За дополнительную плату девочка пообещала приготовить ужин. Если гостям здесь не нравится, то в бухте на скалистом берегу находится новый современный отель, но там номера стоят от семидесяти долларов с человека за сутки.
— Я не буду ночевать в этой антисанитарии, еще подцеплю какую-нибудь заразу. Пойдемте отсюда. У меня есть деньги, я заплачу. — Катя тянула Анатолия за руку.
— Ты что, не понимаешь? — Анатолий постучал пальцем по лбу. — Те новые русские наверняка остановились в дорогом отеле. Не хватало нам с ними столкнуться!
— Ну, не в том отеле, тогда в любом другом, только не в этом, — канючила Катя.
— Мы приехали на разведку, а не в отелях нежиться. Будем искать другой вариант — весь вечер по побережью пробегаем. — Анатолий махнул рукой сидевшей в ожидании на корточках китаянке. — А у нас с тобой времени не так и много. Паблик-бот отплывает обратно в восемь утра. Если мы не добудем об Илье нужных сведений, придется ждать еще день.
В скромных, чисто выметенных комнатах с железными панцирными кроватями без одеял, заправленными свежим постельным бельем, лениво кружил лопастями допотопный вентилятор. На этом все удобства заканчивались, а вместо туалета и ванны под открытым небом в саду был установлен унитаз и шланг без распылителя в качестве душа. Катя ойкнула и заикала, но Анатолий вручил девочке-китаянке десять долларов в обмен на тяжелый ржавый навесной замок с застрявшим в нем длинным ключом.
— Нам всего на одну ночь, — утешил Анатолий страдающую Катю.
Грохоча железом, китаец волоком затащил в их номер холодильник, похожий на детский гробик, воткнул вилку в розетку, и агрегат задребезжал, нагоняя стужу в микроскопическую морозилку. Дочь хозяина принесла такой же карликовый телевизор, поставила его на холодильник, расправила погнутые антенны и включила, демонстрируя расплывчатое мельтешащее изображение.
— Это лишнее, — отказался от дополнительных удобств Анатолий.
— Так положено, — серьезно ответила девочка. — Все оплачено.
— Вот это сервис! Вот это я понимаю! — Катя истерически захохотала и плюхнулась на кровать.
Бац! Лопнула натянувшаяся пружина, панцирная сетка заскрипела от Катиных прыжков, как контрабас в руках неопытного музыканта. Бац! Бац! Лопались и рвались древние пружины.
— Кончай резвиться! — Анатолий отобрал у нее полиэтиленовый пакет с ужином и положил его на полку трясущегося в лихорадке холодильника. — Поломаешь кровать — с нас точно взыщут в тройном размере. Вставай! Труба зовет опять в поход!
Заперев скособоченную дверь амбарным замком, Анатолий полчаса проворачивал ржавый ключ и еще полчаса выдергивал ключ из замка. Его вспотевшие руки покрылись оранжевым налетом, а на правой ладони надулась кровавая мозоль. Открутив вентиль импровизированного душа, он вымыл руки холодной водой, потому что горячей там и в помине не было.
— Ничего, потерпим, — уже сам себя успокаивал Анатолий. — Как-нибудь переночуем, а утром — в обратный путь.
В лавочке с товарами для туристов они купили Кате новую желтую футболку с изумрудной пальмой на груди, вместо измазанной зеленью белой блузки, и прикололи к одежде карточки с фотографией Голубева. Анатолий осведомился у торговца о том, какие экстремальные развлечения есть на Лембонгане. За два доллара торговец всучил им последний замызганный буклет с описаниями всех островных прелестей, а в устной форме рекомендовал поучаствовать в подводной охоте и посетить подземную деревню. Он указал рукой в сторону лодочной станции, и Катя с Анатолием спустились по выдолбленным в скале ступенькам к каменистому пляжу.
До понтонного плотика, на котором собирались дайвингисты и серфингисты, было около километра, желающих доставляли к нему на постоянно курсировавших моторных лодках. Тут же предлагали арендовать доски, ласты, маски, трубки и акваланги для имеющих разрешение на подводное плавание без сопровождения инструктора. Чтобы не тратить силы на преодоление прибойной волны, спортсмены и любители острых ощущений загружали свое снаряжение в лодки, а разгружались на плотике, который крепился ко дну в достаточно глубоком месте. Своеобразное удобство тоже входило в сферу услуг, но стоило недорого. Волна на Лембонгане считалась лучшей, и от желающих оседлать ее пенистый хребет не было отбоя. Вдоль каменистого берега протянулась цепочка покачивающихся ярких плотиков.
