– Это же надувной замок-батут, – сказал я прорабу.
– Можно и так назвать.
Я вернулся в бунгало, чтобы принять душ. Два дня я плавал в морской воде и потихоньку превращался в гигантский пикуль.
Меня всегда поражало, как горячий душ успокаивает нервы и помогает сбросить груз забот. Я стоял с закрытыми глазами, весь в мыльной пене, и уже собирался ополоснуться, когда почувствовал внезапный укол в левую ступню.
– ЧЧЧЧЧЕЕЕЕРРРРТ! – завопил я. Воспользовавшись моей мыльной слепотой, меня укусил тарантул или ядовитая змея.
Я открыл глаза, но тут же зажмурился от резкой боли. Слепой и скользкий, как угорь, я принялся шарить вдоль стены в поисках занавески. И тут эта тварь, кем бы она ни была, нанесла следующий удар.
– Черт подери! – заорал я.
Я хотел бы опрометью броситься прочь, но из душевой кабины мне пришлось выползать шаг за шагом. Одна моя нога была уже за порогом, а другая еще внутри, когда я услышал откуда-то снизу шум, сильно напоминающий хихиканье. Через мгновение оно превратилось в хохот.
Я рассвирепел. Ощупью добрался до вешалки с полотенцами, протер глаза и, вытащив из рюкзака свой револьвер 38-го калибра, ринулся на улицу. Зрение постепенно возвращалось. Я скрючился, забрался под бунгало и осторожно двинулся к дальней стене, целясь в направлении смеха.
– Ладно, маленькие ублюдки, вылезайте оттуда, – прорычал я.
Душ я не выключил, и вода стекала в песок под моими ногами. Тут я услышал женский голос:
– Не стреляйте.
Две фигуры сгорбились и поползли ко мне. Наконец они выпрямились во весь рост и подняли руки над головами. Это были две девушки из бассейна. Дуло пистолета смотрело прямо на них. Из музыкального автомата в баре послышалась песня «Я застрелил шерифа».[110] Да уж, более удачной озвучки я не припомню ни в одном фильме.
Я сразу решил, что они симпатичные, но при ближайшем рассмотрении они оказались просто красавицами. Сказать, что они были хорошо сложены – значит не сказать ничего. Одна была почти шести футов ростом, а другая – всего на дюйм-другой ниже. У одной – короткие светлые кудряшки, у другой – прямые длинные волосы. Они были одеты в одинаковые коротенькие футболки без рукавов, а поскольку они так и стояли с поднятыми руками, я не мог не заметить линию загара между животом и белой кожей безупречных грудей. На одной майке было написано «Подделка», на другой – «Настоящая». С такого расстояния я не очень понимал, в чем разница, но не сказать, чтоб это меня заботило.
Высокая девушка носила на талии золотую цепь, на которой висел крохотный кошелечек. В руке она держала дымящийся пистолет, или, точнее, дымящуюся проволоку – выпрямленные плечики для одежды. Они просунули ее в водосток и тыкали мне в ногу.
– Мы сдаемся, – сказала высокая девушка.
– Не смешно было.
– Нет, смешно. Я – Даун, – сказала она, и обе захихикали.
– Ну еще бы, – ответил я с сарказмом.
– А я Кристмас. Мы двоюродные сестры, – вмешалась вторая девушка.
– Не вижу семейного сходства, – ухмыльнулся я. Кристмас была передающей антенной, явно лишенной каналов, установленных на прием. Даун казалась больше слушательницей. Кристмас пустилась с места в карьер:
– Мои друзья обычно называют меня Ноэль-Кристмас.[111] Кажется, что имя слишком длинное, но на самом деле это не так. По-моему, звучит… Ну, понял? Это как Рождество, только не совсем, понимаешь?
– Ну да, это как родиться под Новый Год, получить от родителей имя Санта-Клаус, а в анкете для получения водительских прав написать «Северный Олень». Но давай к делу, – оборвал я, по-прежнему кипя от злости из-за вторжения в мой душ и в мою частную жизнь.
– Вот именно! – пискнула Ноэль. – Ты все понял. Видишь? Парни постарше – они, такие, типа, глубокие, в корень зрят.
– Ага, но в глубине я все равно мелковат, – огрызнулся я.
– Мы просто хотели немного повеселиться, – проворковала Даун. Я смотрел ей прямо в глаза, чтобы не пялиться на ее грудь. И тут ее взгляд скользнул по мне, по моему телу.
– А я хотел принять душ, – сказал я, внезапно занервничав.
– Послушай, капитан Тестостерон, охлади турбины, – зашипела она угрожающе. Это было что-то новенькое. – Дождь чуть не испортил нам вечеринку, а потом появился ты, угрожаешь тут нам. Предлагаю тебе убрать эту штуку, потому что стоит нам закричать «Насилуют!» – и вон те рабочие с другой стороны твоего бунгало примчатся сюда через секунду. Не думаю, что у них возникнут затруднения с тем, кто здесь кого достает.
