его. Младшие стояли, переглядывались и судя по всему не знали, что делать. Я тоже слегка растерялся и просто ждал.
Спустя ещё миг в воздухе прямо передо мной появился блеклый, словно какой-то прозрачный, призрачный, но огромный и раскалённый, огненный шар, на миг завис, повертелся, так, словно мог видеть, а затем вдруг, разделившись на семь частей, устремился к Светлым.
Щиты поставить никто не успел, и у магов вспыхнули ноги. Светлые повалились на землю, начали кататься по ней и истошно кричать. Двое из них, судя по внешности самых младших, просто потеряли сознание.
Я рванулся вперёд, подхватил своё оружие и с ходу, наотмашь, ударил по своим противникам заклинанием ветра. Большинство Светлых волоком протащило по земле, но пламя на их ногах тут же погасло.
Главный шипел, сквозь зубы ругался и пытался встать. От навершия моего посоха, янтарного солнца, исходили волны какой-то безудержной ярости. Оно в такт им слегка светилось и отгоняло тьму. На ощупь посох был раскалённым, таким, что едва не обжигал. Теперь я понимал, почему главный его тогда бросил. Он допустил лишь одну ошибку: имени моего посоха он не знал.
Я подошёл к одному из лежащих без сознания младших и посмотрел на главного.
– Не будете мешать, я просто уйду. Будете, умрёте. Все, начиная с этого.
Я сотворил над посохом небольшой огненный шар.
Главный Светлых почти поднялся и вёл себя так, словно меня не слышал. От странной «зеркальной» магии моего оружия ему, кажется, досталось меньше всех, судя по всему он всё же успел поставить слабый щит, как-то отклонить это заклинание или увернуться. Мои слова он проигнорировал, а на своего подчинённого даже не глянул. Этого человека заботила лишь собственная репутация, а не жизни тех, кто за ним шёл. Я чувствовал, что ещё немного, и он прикажет им идти в атаку. Думать было некогда: и правда убивать всех из-за одного дурака я не хотел.
Я быстро поднял мощность заклинания, сделал его направленным, разделил надвое и отправил главному в кисти рук, на всё это у меня ушло каких-то пара мгновений.
Шарики огня рванулись вперёд, но столкнулись с невидимой преградой, с оглушительным рёвом об неё полыхнули и остановились, бросая на землю искры, зависли в воздухе в шаге от цели. Стихией моего противника оказалась одна из смежных с моей: щит, который он всё же успел поставить, был воздушным. Я прошептал ещё несколько слов и вновь изменил-дополнил своё заклинание, навершие моего посоха засветилось чуть ярче и начало передавать ему дополнительную мощь.
Спустя несколько мгновений лицо главного Светлых побелело, а руки стали подрагивать, он с отчаянием повернул голову и посмотрел на одного из младших.
Я приложил палец к губам и поднял силу своего заклинания сразу в несколько раз. Изначально я не хотел убивать своего противника, но он сам вынуждал меня это сделать. Воздушный щит главного дрогнул, прорвался, пропустил первый огненный шар, а спустя миг и второй, кисти рук того ярко вспыхнули и тут же погасли: к этому времени я уже привык к силе своих заклинаний и делал их кратковременными.
Мой противник неверяще вытаращился на обугленные ладони, с воющим стоном завалился на бок, пару раз дёрнулся и затих. От удара правая кисть у него оторвалась и повисла на куске плоти. Без помощи с такими ожогами он бы вряд ли дотянул даже до утра. В том же, что его путь, как мага, уже закончился я был уверен. По собственной глупости он только что стал калекой и как маг и как человек. Ни одно заклинание не способно вернуть часть тела. Магия тоже не всесильна, с этим сложно смириться, но это факт.
Я быстро собрал свои вещи и подошёл к младшему, которому досталось меньше остальных. Он сидел на земле, озирался, сжимал-разжимал кулаки и с бессильной ненавистью на меня таращился, но не нападал, явно понимал, что не справится. По его щекам катились крупные злые слёзы. На вид ему было примерно двадцать четыре – двадцать пять. Из них всех, кроме главного, он скорее всего был самым старшим.
Я упёр посох в землю, чтобы показать, что не собираюсь драться.
– Нечестно семеро на одного, да ещё и спящего. Несправедливо, если точнее сказать.
Я оглядел лежащих на земле магов. Навершие моего посоха вдруг ярко вспыхнуло, словно он подтверждал мои слова. Светлый хотел мне что-то ответить, но в последний миг осёкся и промолчал. Судя по его лицу, он так и не смог понять, что значила эта моя фраза.
Я взглядом указал ему на главного.
– Будешь помогать, начинай с него, остальные скорее всего выживут.
Я развернулся, набросил заклинание «щита-зеркала» на спину и быстрым шагом пошёл прочь.
Небо понемногу начинало светлеть, на пустоши наступало утро. С моей стороны было большой глупостью оставить этим людям жизни. В ближайшие пару дней я планировал купить где-нибудь лошадь и уехать как можно дальше. Интуиция мне подсказывала, что теперь Светлые начнут охотиться за мной уже всерьёз.
Мне повезло, и лошадь я раздобыл уже спустя полтора дня: по дороге мне попался какой-то их перегонщик. К этому времени я уже немного успокоился и старался думать логически. От вещей я избавился, но это судя по всему не помогло. Светлые всё равно каким-то образом меня находили. При этом я был почти уверен, что внешности моей до этого они не знали: главный того отряда выглядел удивлённым, когда меня разглядел.
В конце концов я решил рискнуть и отправился прямиком в город из записки. На многое я не рассчитывал, но надеялся получить хоть какую-то подсказку, если конечно этот таинственный знающий был действительно настолько хорош.
До полосы сторожевых вышек возле города я добирался около двух дней. Там я отпустил лошадь и наложил на себя сильное заклинание «отвода глаз». Маги, которые работали у Светлых сторожами, были как правило не очень сильны. Их одежды были почти чёрными, так что наверняка эта должность была очень низкой.
Времени у меня было совсем мало, и я это понимал. Мне нужно было войти в город и выйти из него до того, как на меня устроят облаву. Я обошёл защитные заклинания и представился на воротах бродячим торговцем. Охранник посмотрел на меня подозрительно, но затем лишь вздохнул и пропустил меня внутрь. Останавливаться и спрашивать у него как пройти на нужную улицу я уже не рискнул.
В городах я бывал редко, и видимо с непривычки меня всё раздражало. По улицам шли люди, со скрипом проезжали телеги, бегали
