул пальцем внутрь круга, и его тут же обожгло магией. — Связь слабеет, но тот, кто наворотил это всё еще поблизости. А как далеко отсюда жил мэр?
— На соседней улице, — ответил лекарь.
— Нужно наведаться туда, немедленно. Осмотреть все помещения, а ещё соседние дома. Шанс, что мы поймаем некроманта, ничтожно мал, но следы останутся.
— Так это некромантия? — тыльной стороной ладони лекарь смахнул со лба выступившие капли пота.
— Да, — ответил гвардеец и перевёл взгляд на генерала. Норман кивнул и обратился к начальнику городской стражи:
— Ваш черед действовать, пойдемте. Я не знаю, где жил мэр.
— Ох, так и чувствовал, неладно это всё, — мужчина тяжко поднялся с места, звякнув медальками. Вместе с Норманом, они удалились из совещательной комнаты.
Кристофер аккуратно стянул перчатки, вывернув их наизнанку.
— Так объясните, что произошло? Я такого еще не встречал. Что значит марионетка? — лекарь брезгливо посмотрел на собственные ладони и по привычке осмотрелся в поисках раковины. В госпитале в каждом помещении находился уголок для мытья рук.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Это старая запрещённая магия. Человека умерщвляют, протыкая спинной мозг длинной иглой. Через неё же вводится специальный раствор. Тело покрывается особыми рунами. Обычно на шее, груди и бедре. Получается готовая кукла, оболочка для сознания хозяина. Попросту говоря, марионетка. Но это не всё, для ритуала необходимо помещение, расписанное рунами. Некромант входит в транс и… «вселяется» в тело куклы. Управляет ею, как если б это был он сам. Таким образом, можно подслушивать, договариваться, да что угодно делать. При помощи различных магических усовершенствований можно довести использование одного тела до полутора недель. Ритуал сложен, но это проще, чем подчинять своей воле живого человека. Да и жертва уже не сопротивляется.