– Классный загар, – вставила Ноэль-Кристмас. Вот тут-то я наконец понял, что стою на пляже с голой задницей, направив мало того что револьвер, так еще и свой член на двух великолепных женщин. И это называется не высовываться?! Безуспешно пытаясь прикрыться револьвером, я попятился на веранду.
– Можешь опустить пистолет, Талли. Мы не собираемся тебя грабить, и мы никуда не убежим.
– Откуда вы узнали, как меня зовут? – спросил я.
– Это маленький остров.
Я пятился по веранде, а они шли за мной по пятам.
– Куда вы идете? – спросил я.
– Мы тебя подождем. Вымойся. Мы будем здесь.
Даун и Ноэль-Кристмас упали в кресла на патио. Я убрал револьвер, ринулся назад в душ и ополоснулся.
– Я верю в карму! – заорал я из ванной. – Вас еще ждет расплата за такое поведение.
– Я тоже верю в карму, – крикнула Даун.
Вытираясь, я наблюдал из крошечного окна ванной комнаты, как трудятся рабочие напротив. Они не теряли времени даром, и рядом с моим бунгало уже возвышалась целая пластиковая деревня. Около замка-батута появился гигантский бассейн и огромная резиновая женщина. Я натянул сухие шорты и футболку. Свернув за угол и выйдя на патио, я ощутил резкий запах марихуаны. Разумеется, он шел с моей веранды.
Я остановился и посмотрел в маленькое зеркальце, висевшее на стене. Я попытался отгородиться от этих женщин и притворился, будто прошу их покинуть мое патио и больше никогда не возвращаться. Нет, не выходит. Я никогда не встречал таких женщин в Вайоминге. Я положил глаз на территорию колледжа с тех пор, как побывал на встрече выпускников Университета Вайоминга два десятка лет назад. Кроме того, я довольно много времени провел сначала на корабле, а потом в джунглях.
– Довольно одиночества! – заорал мне в ухо сидящий на моем левом плече воображаемый черт.
– Ты им в отцы годишься, – крикнул ангел на моем правом плече. Интересно, они просто отыгрались на мне за свой испорченный праздник, или я их и вправду заинтересовал?
– Это не важно, – донесся ответ с темной стороны.
– У тебя нет никакой защиты, – предостерег Оби-Ван.[112]
Ничего не помогало. Выбросить двух прекрасных, почти обнаженных, решительных женщин (да еще и с травкой) из своей жизни – да на это не способен ни один гетеросексуальный мужчина в тропиках во время весенних каникул.
– У тебя здесь есть что-нибудь выпить, Талли? – донесся голос Даун с веранды. Я без колебаний схватил со стола бутылку вина и направился к двери. У меня были гости.
Ноэль-Кристмас покачивалась в гамаке, а Даун разлеглась в плетеном кресле, положив длинные загорелые ноги на подлокотник. В руке она держала здоровенный косяк. Я откупорил вино своим швейцарским ножом и разлил по бокалам.
– Мерси, – сказала она с улыбкой.
– Так почему вы, девушки, выбрали для своих каникул именно Белиз?
– Ну, типа сюда все едут из Техасского Университета, – ответила Ноэль-Кристмас. – Мы учимся в Остине, но сами мы из Лос-Анджелеса – Беверли-Хиллз.
– И что у вас за специализация? – спросил я.
– Как сказать… Мальчики. – Ноэль-Кристмас громко хихикнула.
– А у тебя? – спросил я, глядя на Даун.
– Геология. Мне нравятся старые вещи. А ты что здесь делаешь, Талли?
– Я, типа, жертва непогоды, – ответил я.
Даун уловила насмешку. А вот Ноэль-Кристмас – нет.
– Типа, все мы жертвы в этом мире, да ведь? – прибавила она.
– Корабли, попавшие в шторм, – философски протянула Даун. – Так чем ты занимаешься?
– Серфингом, – сказал я. Взял протянутую самокрутку и уселся в свободное кресло. Через две затяжки я поймал себя на мысли, что если мне когда-нибудь выпадет шанс попасть в притон курильщиков опиума в каком-нибудь экзотическом порту – Шанхае, Сингапуре или Гонконге, – я бы с удовольствием прихватил с собой Даун. Она сделала большой глоток из бокала, облизнула губы, затянулась, задержала дыхание, а потом выдохнула. В этот момент она была очень похожа на молодую Катрин Денев.
– Ты кажешься опытным мужчиной, Талли. Что говорит твой опыт о попадании в шторм?
Я редко курил марихуану, но эти девушки умудрились раздобыть то, что Чино и мои друзья-островитяне называли da klne. Я снова взял косяк. На нем остались пятна помады и легкий аромат духов. Я слишком сильно затянулся, не смог удержать дым в легких и закашлялся.