Чтобы не вызвать подозрений чрезмерным любопытством и вопросами, Анатолий взял напрокат маску с трубкой, ласты и гарпун, чтобы понырять среди коралловых рифов и наладить контакт с постоянными тусовщиками. Если Голубев и впрямь два дня обитает на Лембонгане, то он ни за какие коврижки не упустит такой шанс. Катя же, как подсадная утка, должна была загорать на плотике, привлекая внимание проплывающих мимо мужчин, и расспрашивать их про потерявшегося жениха.
Скоординировав действия, разведчики сели в подошедшую лодку, с такими же, как у паблик-бота, привязанными веревками боковыми поплавками. Рулевой поймал волну и резко газанул, взмыв на пик клубящегося буруна. Катю и Анатолия окатило водой. Моторную лодку, в отличие от громоздкого паблик-бота, захлестывало волнами и мотало, будто щепку в водовороте. Не удержавшись на буруне, лодка соскользнула вниз, уткнулась носом в боковую волну и черпанула воду бортом. Катя побледнела и прошептала Анатолию, что очень плохо плавает. Но невозмутимый рулевой снова прибавил газу, взобрался на следующий бурун, и лодка поскакала, перепрыгивая с волны на волну, как ловко брошенный плоский камешек.
Со стороны океана открывался замечательный вид на скалистый берег. Бегущие волны накатывались на камни, мгновенно голубели и взрывались кипучей снежной пеной. Черные утесы, словно обелиски, тянулись в безоблачные небеса и поддерживали острыми шпилями устало катившееся оранжевое светило. Двухэтажные корпуса современного отеля издалека смотрелись, как вырезанный из белой бумаги макет, а в передвигавшихся по нему разноцветных точках угадывались люди.
Доскакав до места, лодка вплотную пришвартовалась бортом, рулевой перекинул амуницию Анатолия, и разведчики перебрались по трущимся и скрипящим поплавкам на качающийся плотик. Анатолий договорился, чтобы через два часа их сняли с дрейфующего в океане поплавка, иначе они не успеют до темноты осмотреть еще одну достопримечательность — подземную деревню.
Анатолий попросил Катю принять сексуальную позу наподобие вынырнувшей из океанических глубин русалки. Катя подвязала под грудью футболку с пальмой, расправила складочки на коротенькой юбке, встряхнула распущенными по плечам волосами и приняла томный вид, улегшись на бедро и подперев голову рукой.
— Очень аппетитно! — похвалил Анатолий.
— Я изжарюсь на таком пекле, — хныкала Катя.
— А ты переворачивайся с боку на бок, как сосиска на вертеле, заодно и загоришь равномерно, — учил ее Анатолий. — И глазками стреляй туда-сюда, туда-сюда. — Он даже продемонстрировал Кате, как нужно грамотно выполнять этот маневр и эффективно клеить мужчин.
Первый клиент всплыл еще при Анатолии. Он несколько раз обогнул красивым брассом вокруг плотика и чуть не свернул шею, залюбовавшись подмигивающей ему Катей.
— Белла синьорита, — залопотал по-итальянски пловец, произнеся в честь девушки длинную, но непонятную речь.
— Ду ю спик инглиш? — справился у темпераментного итальянца Анатолий.
— Нон, сеньор, — пловец вылез на плотик, поцеловал руку Кате и пожал ладонь ее спутнику, продолжая что-то энергично бормотать.
— Спасибо, но ни хрена не понятно, — улыбнулась в ответ Катя. — И что мне теперь делать с этим полиглотом?
— Покажи ему карточку. — Анатолий сел на край плотика, натягивая на ноги ласты.
Катя ткнула пальцем в грудь, итальянец склонился над лежащей русалкой, всмотрелся в фотографию Голубева, оживился и залопотал с удвоенной силой.
— Это Илья, — втолковывала ему Катя. — Мой жених. Мы его ищем здесь, на Лембонгане.
— Нон Илья, — отрицал итальянец. — Антуан! Нон Лембонган. Бали! — показывал он на остров, с которого они сегодня приплыли.
— Перегрелся, бедненький, — посочувствовала ему Катя. — Сам ты Антуан. Я тебе русским языком говорю — Илья! Иль-я, — по слогам повторила Катя, постукивая его пальцем по лбу.
— Нон Илья, — смеялся итальянец, целуя Катины пальчики. — Ан-ту-ан!
— Может он свое имя называет? — догадалась Катя, показала на себя и четко представилась, — Ка-тя.
— Джо-ван-ни, — ответил итальянец и снова прильнул к девичьей руке.
Мимо плотика на длинной пироге, работая веслами и шестами с натянутой на них сетью, проплыли загорелые до черноты рыбаки. Груженая богатым уловом пирога просела в воду почти до борта, а живая рыба билась и трепыхалась, сверкая на солнце радужной чешуей. Среди шевелящихся и разевающих рты здоровенных тунцов и наполеонов мелькали склизкие сиреневые щупальца осьминогов, плоские зазубренные раковины устриц, ноздреватые губки и ветвящиеся кораллы.
